Лекс ощутил злость, исходящую от девушки, и ещё одно чувство, которое ему распознать не удалось. Сожаление? Досада? Обида?..

– Как могло получиться, что люди пропадали десятками?

– Тебя уже не было в то время в долине, верно? Ты не застал того, что творилось там. Раанджи постоянно резали овец и коров, ночами забираясь в хлева. Тени словно с цепи сорвались, нападали на жителей ночами… Петля затягивалась всё туже. Люди бросали всё и хватались за любую возможность покинуть долину. А насчёт работорговцев… Людей, покидающих долину не через ущелье, словно не существует… По умолчанию считалось, что их сожрали тени.

Лекс продолжал массировать кожу девушки. До Хендала доходили отдалённые слухи, что тени стали активнее. Но не более того. Он и не предполагал, что всё зашло так далеко.

– Это было безумие, – тихо добавила рабыня, смотря на Лекса своими чёрными глазами.

Внезапно ему стало тоскливо. Он не мог понять, в его ли груди разверзлась дыра, засасывающая в бездну уныния, или это были отголоски отчаяния, охватившего её. Казалось, что сейчас он сорвётся вниз, измученный болью и придавленный всеми невзгодами, выпавшими на его пути. Ему нужно было сделать хоть что-то, чтобы почувствовать себя живым. Резким движением он разрезал верёвки, удерживающие рабыню, и притянул её к себе.

– Ты обещал…

– Никаких игл, – напомнил он, усмехнувшись, и впился в её губы жадным поцелуем, сжимая её в объятиях так крепко, будто намеревался её раздавить.

Ани не отвечала на его поцелуй, но он и не ждал этого. Целовать. Кусать. Рвать. Наслаждаться упругой кожей. Чувствовать солёный пот языком. Он без труда подавил её попытки противиться ему, опрокинул на спину и будто играючи развёл её ноги, устраиваясь поудобнее. Придавил своим весом, ворвался внутрь парой толчков и продолжал терзать губы, чувствуя вкус её крови на языке. Восхитительно. Приподнялся, когда всё закончилось, и прошептал, обводя пальцем тёмный ареол соска:

– В следующий раз ты будешь более отзывчивой, я обещаю.

Вновь застегнул кандалы на щиколотках, помог подняться, взял один из бутылей, которыми были уставлены полки у стен, налил чашку и поднёс ей:

– Выпей. Не хочу, чтобы ты понесла от меня. Выродки от тебя мне не нужны.

– Какое совпадение. Мне тоже не нужны выродки. От тебя.

Выпила всё до дна и с вызовом посмотрела на него. Он погладил костяшками пальцев кожу на её щеках:

– Не забывай. Ты – моя рабыня. И будешь делать всё, что я прикажу. Хочется тебе этого или нет.

Что-то случилось.

Это ощущение неприятно кольнуло грудь Лекса, когда он въезжал во двор следующим днём. Обычно Мейрим всегда выходила ему навстречу. Он всегда радовался, хоть и не подавал виду. По возрасту Мейрим годилась ему в матери, было что-то похожее на мать в её круглых, будто всегда удивлённых глазах. И когда она выходила на порог дома встречать хозяина, Лекс невольно возвращался на мгновение в родные края: мать встречает своего блудного и непокорного сына.

Это была лишь иллюзия, игра его воображения. Обычно говорливую и всегда пребывающую в хлопотах Мейрим было слышно издалека. Сегодня же она не вышла встретить хозяина и было непривычно тихо. Он кое-как привязал коня у столба, вошёл в дом, услышав, как кто-то потихоньку шагает ему навстречу, будто бы подволакивая ногу. Это была Мейрим, непривычно бледная и едва держащаяся на ногах.

– Что произошло?

Он усадил её на стул и пытливо взглянул ей в глаза.

– Я залезла на крышу за курицей. Той давно уже надо было подрезать крылья, да всё у Бобура руки не доходят, вот она и залетела наверх, но застряла между досками настила. Я взяла её и поскользнулась, упала, на колья. Распорола ногу.

– Боги, Мейрим! Зачем ты лезла на крышу сама? Дождалась бы Бобура с выпаса!

