В преследовании революционеров термидорианцы вкладывают всю ненависть к тем, которые напоминают им о прошлом и заставляют бояться будущего. Тюрьмы, глухие углы Сибири и Центральной Азии, множащиеся концентрационные лагеря содержат в себе цвет большевистской партии. Даже в изоляторах и в Сибири оппозиционеров продолжают донимать обысками, почтовой блокадой и голодом. Жен насильственно отделяют в ссылках от мужей с единственной целью: сломить хребет и выжать покаяние. Но и покаявшиеся не спасаются: при первом подозрении или доносе они подвергаются двойной каре. Помощь ссыльным даже со стороны родных преследуется как преступление. Взаимопомощь карается как заговор.
Единственным средством самозащиты в этих условиях является стачка голода. ГПУ отвечает на нее насильственным кормлением либо предоставляет свободу умирать. Сотни оппозиционеров, русских, иностранных, были за эти годы расстреляны, погибли от голодовок или прибегли к самоубийству. На протяжении 12 лет власть десятки раз оповещала мир об окончательном искоренении оппозиции. Во время «чистки» в последние месяцы 1935г. и первой половине 1936г. снова исключены были сотни тысяч членов партии, в том числе несколько десятков тысяч «троцкистов». Наиболее активные были немедленно арестованы, разбросаны по тюрьмам и концлагерям. В отношении остальных Сталин через «Правду» открыто предписал местным органам власти не давать им работы. В стране, где единственным работодателем является государство, эта мера означает медленную голодную смерть. Старый принцип «Кто не работает, тот не ест», заменен новым: «Кто не повинуется, тот не ест». Сколько именно большевиков исключено, арестовано, истреблено начиная с 1923г., когда открылась эра бонапартизма, мы узнаем, когда развернем архивы политической полиции Сталина. Сколько их остается в подполье, обнаружится, когда начнется крушение бюрократии.
Какое значение могут иметь 20-30 тыс. оппозиционеров на партию в два миллиона членов? Голое сопоставление цифр не говорит в таком вопросе ничего. Десятка революционеров на полк достаточно, чтобы в накаленной политической атмосфере увлечь его на сторону народа.
Виктор Серж, проделавший в Советском Союзе все этапы репрессий, принес Западной Европе потрясающую весть от тех, которые подвергаются пыткам за верность революции и вражду к ее могильщикам: « Я ничего не преувеличиваю. Я взвешиваю каждое слово и могу каждое из них подкрепить трагическими доказательствами и именами. Среди этой массы жертв и протестантов, в большинстве молчаливых, одно героическое меньшинство мне ближе других, драгоценное своей энергией, своей проницательностью, своим стоицизмом, своей преданностью большевизму великой эпохи. Тысячи этих коммунистов первого часа, сотоварищей Ленина и Троцкого, строителей советских республик, когда существовали советы, противопоставляют внутреннему разложению режима принципы социализма, защищают, как могут (а то, что они могут, это соглашаться на все жертвы), права рабочего класса… Я приношу вам весть о тех, кто там взаперти. Они будут держаться, сколько нужно, до конца, даже если бы им не пришлось увидеть над революцией новую зарю… Революционеры Запада могут рассчитывать на них: пламя будет поддержано, пусть только в одних тюрьмах. Они также рассчитывают на вас. Вы должны, мы должны защищать их, чтобы защитить рабочую демократию в мире, возродить освободительный облик диктатуры пролетариата, вернуть когда-либо СССР его моральное величие и доверие рабочих…».
