Я смотрел на нее и понимал, что для утешения у меня нет слов. Она потеряла возможность стать матерью, а затем осталась одна.
– Если хочешь знать мое мнение, Арина, – я прокашлялся – прости, я забыл представиться, меня зовут Кристиан Ракоцкий. Не удивляйся, я перебрался в Россию из Венгрии, поэтому мое имя будет для тебя необычным. А по поводу твоей ситуации, – я развел руками. – Могу с точностью сказать, что тебе ни в коем случае не стоит отчаиваться. Всегда найдутся те, кому еще хуже тебя, но это эгоистично: радоваться горю других и думать, что у тебя все не так плохо. Сейчас тебе тяжело как никогда, но и это пройдет. Время лечит не сразу, а очень медленно, но затем – всегда настает день, когда плохое забывается и наступают светлые времена. – я сказал ей именно то, что говорят в подобных ситуациях, но сам не верил в эту чушь. Боль и страдания, которые я носил в своем сердце, не оставляли меня ни на секунду.
Девушка шмыгнула носом и сдавленно спросила:
– У вас так было после смерти дочери?
– Почти. Но у меня есть внук: и я не позволяю себе забыть о нем и его будущем. Он совсем маленький – и вначале мне было с ним очень тяжело. Я не привык иметь дела с детьми, потому что жена сама ухаживала за ними. А тут жизнь столкнула с этим и пришлось вникать, набираться опыта.
– У меня столько всего осталось из детских вещей, даже кроватка есть. Муж когда-то купил, думал, что у нас все наладится, а я… – она снова заплакала. – Если вам что-нибудь нужно, обращайтесь.
– Поплачь – станет легче, – я несмело коснулся ее плеча, осторожно похлопав по нему и Арина вздрогнула. Я хотел было убрать руку, но девушка сама удержала ее.
– Спасибо вам, Кристиан, что выслушали меня. Дожила до того, что ни подруг, ни друзей – всех заменил муж, а тут его не стало, и мне придется как-то самой выживать дальше.
– У тебя есть работа?
– Нет, только диплом об окончании университета. В студенческие годы я подрабатывала продавцом-консультантом, а как учеба закончилась. Коля… – она запнулась и сделала глоток воды. – Он сказал, что сам будет зарабатывать, а я должна быть хранительницей семейного очага, будущая мать его детей. Глупая я, давно бы стаж и опыт был, а сейчас кому я нужна без опыта. Даже в музей, не факт, что возьмут: там на должность искусствоведа нужен опыт работы.
– Вот как, а как насчет стать хозяйкой, точнее, управляющей антикварной лавки? – мне нужна была работница, а этой девочке необходимы деньги на жизнь. Конечно, она без опыта, но с образованием, и я готов дать ей этот шанс на безбедное существование.
– Антикварной? Законная продажа? – почему-то она спросила шепотом.
– Безусловно! – я повысил голос и тут же прислушался, не заплакал ли малыш – в квартире стояла тишина. – Все чисто. Товар мне доставляют из Европы. Прямые поставки, без посредников. У меня свои клиенты, а у тебя необходимое для этой работы образование.
– Я когда-то отправляла резюме в одну картинную галерею, но они взяли на должность более опытную девушку.
– Вот и решили. Все необходимые документы я для тебя подготовлю, – я встал из-за стола, намекая на то, что гостье пора уходить. Сметливая девушка сразу же это поняла к чему я веду и на цыпочках вернулась в коридор.
– Испытательный срок три месяца, – сообщил ей условие, как и было принято при стандартном приеме на работу.
– Конечно.
– Документы я тебе занесу завтра, а там покажу лавку. Она, кстати, находится на соседней улице.
– Спасибо вам большое, я не знаю, что сказать, – она была сама наивность. Светлый и доверчивый ребенок, рано лишившийся матери и так нуждающийся в чьей-то заботе, поддержке взрослого человека. Я представил на ее месте свою дочь и понял, что окажись она в подобной ситуации: брошенная всеми, одинокая и никому не нужная, я был бы рад тому, что кто-то помог ей.
Из комнаты раздался плач и, выпроводив гостью, я пошел в детскую.
– Молодой человек, я рад, что для вашей малой нужды у нас есть новая упаковка подгузников, – бережно придерживая кроху за головку и тельце, я вытащил его из колыбели. Хныканье прекратилось, стоило избавить его от мокрого памперса. Он смотрел на меня при теплом свете ночника своими черными глазами, кусая свой крохотный кулачок.
