– Определенно тебе надо в целители.

Аврелиан оглянулся и увидел своего командира в компании мага в бело-голубой мантии.

– Готов уже к великим свершениям? – улыбнулся второй.

На его улыбку юноша ответил лишь немного виноватым взглядом, словно ребенок, обронивший завтрак прямо на глазах у мамы.

– Такого я давненько не видел. Тебя бы к архимагу нашему направить, вот он бы тебя обучил как следует.

– Благодарю, сэр.

– Пойдем, у нас много работы, юноша.

Аврелиан пошел вслед за целителем, кивнув на прощание своему командиру. Его повели сквозь лагерь к стоянке магов его специализации. Путь вышел долгим, поскольку молодой маг все время терялся, когда между ними проходил всадник, или какой-то солдат звал его приготовить выпивку. Только его компаньон вечно выручал и находил затерянного в толпе. Наконец, они пришли к целителям.

У одних из самых ценных на фронте магов было соответственное положение. Они стояли отдельно от всей толпы, окруженные кольцом часовых. На их земле даже трава не была полностью истоптана, да и запаха отходов не стояло. Только от шума защиты никакой не было, однако то, как на них смотрели прохожие, те спокойные походки его будущих коллег, которые мило беседовали о насущных делах – все это чувство особенности позволило юноше без проблем потерпеть это лишение. Его привели к старому магу с безупречно белой бородой, корпевшего над лежащим в траве телом некого лорда. Он заживлял многочисленные царапины на лице оного, чтобы не оставить шрамов. Когда он завидел юношу, то обратился к нему, не прекратив свое дело:

– А, это ты тот гений высшей магии?

– Да, сэр.

– Так просто принять комплимент о своем гении, – мечтательно уставившись в небо, сказал целитель. – Да, тебе точно дорога в маги. Итак, что ты умеешь?

– Я толком сказать не могу. Я просто научился видеть все неким рисунком, и этим управлять.

– Да, тасурум. Так это зрение называется. Теперь ты понимаешь, почему мы верим, что мир сплели Великие Ткачи?

– Похоже на то.

– Хорошо. Что ты делаешь с нитями?

– Ну, я использую руны, что мне показывал Энорек. Я их как бы вплетаю, и что-то происходит. Я убил нескольких захватчиков, вплетая руну огня, и они загорались, а еще нескольких я, как бы это сказать… я сломал их нити, и они состарились до смерти.

– Вау. Это что-то интересное. В твоем роду не было… магов очень узкой специализации?

– Нет…

Целитель отпустил лорда, и повел юношу в свой шатер. Там было множество белых подушек, на которые они расселись.

– Я думал, что старых викариев вроде меня невозможно удивить. Но видимо я ошибался. В общем-то, все обучение магии заключается только в том, чтобы научиться тасуруму, рунам, и их использованию. Большинство магов так самому тасуруму и не научаются, только косвенно его используют. Их разум входит в специальное состояние, в котором они могу использовать его, так и не увидев. Но ты у нас особый случай, и твое обучение пройдет явно быстрее прочих. Войди в него, пожалуйста, на пару секунд.

Аврелиан выполнил его просьбу незамедлительно.

– Так быстро… Ты меня немного пугаешь. Не все архимаги могут похвастаться такой скоростью. Ну, хорошо, начнем с простейших рун.

С этого момента началось очередное обучение. Аврелиан выяснил, что его руна только чудом подошла, поскольку он перепутал пару плетений, когда вспомнил ее в первый раз. Он стал учить знаки для вывода яда из тела, для избавления от всяких болезней и для разнообразных восстановлений. На каждую он затрачивал не более дня, память не стала играть с ним в забывалки и быстро привыкла к этим условиям. Учился юноша на лягушках, которых специально для его обучения завезли в лагерь. По словам его наставника, скоро он смог бы лишь желанием делать привычные заклинания, даже не входя в тасурум. Сердце Аврелиана разрывалось от гордости за свои успехи, уважение старших и зависть равных возвышали мальчика из Контанто в своих глазах до уровня дракона или даже выше. Особую гордость он испытывал, когда обращался к алхимикам за выпивкой. Он театрально скрывал свое чувство превосходства, чем зарабатывал себе прекрасных ненавистников. Но накануне окончание его двухнедельного обучения случился поворотный момент его жизни, о чем юноша сперва даже не задумывался.

