— У тебя же сольник тоже? — спрашивает он.

— Да, только ещё не знаю, какой. И что там будет.

— Мне кажется, у тебя на этой неделе точно будет бомба. И у тебя получится все свои штуки в голосе показать.

— Наверное. Штуки, — говорю я и улыбаюсь.

— Слушай, Крис, я хотел у тебя кое-что спросить. Надеюсь, что это сейчас уместно.

— Ну, спрашивай, конечно.

— Я не знаю, как ты это всё воспринимаешь. Ну, наше общение. Но я просто не думал ни о чём, кроме дружбы. И надеялся, что ты тоже.

— С чего ты решил, что я думала о чём-то большем?

Я же не думала, да?

— Мне так показалось. И Максим…

— Что Максим?

— Ну, он спрашивал меня, серьёзно ли я к тебе отношусь, но мне нечего было ответить особо.

— Что? Он серьёзно это спрашивал?

— Да, и я подумал, что, может быть, каким-то образом даю тебе надежду. Прости, если это так. Но я просто такой человек. Я стараюсь быть максимально открытым ко всем.

— Олег, я рада, что ты мне сказал это. Всё нормально, я ни на что не надеялась, правда.

***

Сижу в кресле у окна и периодически поглядываю на входную дверь в квартиру, потому что жду, когда Серёжа с Максимом вернутся со студии. Свободе очень повезёт, если он придёт вторым. Он надеется избежать моего гнева, когда идёт с такими разговорами к Олегу после того, как мы с ним договариваемся не трогать друг друга? Очень наивно. Но я понимаю, что мне нужно поговорить с Серёжей. Первый раз понимаю, что зря бойкотировала его советы, потому что у меня ничего не вышло сделать по-своему.

Рисую в блокноте, посвящённом Свободе, бессмысленные линии и рисунки. Я так и не сделала ничего с этим блокнотом, потому что мне хватило ума понять, что я буду жалеть об этом. Хотелось бы всё-таки оставить в своей жизни что-то, напоминающее о нём.

Слышу, как кто-то заходит, и поднимаю глаза. Вернулись оба. Максиму повезло как никогда.

— Серёж, можно тебя? — говорю ему, вставая с места.

— Конечно, что такое?

— Мне нужно с тобой поговорить.

— Окей, только оставлю рюкзак. Давай в танцевальный? Подождёшь меня там?

— Хорошо.

Молча прохожу мимо Свободы, потому что боюсь сказать ему всё, что думаю. Захожу в танцевальный зал и сажусь на кресло-мешок в углу комнаты. Кладу рядом на пол блокнот с карандашом и жду Серёжу. Он приходит совсем скоро и садится на другой мешок.

— Ну, что, Крис? Что случилось?

Пытаюсь сообразить, с чего начать.

— Я всё провалила.

— Так, давай-ка разберёмся, о чём речь? И что ты провалила?

— Я не знаю, — безысходно отвечаю я и чувствую наступающие слёзы.

— Тихо, — говорит он и, наклонившись ко мне, берёт мои руки в свои. — Что случилось? Давай с самого начала.

— Мы договорились с Максимом быть друзьями. Я подумала, что тогда он будет со своей Майер. Раз ему так хочется. А я общалась с Олегом как раз. И думала, что забуду его и вообще… А он полез опять и всё испортил. Олегу наговорил всякое.

— Я знаю, про это. Про Олега.

— Ну, зачем он это, Серёж?

— Кристина, я тебе говорил ещё неделю назад, что вам нужно поговорить. А ты же решила меня обмануть.

— Я решила, что сделаю всё по-своему. Но он же с ней…

Не выдерживаю. Не сдерживаю слёзы. Серёжа обнимает меня, крепко прижимая к груди.

— Я тебе клянусь, что он жалеет об этом просто невероятно. И у него была причина не доверять тебе.

— Что? Какая ещё причина?

Я отстраняюсь от него и вглядываюсь в его глаза.

— А вот про это вы сами должны поговорить. Крис, пойми, вам нельзя было оставлять это. Всегда нужно разговаривать. Нужно закрывать гештальты. Даже если вы придёте к полному прекращению контакта, это нужно сделать.

— Ты прав. Как и всегда.

— Когда тебе будет тридцать лет, ты поймёшь, что это такие же очевидные вещи, как и дышать. Только ответь мне — тебе, правда, нравился Олег? Или нравится?