Виктор Серж (псевдоним) – Виктор Львович Кибальчич – русский и франкоязычный писатель, революционер, деятель коммунистической партии и Коминтерна. Родился 30 декабря 1890г. в Брюсселе в семье русских эмигрантов. Его отец Лев Кибальчич был унтер-офицером русской конной гвардии, участником боевой организации Народной воли. После прихода большевиков к власти Виктор Кибальчич стремится попасть в Россию. В 1919г. французское правительство обменяло его на одного французского офицера, задержанного Петроградской ЧК. Вступил в ВКП (б). Работал в Коминтерне у Г. Зиновьева. В 1923г. примкнул к антисталинской Левой оппозиции, за что был исключен из партии в 1928г. В 1933г. ненадолго арестован, сослан в Оренбург. Благодаря заступничеству иностранных социалистов, в частности Ромен Роллана, Сталин в 1936г. разрешил ему покинуть СССР. Франция не приняла. Жил в Бельгии. В 1940г. вместе с сыном Владимиром бежал от немецкой оккупации в Марсель, затем в Мексику. Умер в Мехико 17 ноября 1947г. (Википедия).
Троцкий о неизбежности новой революции.
Рассуждая об отмирании государства, Ленин писал, что привычка в соблюдении правил общежития способна устранить всякую необходимость принуждения, «если нет ничего такого, что возмущает, вызывает протест и восстание, создает необходимость подавления». В этом «если» вся суть. Нынешний режим на каждом шагу вызывает протест, тем более жгучий, что подавленный. Бюрократия – не только аппарат принуждения, но и постоянный источник провокации. Самое существование жадной, лживой и циничной касты повелителей не может не порождать затаенного возмущения. Улучшение материального положения рабочих не примиряет их с властью, наоборот, повышая их достоинство и освобождая их мысль для общих вопросов политики, подготовляет открытый конфликт с бюрократией. Советское население не может подняться на более высокий уровень культуры, не освободившись от унизительного подчинения касте узурпаторов.
Чиновник ли съест рабочее государство, или рабочий класс справится с чиновником? Так стоит сейчас вопрос, от решения которого зависит судьба СССР. Рабочие не вступали в открытую борьбу с бюрократией не только из-за репрессий: рабочие боялись, что, опрокинув бюрократию, они расчистят поле для капиталистической реставрации. Без планового хозяйства СССР был бы отброшен на десятки лет назад. Рабочие видят в бюрократии пока что сторожа некоторой части своих собственных завоеваний. Они неизбежно прогонят нечестного, наглого и ненадежного сторожа, как только увидят другую возможность: для этого нужно, чтоб на Западе или на Востоке открылся революционный просвет. Все показания сходятся на том, что дальнейший ход развития должен с неизбежностью привести к столкновению между культурно возросшими силами народа и бюрократической олигархией. Мирного выхода из кризиса нет. Ни один дьявол еще не обстригал добровольно своих когтей. Советская бюрократия не сдаст без боя своих позиций. Развитие явно ведет на путь революции. Снять бюрократию можно только революционной силой. Подготовить наступление и стать во главе масс в благоприятной исторической ситуации – в этом состоит задача советской секции 4-го Интернационала.
Революция, которую бюрократия подготовляет против себя, не будет социальной, как Октябрьская революция 1917г.: дело не идет на этот раз об изменении экономических основ общества, о замене одних форм собственности другими. СССР необходима политическая революция против бюрократизма.
Дело идет не о том, чтобы заменить одну правящую клику другой, а о том, чтобы изменить самые методы управления хозяйством и руководства культурой. Бюрократическое самовластье должно уступить место советской демократии. Восстановление права критики и действительной свободы выборов есть необходимое условие дальнейшего развития страны. Это предполагает восстановление свободы советских партий, начиная с партии большевиков, и возрождение профсоюзов. Перенесенная на хозяйство демократия означает радикальный пересмотр планов в интересах трудящихся. Свободное обсуждение хозяйственных проблем снизит накладные расходы бюрократических ошибок и зигзагов. Дорогие игрушки – Дворцы советов, новые театры, показные метрополитены – потеснятся в пользу рабочих жилищ. «Буржуазные нормы распределения» будут введены в пределы строгой необходимости, чтоб по мере роста общественного богатства уступать место социалистическому равенству. Чины будет немедленно отменены, побрякушки орденов поступят в тигель. Молодежь получит возможность свободно дышать, критиковать, ошибаться и мужать. Наконец, внешняя политика вернется к традициям революционного интернационализма.
