Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Лана понимала умом, что жизнь продолжается. Она не может вдовствовать всегда. Ее друзья и родственники уже намекали, мол, Руся, год прошел, пора и о себе задуматься. Она только улыбалась в ответ и ничего не говорила.

Да, жизнь продолжается… В их ребенке.

Который находится у Захара Волгарского.

Если начинать думать в этом русле, сойти с ума можно. Лана ставила блок. Нельзя. Стоп. Всё постепенно, понемногу.

Поэтому взгляд Волгарского ей не нравился категорически. Как и он сам. Пока она изучала его биографию в инете, у неё сложилось о нем немного иное мнение. Да, делец. Да, жесткий. Но у него есть ребенок, которого он воспитывает один. Может, не всё потеряно?

Сейчас, уводя голову в другую сторону, она бы ответила без колебания – всё.

Как они будут договариваться… Нет, не так. Как они просто будут вести диалог, она не представляла.

Наконец, лифт плавно остановился на первом этаже. Странно, но их никто ни разу не потревожил. Интересно, совпадение или Волгарский дал какую-то команду?

– Руся, я на связи.

– Всё отлично.

Волгарский пропустил их первыми, потом вышел сам. К нему сразу же подошел охранник, и они о чем-то негромко переговорили. Светулечик чмокнула воздух и направилась к выходу.

Лана с ребенком остались в фойе одни.

Глава 6

Руслана предпочла бы ехать в другой машине. Отдельно от Волгарского. Сидеть с ним рядом не хотелось.

Пришлось.

Он открыл заднюю дверь черной машины, марки которой она даже не знала, хотя и сама была автолюбителем. Но на машины премиум класса не засматривалась, у неё такая вряд ли когда-то будет.

Стараясь максимально отдалиться от мужчины, скользнула на мягкое кожаное сиденье, аккуратно придерживая сына.

– Вот так…

Она как можно чаще разговаривала с сыном. Даже, когда он спал. Пусть… Слышит её голос, чувствует, что она рядом. И ей, и ему это было необходимо.

В салоне сразу стало тесно, как только Волгарский, обойдя машину сзади, сел на соседнее сиденье. Нет, салон был вместительный и очень комфортный, это мужчина забирал на себя пространство, давил. Руслана нахмурилась, пытаясь вспомнить, случалось ли ей сталкиваться с подобной давящей энергетикой? Скорее, нет. Или опять же ранее она была столь сильно поглощена Ильей, что не обращала внимания ни на кого другого, и её не волновало, как реагируют мужчины на неё, соответственно, как и она на них.

Захар сел и отдал распоряжение водителю ехать в сторону дома. Лана снова про себя усмехнулась. Дожила… Едет с чьим-то личным водителем. Прямо как в кино.

– Крепко спит.

Слова, обращенные к ней, заставили Лану мгновенно напрячься.

– Да, Слава Богу, у него хороший сон. А Лешик?..

– Когда как.

Сердце заходило в груди с такой силой, что его гулкие удары отдавались эхом в голове Руслана. Сглотнув и не скрывая своего волнения, она произнесла:

– Я очень хочу с ним познакомиться.

– А я хочу подержать на руках Богдана.

Вроде бы достаточно простая просьба. Даже естественная. Сколько раз Лана сталкивалась с ней в течении дня? Кто-то обязательно просил подержать малыша на руках, потискать его, потютюшкать. В большинстве своем Лана разрешала, не видя в просьбе ничего предосудительного. Лишь когда Богданчик был маленьким противилась, поддавшись бабкиным суевериям. Не могла она, и всё тут, и не хотела через себя переступать.

Стоило же услышать аналогичную просьбу от Волгарского, как в её душе поднялся непонятный и пугающий до дрожи, до сведения скул, протест. Лана едва сдержалась, чтобы не закричать: «НЕТ!». Всё её естество воспротивилось одной мысли, что она сейчас протянет Богданчика… кому?.. Господи, его же отцу…

Надо… Хотя бы попробовать отдать… протянуть руки… и снова «нееет», идущее из глубины души.

Лана невольно, не отдавая себе отчет, что делает, прижала сына сильнее к груди.

И сразу же увидела, как бледность проступила на лице Волгарского, как потемнели его глаза, прищурились, как в них полыхнула ярость.

О, черт. И что она творит?

Как это выглядит со стороны? Пришла к нему, сказала, что её ребенок с девяносто девятью процентами является и его ребенком, а сейчас шарахается и не дает малыша ему в руки?

Он же отец…

Он имеет право…

И тут в голове, как молнией – он имеет право на ВСЁ!