— Сначала я хотела просто Макса позлить, но потом я подумала, что, может быть, всё складывается так, как надо? И, может, мы просто ошиблись друг в друге? Ну, когда мы подумали, что нам нужно…

— Я понял. Ты хочешь попытаться его выслушать и понять?

— Я не хочу, чтобы он так больше делал.

— Это естественно, но…

— Ты хочешь, чтобы я сказала, что влюблена как дурочка?

— Крис, любить — это не глупости какие-нибудь. Это прекрасно, это достойно. И я не хочу узнать сейчас ответ. Я хочу, чтобы ты поняла это для себя. Только и всего. Просто ваши взгляды, Крис…

— Я плохой человек?

— Почему?

— Потому что дома Серёжа. И я тут вот…

— Нет, Крис. Если бы ты хоть что-то позволила себе до того, как призналась Серёже, я бы мог прикопаться к этому. Но это же твои чувства. Прими их, если он тебе дорог, и просто поговори с ним. Я уже говорил это Максиму. Помни, что он человек, который может ошибаться. И ты тоже человек. Мы все стараемся делать как лучше. Чисто из своего опыта. И если ты не найдёшь поддержки в его лице — я всегда готов тебя поддержать. Просто дай знать.

— Я хочу… хочу его обнять, — говорю и смотрю на Серёжу сквозь слёзы. — Только не говори ему об этом. Никогда.

— Ничего из нашего разговора я ему не скажу, можешь быть уверена.

— Спасибо.

— Мне его позвать?

— Нет, я сама.

Встаём вместе с Серёжей, я беру с пола свой блокнот. Мы выходим из танцевального зала, и я иду на поиски Свободы. Захожу в спальню и вижу, что он лежит на своей кровати. Оставляю в своей сумке блокнот и подхожу к нему.

— Макс, — говорю и протягиваю руку. — Пошли?

— Куда?

— Разговаривать.

Он чуть ли не подлетает с места и встаёт рядом со мной.

— Пошли.

Держу его за руку и веду к выходу.

— Ну, выбирай. Либо идём в танцевальный зал, либо сваливаем из этой башни к чёртовой матери навсегда.

— Конечно, второе.

— Ожидаемо, Свобода. Но нет, и не надейся.

Оказываемся внутри. Садимся рядышком.

— Ну, давай. Рассказывай, что хотел.

Смотрю в его растерянные глаза и хочу услышать, что у них с Майер ничего не было. Или узнать какую-то серьёзную причину, которая могла бы всё это оправдать. Боюсь, что не услышу. Боюсь опять утонуть, когда только-только начала выплывать.

— Я хотел рассказать тебе одну вещь, которую должен был рассказать сразу же, как и узнал. Я полный придурок, что не сделал ничего сразу.

— Я тебя прошу, давай.

— Помнишь, что мы созванивались с Серёжей твоим?

— Да.

— Ты не знаешь некоторых подробностей нашего разговора.

— Классно, — говорю я и недовольно вскидываю брови.

— Если передать самую суть — он сказал мне, что у вас есть план. Что ты со мной крутишь, чтобы зрители считали нас с тобой парой и голосовали. За нас. В частности — за тебя.

Открываю от удивления рот и сижу так. Что вообще можно сказать на такое?

— Я не знал, что делать. Но мы были с тобой знакомы всего неделю тогда, кажется. И у него всё так складно получилось. Он описал, что ты будешь делать дальше. И ты, правда, это делала. У меня голова взрывалась.

— Окей, и что ты сделал тогда, если не поговорил со мной?

— Крис, мне стыдно. Я знаю, что идиот.

— Максим!

— Я подумал, что раз ты со мной так играешь, то почему бы и мне так не делать?

— То есть всё, что было…? Тогда, в комнате этой идиотской? Всё враньё?

— Нет, Крис…

— И все слова твои эти? А с Майер ты просто так переспал? Без всяких игр? То есть я просто для забавы, а она что?

— Крис, я очень жалею. Я бы никогда так больше не сделал. Но я не верил тебе.

— Свобода, боже ты мой! Ну, а зачем надо было устраивать эти интриги все? Почему бы просто не сказать мне? И если бы ты всё равно не поверил моим словам, то мы бы не общались. И всё! Какой же ты…

— Согласен.

Не выдерживаю — начинаю ходить по залу вперёд-назад. Он продолжает сидеть и смотреть на мои хождения.

— И почему ты вдруг решил, что это неправда? С чего ради?

— Я не знаю. Просто понял, что дурак. И понял, что ты не можешь так делать.