– Я не думала, что так выйдет. Да и некому больше. Рабыню вашу новую я побоялась туда отправлять, стреноженная же. А вдруг расшибётся ваша игрушка, с кого спрос? Решила сама слазить.

– Пойдём, я осмотрю рану.

– Так зашила она меня уже, рабыня ваша. Она как раз ограду чистила, помогла мне. Хотела в вашу лекарскую зайти, но закрываете же постоянно. Она и без того справилась.

Лекс не стал слушать Мейрим, всё же решил осмотреть рану. Упала Мейрим очень неудачно, распоров кожу на внутренней стороне бедра. Швы были мелкие, ровные. Лишь с одного края можно было закрепить шов аккуратнее, но всё же работа была проделана хорошо.

– Мейрим, ложись отдыхай. Я принесу тебе отвара чуть позже, а пока мне нужно переговорить с рабыней.

Он нашёл её внутри дома, чистящей закопчённый котелок. При его появлении она не оставила своё занятие, лишь вопросительно взглянула на него.

– Кажется, я не разрешал тебе вмешиваться.

– Но и не запрещал, – пожала плечами девушка.

– Делай только то, что тебя велят, и ничего больше. Я бы и сам справился с этой задачей.

– К твоему появлению она истекла бы кровью. Рана была глубокая и опасная.

– Мне удалось бы спасти ей жизнь, даже если бы я приехал поздно вечером.

Она с издёвкой смерила его презрительным взглядом.

– Ты с самого начала нашего знакомства переоценивал свои силы, Лекс из Намирра.

Он почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. Рабыня же твёрдо смотрела ему в глаза, словно ожидая вспышки ярости и немедленной расплаты за дерзость. В этом и состоит её план, мелькнула мысль. Разозлить его настолько, чтобы он убил её в припадке гнева? Нет, так просто ты не отделаешься. Она перевела взгляд с Лекса на лежащий на столе нож для разделывания мяса. Он расхохотался.

– Не думай, что я так просто избавлюсь от тебя. Если я решу тебя убить, то буду делать это медленно, наслаждаясь каждым твоим стоном боли. Нет, не сейчас. Где ты научилась обрабатывать раны?

На её лице промелькнуло разочарование, вызвавшее у Лекса новый приступ веселья.

– В храме.

– Бросай котелок, накрой на стол. А после я посмотрю на что ещё ты способна.

Тон его голоса не предвещал ничего хорошего.

Лекс с удовольствием поглощал содержимое тарелки. Суп был хорош.

– Вкусно? – донёсся вопрос. Он перевёл взгляд вниз. Рабыня, которой он приказал сидеть, словно собачонке, у его ног, искренне интересовалась.

Лекс едва донёс содержимое ложки до рта, как вдруг застыл, поражённый догадкой. Рабыня же, вздохнув, продолжила:

– Не подавился, а жаль.

– Отравила?

– Нечем, – с искренним сожалением произнесла она.

– Сегодня ты решила блеснуть во всей красе? Спасла жизнь Мейрим, приготовила еду, болтаешь без умолку… Может, ты хочешь похвастать ещё какими-нибудь особенными умениями?

В ответ она не произнесла ни звука. Лекс с удовольствием проглотил последние крохи и встал из-за стола.

– Пойдём.

Лекс отпер лекарскую, зажёг лампу на столе и разложил на тряпице ножи, щипцы, зажимы. С удовольствием отметил для себя, как сжалась рабыня при виде разложенных инструментов, решив, что всё это предназначено для её истязания.

– Подойди поближе. Знаешь, что это?

Лекс указал на тонкий острый нож для вспарывания кожи. Она едва уловимо кивнула. Лекс радостно потёр руки. Возможно, купив её на рынке в Дармасе, он на самом деле не прогадал.

– А теперь запоминай.

Лекс перебирал инструменты, рассказывая для чего они предназначены, сыпал названиями, сведениями, рабочими заметками, краем глаза следя за её реакцией. Она всё ещё была насторожена и не понимала, к чему ей это.

– Ты хоть что-то запомнила? Завтра мне нужно будет отнять ногу у сына торговца пряностями. Я возьму тебя с собой в качестве помощника. И я не хочу, чтобы ты стояла истуканом, блея мне в ответ на просьбу подать нужный нож или молоточек.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.