– Естественно, изучал. Интересно же понять, что за русалку нам подкинула река. А однажды, здесь тоже никого не было, как сейчас, ты выскочила куда-то, а твоя почта была открыта. Случайно глянул на монитор, а там – письмо от твоей мамы.

– Ты читал?! – ужаснулась Ирина.

– Только начало: «Ирма, доченька, лучше сиди в деревне среди нормальных людей, чем среди подонков…» Вот и все. Мне стало ясно: ты помнишь себя! Но я решил, раз не хочешь, чтобы мы знали, кто ты и почему в тебя стреляли, значит, есть причина скрывать себя настоящую. Не от нас, я полагал, а от тех, кто стоит за выстрелом.

– И тебе не пришла в голову мысль, что я связана с криминалом?

– Есть грех, правда, только вначале.

– Интересно… А где я сделала ошибку, где прокололась?

– Пф! И не одну. Ну, как пример… Я не могу похвастаться начитанностью, но людей начитанных отличить могу. Конечно, это не показатель, но люди, усвоившие доброе и вечное из литературы, они как-то иначе светятся. Потом подметил: ты умеешь ладить с людьми, доброжелательная – это качество вовсе не свойственно криминальному составу. Еще ты чуткая. Соседка деда Темы заболела, ты к ней бегала помогать, лекарства покупала на свои деньги – где же тут криминалу прижиться? Да и деда Тему любишь как родного, он тебя тоже обожает. Ну и, без сомнения, у тебя есть профессия…

– О, сколько достоинств перечислил, – фыркнула Ирина. – Я PR-специалист, или менеджер, но ошиблась в выборе профессии.

– Во как! – вытаращился Георгий. – А я-то все голову ломал: откуда у нашей Ириши способности убалтывать проверяющих коршунов. Нет-нет, ты не ошиблась, у тебя отлично получается. Короче, присматриваясь к тебе, я понял, что ты не могла участвовать в незаконных образованиях, не та натура, не тот характер. Слушай, а почему ты с нами не была откровенной? Мы не враги тебе.

– Боялась возвращаться к прошлому, меня убили и убили, думала, пусть будет так, здесь искать не будут…

– А кто тебя… м?

Ирина отвела взгляд в сторону, потирая нижнюю губу, некоторое время молчала, из чего он понял, что убийца ей известен. Но дело обстояло хуже: много раз в мыслях, которые она гнала от себя, Ирина проворачивала основные моменты в прошлом и делала определенные выводы. Только вот убийство в пятницу Ирмы Шубиной (то есть ее же) внесло сплошной хаос. Теперь она не уверена, ни в чем не уверена.

– Знаешь, – начала дрогнувшим голосом, – я старалась вычеркнуть из памяти все, что осталось на том берегу реки, в которой вы меня выловили. Поначалу даже не пыталась анализировать, чтобы понять, кто стоит за выстрелом. Я просто хотела жить, и, скажу честно, жила счастливо. Деревня лучше, чем могила, верно? Но в пятницу меня снова убили… Вот глупо звучит, да? И что-то внутри сдвинулось… перестроилось. Я больше не хочу жить в подполье, хочу дышать свободно…

– Давай без подходов: чего ты конкретно хочешь?

– Мне нужен отпуск, но дед Тема о нашем договоре не должен знать.

– Ладно. Что дальше?

– Мне нужно найти квартиру в городе и разобраться наконец-то… – Под его пристальным взглядом не смогла юлить. – Ну, понаблюдать за мужем.

– То есть хочешь вернуться к нему.

– Нет, конечно! У меня другие цели.

– Придется выложить мне свои цели, если хочешь, чтобы я помогал. И вообще, пора тебе рассказать, что с тобой приключилось. Надеюсь, мне ты доверяешь?

Ирина закивала, мол, доверяю, и все равно не спешила приступить к исповеди. Проблема в чем: некоторые эпизоды не красят ее, их стыдно открывать, тем более мужчине. А без этого рассказ будет неполным, она посчитала нужным внести ясность:

– Не знаю, с чего начать, не хотелось бы мне выглядеть в твоих глазах несчастной, забитой, напротив, меня можно назвать удачливой…

– Да уж начни с чего-нибудь, – подталкивал ее Георгий.