Он ради тренировки взял неподвижную лягушку с оторванной задней лапой. Заклинание на восстановление оторванных частей тела требовали недюжинных сил, но для столь маленькой твари требовали лишь мимолетной усталости как после короткой легкой пробежки. Однако перепончатое создание не стало никак себя вести, так и оставшись недвижно лежать в ладони. Юноша попробовал еще сильнее подлечить ее, отчего зеленый прыгун стал немного ярче, словно помолодев, но все равно не зашевелился. Юноша вошел в тасурум и увидел, что жизнь уже покинула лягушку. Ее узор был безупречен, но в нем не было золотого потока пламени. Аврелиан заинтересовался и попробовал исправить это, положив лягушку на землю, после чего соединив ее с узором травы и направив немного жизни в нее, после чего разорвал их связь. Лягушка тут же упрыгала в другом направлении, а огонь в ней стал очень быстро расти, пока не принял нужные размеры. Аврелиан же побежал рассказать это своему учителю. Тот очень долго молчал с широко раскрытым ртом и немного дергавшимся глазом.

– Что-что-что-что-ЧТО ты сделал?! Воскресил лягушку?! Ты ничего не путаешь?!

– А почему Вы так думаете? – испугался юноша.

Целитель на несколько секунд отвернулся и посмотрел вдаль. Он рассеянно сказал:

– Потому что по-хорошему это невозможно. Может, тебе все же показалось?

– Нет, сэр, я понимал, что делаю, и все видел. В ней не было жизни, в этом я уверен наверняка.

– Я даже не знаю, что сказать. Вообще эти твои слова о потоке жизни звучат как-то странно… Но если работает, то возможно ты прав… Хотя с другой стороны… Не важно! Я поговорю с коллегами, и мы еще поговорим об этом с тобой. Но завтра тебе предстоит уже выбраться в поле. Герцог Расендский тоже прослышал о твоих талантах, и он хочет, чтобы ты не тратил его впустую.

Аврелиан кивнул. Его сильно смутило такое заявление, хотя и порадовало его самолюбие. Засыпал он со смешанными чувствами, которые заслонили собой даже предвкушение будущих свершений.

На следующее утро у шатра его уже ждал коренастый мужчина с широким лицом и хитрыми глазами верхом на рыжем коне, облаченный в оранжевую мантию.

– Хорошее утро, Аврелиан, – поздоровался тот. – Меня зовут Экзонис, нам с тобой сегодня предстоит веселая работа.

– Хорошее. А что мы будем делать?

– Наш неприятель решил сосредоточить силы, и укрепился на побережье. Это большая оплошность, но они пока об этом не знают, и мы должны объяснить им, почему это большая ошибка. Если ты уже готов, выдвигаемся прямо сейчас!

– Э, хорошо.

Они оседлали лошадей и двинулись из лагеря. Экзонис долгое время молчал, пока лагерь не скрылся за горизонтом.

– Я слышал о твоих великих способностях. Как ты смог так быстро освоить то, чему целители учатся чуть ли не всю жизнь?

– Я даже не знаю. Я был при смерти, и в какой-то момент почему-то у меня включился тасурум. А потом все как-то совсем просто пошло.

– Удивительно… Будь осторожен, парень, могущество – это очень опасная вещь. Но мне кажется, тебя ждет в любом случае великое будущее.

– Наверное, – сказал Аврелиан, и неподвижно уставился вдаль.

– Что тебя гложет?

– А? Да так, мелочи.

– А выглядишь так, словно у тебя убили всю семью.

Аврелиан от неожиданности так рассмеялся, что чуть не упал с лошади.

– Вообще-то так и есть, – наконец сказал он, и вмиг помрачнел.

– Ой!

До неприятеля они доехали в молчании. Скоро магам открылся вид их стоянки. Лагерь варваров решительно отличался от такового у имперцев. Дикари были тихи и строги, несколько сотен их солдат в ветвистых шлемах стояли ровными строями, шеренгами передвигавшиеся по площади лагеря, и только стук сапог нарушал мрачную тишину, да изредка это же делали их командиры, издававшие на их языке приказы.