Я улыбнулся ему, но по моим щекам потекли слезы.
Перед глазами стояла картина того, что могло быть, если бы я оставил свою дочь в покое и не вмешивался в ее жизнь. Если бы сумел предотвратить ту трагедию, соучастником которой стал я сам. Мой грех будет мучить меня до самой смерти. И маленький Матиаш – наглядное тому подтверждение.
Я утер слезы и с усмешкой сказал:
– Нужно привыкать, что в этом мире тебя зовут Матвей. Для всех ты будешь известен только под этим именем, – посидев с ним в кресле и покормив из бутылочки смесью, я уложил малыша спать, а сам сел за письменный стол.
Передо мной легла стопка абсолютно чистой бумаги. Стоило коснуться ее пальцами, как на белой поверхности проступили буквы, преобразившиеся в договор. Бегло пробежав по тексту взглядом и убедившись, что я все учел, особенно размер заработной платы – отложил стопку в сторону.
Меня ждала очередная ночь с кошмарами, в которых я собственными руками убивал дочь. Мою плоть и кровь, мой свет в окне. Ту, которую вначале отобрал вампир, а затем я сам.
Они полюбили друг друга, несмотря на то, что я был категорически против их брака. Дочь все равно вышла за него замуж. Что я мог ему высказать? Он был знатен и богат, его род был древнее любого из человеческих, потому что он был сыном той самой графини, чью фамилию боялись произносить вслух, считая, что накличут беду. Кровавая графиня – так о ней шептались. Такая же кровопийца, как и ее сын. Она зачала ребенка только благодаря темным силам.
Король благоволил графу Эржбету Батори, и я не смел противиться его благословению. Вампир в зятьях! Столько раз я молился Всевышнему, спрашивая: «За что? Почему именно вампир ходит в мужьях у моей светлоликой Аранки?»
Они познакомились, когда дочери было шестнадцать лет. С тех пор, вампир всегда оказывал ей знаки внимания. У нее было много поклонников, но из всех подарков, приводили в восторг и искренне радовали только те, которые были от Батори. Я не знал, в какой момент дочь прониклась к нему настоящим сильным чувством. Возможно, когда ей исполнилось восемнадцать, к нам пожаловал граф Зичи Тамош и сообщил о том, что намерен взять Аранку себе в жены. Дочь отреагировала сдержанным молчанием, но румянец и беззаботность на ее лице сменились бледностью и беспокойством. В ту ночь она тайно обвенчалась с вампиром, а утром сообщила Тамошу о том, что не может принять его предложение, поскольку является законной женой Эржбета Батори.
Тамош покинул наш дом в гневе. Я же всячески ломал голову, не понимая, как дочь согласилась выйти замуж за вампира по собственной воле. Она знала, кто он и чем питается, знала, что он несет кровавую смерть и такой же монстр, как его мать. Но Аранка и слушать меня не желала, тогда впервые она повысила на меня голос.
– Не смейте так говорить о моем муже и будущем отце детей – ваших внуков! Вы полны предубеждений. Людская молва одурманила ваш разум, отец! Я поражена, как здравомыслящий маг может опираться на людские слухи, половина которых выдумка, а вторая зависть. Никто не знает Эржбета так хорошо, как я. А посему, считаю дальнейший разговор неуместным, – она как раз закончила сборы своих вещей и облачилась в новый плащ из черного бархата с богатой золотой вышивкой – очередной подарок от кровопийцы.
Мое горло сковал неприятный ком горечи. Я хотел уберечь свою дочь от верной гибели, а получил ровно да наоборот, она сама мечтала о нем. Остановившись в дверях, Аранка повернулась ко мне, и я увидел ее прежний, добрый, но полный тоски, взгляд. Ее пухлые розовые, как лепестки роз, губы кривились. Она сдерживалась чтобы не заплакать. Я знал это выражение лица дочери.
– Я люблю и уважаю вас, отец, всегда была на вашей стороне и поддерживала, но неужели мое счастье для вас ничего не значит, если вы были готовы… продать меня этому Тамошу? В моей истории он – единственное чудовище. Пока вы не примите мой выбор, нам не о чем говорить, и мне больно с вами прощаться. Но, раз другого способа нет, то я приму это и смирюсь, – она гордо вздернула подбородок и, закрыв золотые волосы капюшоном, ушла.