– Ну, тогда… может, лучше от печки? Пожалуй, так и мне удобней будет понять, что и кому моя смерть принесла. Вот, смотри… Ой! Все же пойдем в наш кабинет? Там компьютер, я подобрала сайты…

Ирина убежала в смежную комнату, села на прежнее место и оглянулась, увидев в проеме Георгия, махнула рукой:

– Садись рядом, я буду показывать фотографии.

Георгий со стулом переместился к ней, как только он уселся, Ирина живо защелкала мышью. На мониторе одна за другой появлялись фотографии, в основном молодого мужчины, а она поясняла:

– Этот человек был моим мужем, его зовут Даниил. Мы познакомились на конкурсе красоты, я была участницей…

– Ого! Ты, наверно, заняла первое место? – кинул он комплимент.

– Ни одного призового, где-то в хвосте плелась, но я никогда не мечтала о карьере модели, меня насильно всунули. А Даниил, точнее его отец, спонсировал конкурс, после был банкет, тогда мы и познакомились. Наши отношения развивались стремительно, через четыре месяца поженились…

Ей исполнился двадцать один год, всего-то! Не обремененная ни опытом, ни житейскими знаниями, ни практичностью, ни рациональностью, Ирина-Ирма была пугающе наивна. Во всяком случае, так воспринимали ее родители и не очень-то радовались замужеству дочери, считая, что нувориши не заморачиваются морально-этическими нормами. Как известно, подобная позиция второй половины сулит жене глубокие разочарования, но разве молодость слушает кого бы то ни было? Ею руководят гормоны и глупость.

Даниил оказался полной противоположностью тому, что внушали родители, – мягким, внимательным, щедрым. О, щедрость! Она у кого угодно сдвинет в мозгах все необходимые центры, отвечающие за трезвый разум. Ну, а как должна реагировать юная девушка, получив в качестве свадебного подарка крутой автомобиль? Или ей надо рвать на себе волосы от ужаса, когда дают банковскую карту и говорят: «Скучаешь? Погуляй по магазинам, накупи шмоток – это верное средство от скуки». За плечами Ирмы выросли крылья, она парила над землей и завистливыми обывателями, осваиваясь в новом для нее сегменте капиталистов. Так продолжалось целых два года, а вот после… По прошествии двух лет крылышки потихоньку опускались, отказываясь доставлять хозяйку к белым-белым облакам.

Двух лет достаточно, чтобы даже сдвинутая от счастья Ирма понемногу научилась видеть не только алмазы в собственных ушах. В конце концов, нужно быть дурой в кубе, чтобы не заострить внимание на конфликтности Даниила с отцом, а девушка была далеко не дурой. Ну, да, да, банальная внутренняя драма подтачивала немногочисленное семейство: отец не ладил с сыном, считая Даню хуже себя, а тот старался угодить, да все как-то мимо попадал, вероятно, бизнес не его планида. Из мужа мог получиться музыкант (он отлично играл на гитаре), певец или артист (внешность своеобразная, но притягивала глаз), а еще он мог стать ученым – с его-то математическими способностями.

Но единственного сына отец упорно натаскивал на роль босса, продолжателя дела и рода… Вот! Вот и главный пунктик, с которого начались проблемы жены Даниила – Ирмы: с продолжением рода никак не клеилось. Свекор злился, считая своим долгом напоминать невестке о ее предназначении – принести семье реальную пользу, раз уж не осчастливила материальным вкладом, свекровь, естественно, подпевала свекру. Даниил заступался за жену, снова ссорился с отцом… В общем, ей это все не нравилось. Кстати, родители Даниила не противились их неравному браку, они хотели видеть единственного сына при полном наборе благ, которые отпущены самим Господом, в этом смысле счастье – важнейшая составляющая жизни. Но девочка обязана исполнить свой долг, иначе – пошла вон с Олимпа.

Она бегала по врачам, выясняя, почему не беременеет, исследования показали: все в порядке, нужно проверить мужа. И проверили. Проблема оказалась в Данииле, он был просто убит наповал, расклеился, разнюнился, сказал, что не станет возражать, если Ирма уйдет от него. Уйти? Она очень любила мужа, а дети… живут же люди без детей, вот и они проживут.

– Папа говорит, – успокаивала она Даника, гладя его, ненаглядного, по непокорным волосам, – что человек за свою жизнь должен сделать три дела: построить дом, посадить сад и воспитать сироту. Давай попробуем и мы выполнить все три условия.