Руся, а ну, тихо…

Она, стараясь максимально выровнять дыхание, негромко сказала:

– Можно попробовать вам его передать, аккуратно, чтобы не разбудить.

Лицо мужчины от этой фразы не смягчилось ни на йоту, и Руслана повторно себя обругала. Мало того, что их знакомство произошло крайне негативно, так они ещё и продолжают общаться в том же духе. Лана не кривила душой, когда сказала, что идти на мировую не хочет. Отношение Волгарского к женскому полу было просто отвратительно. А его слова о том, что если бы они познакомились в клубе, то он бы её… И дальше в том же духе. Пришлось проглотить негодование. Чего она добьется, возводя стену между собой и Волгарским? Ничего. Ухудшит только ситуацию.

Она, естественно, не собиралась с ним ни дружить, ни пускать его в круг близкого общения. Ещё чего. Но на контакт идти надо.

Захар распахнул и без того не застегнутое пальто, и взгляд девушки невольно зацепился за его подтянутую крепкую фигуру, что скрывалась под одеждой. Во взгляде Ланы не было никакого сексуального интереса – констатация факта, не более. Она всё-таки живой человек, и ей ничто не чуждо.

– Давай.

Ну вот, он сказал.

А она… Она надеялась, что он пойдет на попятную? Хотя кого она обманывает? Какая попятная… Захар Волгарский меньше всего похож на человека, меняющего свои решения. Да ещё так быстро.

В салоне передавать ребенка из рук в руки было не особо удобно, но Руслана, аккуратно поддерживая сына под спинку, протянула его Волгарскому. Тот уже готовился его принять. Стараясь не разбудить малыша, они оба действовали предельно осторожно.

Их руки соприкоснулись, и у Ланы интуитивно сжались мышцы живота. Как же захотелось тотчас одернуть свою, избежав чуждого прикосновения. В этот момент Волгарский снова испытующе на неё посмотрел, и она готова была поклясться, что он прочел её мысли.

Вот и плевать!

Пусть знает, что не все девушки готовы растечься лужицей под его ногами и сразу же предоставить доступ к телу!

Самое худшее началось, когда Богданчик оказался на руках Волгарского. Получив мальчика, Захар сразу же сосредоточил всё внимание на нем. Смотрел, не моргая. Его лицо менялось на глазах. Уходила суровость, жесткость, разглаживались складки на лбу. Напротив, от уголков губ появилась тонкая сеточка морщин.

Мужчина улыбался.

Его улыбка произвела на Руслану не шокирующее, удушающее впечатление. Словно девушке ударили в грудь со всей дури, вышибая дыхание. Ни вздохнуть, ни выдохнуть. Если бы Лану спросили, откуда у неё такая странная реакция, она бы не нашлась, что сказать. Чувствам не прикажешь, а сейчас эмоции захлестнули её с бешеной силой.

Она смотрела на мужчину с ЕЁ ребенком, и сердце обливалось кровью. Сжалось с такой силой, что, казалось, всё, перестанет работать, разорвется от непостижимой непонятной боли. Казалось бы, всё правильно, и ничего ужасающе лично для Ланы нет в этой картине – Волгарский и ребёнок. Мужчина и дитя. Богданчика, как и любого другого карапуза, тискали её знакомые, мужчины в том числе, и она ни разу ничего подобного не испытывала. Нет, были другие чувства – тоска, отчаяние. В голове вертелись вопросы: почему не Илья?.. Почему их сынишку держат чужие мужчины?

Не папа… Другие. Не родные.

И вот её мысль материализовалась – Богданчика держит папа.

Его папа.

А Лана кусает губы в кровь, и ей кажется, что она проваливается в черную бездну, из которой ей никогда не выбраться. Что прямо сейчас, в эту секунду, у неё навсегда отобрали сынишку и уже никогда не вернут. Она никогда больше не прижмет его к груди, не споет колыбельную на ночь, не почувствует на своей коже его теплые ладошки. Не увидит, как он неуклюже куралесит к ней, улыбаясь пока ещё беззубым ртом, щебеча что-то на своем только ему понятном языке, который и ты понимаешь сердцем, и все слова его направлены лишь только на одно – выразить тебе, маме, безграничную самую трепетную и нежную любовь. Не обнимет крепко-крепко, доверчиво положа головку на грудь… Не полезет самым бессовестным и наглым образом в вырез домашней майки, чтобы добраться до желанного клада, спрятанного под непонятной штукой со странным названием «бюстгальтер».

11
{"b":"647127","o":1}