Но сила, разрывавшая их единство, захватила и его.

Слова, которым не внемлют. Бой, который невозможно было проиграть. Ванда, замершая на черте и наблюдавшая.

Останься! – умоляли его глаза, когда алая магия формировалась между её разведенными ладонями – останься здесь. Останься на этой линии!

— Достаточно, Вижен. Я ухожу. – Теперь алые всполохи уже не были иллюзией, они блестели в её глазах, окутывали ореолом обманчивой силы. Черта на песке стремительно превращалась в тектонический разлом.

— Я не могу отпустить тебя, – ответил Вижен, глядя ей в глаза, не позволяя отвести взгляда.

— Прости. – Сила хлынула с её рук, из самой её сути, охватывая и сковывая его, отбирая контроль.

— Если сделаешь это, люди всегда будут тебя бояться, – он едва расслышал собственные слова сквозь нарастающий белый шум, который магия принесла с собой.

— Всё, что я могу – быть сильнее своих страхов! – выдохнула она и нанесла удар. Магия вспыхнула, заслоняя собой реальность, лишая воли, а вместе с ней вспыхнула связь их разумов. Вижен не знал, было ли это побочным эффектом её колдовства, или Ванда нарочно позволила этому случиться… позволила ему упасть в свой метущийся разум, утонуть в бушующем океане эмоций, чувств и мыслей, воспоминаний, фантазий, стремлений и страхов.

Последним, что осознал синтезоид, когда его тело разбивало бетонные конструкции базы, была горечь. Весь бесконечный океан её разума был сейчас отравлен горечью.

Машина неслась по ночному шоссе, серьезно превышая скорость, но Ванде казалось, что этого всё равно недостаточно. Впрочем, никакой скорости не было достаточно, чтобы убежать от собственных мыслей.

Клинт сосредоточился на дороге, Ванда же, отвернувшись, смотрела в окно, но время от времени чувствовала на себе его встревоженный взгляд.

— Не раскисай, – велел он привычным строгим тоном. – И не такой бардак разгребали. С этим тоже разберемся.

— Разберемся, - кивнула она, не поворачиваясь, и пробормотала, незаметно кусая губы. – Только вот какой ценой.

========== Акт 6: Катастрофа ==========

«Ну хватит, поднимайся, это перестает быть забавным» - раздраженный, металлический голос был первым, что услышал Вижен, когда сознание вновь обрело целостность.

Синтезоид выбрался из груды развороченного бетона, одновременно выстраивая в памяти произошедшие события. Разговор с Вандой о договоре, неловкое молчание весь следующий день, сообщения о том, что капитан Роджерс в очередной раз отказался от подписания договора… потом…

Вижен качнул головой, когда внутренние экраны памяти передали изображения того вечера. Того поцелуя. Датчики замерцали, регистрируя изменение физического состояния, но синтезоид всё равно перепроверил данные ещё раз.

«Не веришь самому себе? Ты слишком много времени проводишь с этими существами»

Вновь этот голос, прозвучавший в голове отчетливо и громко, будто воспроизведенный активной акустической системой. Вижен непроизвольно дернулся, потому что знал точно: он не запускал никакой системы, и в помещении было пусто. Несколько мысленных усилий, и диагностические программы начали планомерно просматривать все протоколы и системы, ища причину этому сбою.

А память переступила границу, за которой удивительно приятное воспоминание становилось болезненным. Вижен сел на уцелевший высокий табурет и позволил памяти завершить историю, показав и короткий бой и вспыхнувшие алой магией руки.

«Она была великолепна, ты должен это признать» - сейчас в этом голосе, порожденном сбоем системы, Вижен услышал что-то неприятно знакомое, но мысли его были слишком далеко, чтобы сконцентрироваться, они были отданы другим воспоминаниям. Её разум… он был как целая вселенная, заключенная в слишком тесную оболочку. Эта Вселенная кипела и беспрестанно менялась, но в то же время в ней было несколько мощных колонн, удерживавших безумие в рамках.

Вижен потрясенно застыл, перебирая эти воспоминания и только сейчас осознавая, какие колоссальные усилия Ванда прилагала, чтобы удерживать свою магию в подчинении. И каким ожесточенным был её бой, когда она подчинила его разум. Стоило только сосредоточиться, как синтезоида захлестнули чужие ощущения: сладостный вкус власти над другим существом – над ним – понимание полного контроля, возможности не только управлять его способностями, как своими, но и вложить в голову любую мысль, любое чувство, потянуть за ниточки разума и сплести из них любое мнение. Заставить встать на свою сторону. Заставить поверить в свою правоту. Соблазн и осознание того, какими сильными они будут, если так поступить. Самыми сильными. Достаточно сильными, чтобы никто больше не посмел их тронуть. И в ответ – новый поток, вливающийся в эти мысли. Поток, которого Ванда скорее всего даже не успела осознать, но Вижен мог управлять своей памятью, и он видел вереницу образов и ощущений, пришедших к ведьме из прошлого. Воспоминания о её детстве, давящее чувство постоянного, глухого страха, который не оставлял даже в те редкие мгновения, когда они с Пьетро смеялись от души. Клятва стать когда-нибудь достаточно сильными, чтобы отомстить, и ещё более сильными, чтобы больше никого никогда не бояться, чтобы друг друга сберечь. Клятва, как молитва.

Синтезоид ухватился за край барной стойки, чувствуя, как шквал чужих, болезненно ярких ощущений накатывает на него, вновь сметая равновесие. Как же ей хотелось поддаться зову собственного могущества! Каким опьяняюще легким это казалось, сколько перспектив раскрывало перед её глазами! На мгновение Вижену показалось, что эти возможности захватили даже его и отозвались в разуме какой-то рябью, донесшей чувство удовлетворения и тень насмешки. С протоколами определенно было что-то не так, следовало перевести все системы в безопасный режим и запустить общую диагностику, но Вижен медлил, он должен был узнать ответ. Почему? Почему она всё же не сделала того, что могла? Ведь это было в своем роде… логично.

Ответ был в её разуме в тот момент, когда она нанесла удар, и он раскаленной печатью остался и в памяти Вижена. Благодарность, привязанность, симпатия, уважение, чувство безопасности, отчаянное, почти безнадежное желание сохранить хоть что-то от той связи, которая была между ними – все эти чувства переплетались, усиливали друг друга, превращаясь во что-то новое, гораздо большее, чем каждое из составляющих по отдельности. Слишком хаотично, слишком пронзительно! Системы не выдерживали напряжения, сгорая и необратимо перестраиваясь.

Сознание мерцало, вновь фрагментируясь, но Вижен ещё успел услышать эхо мыслей: «Она была великолепна!». Чужих мыслей, с которыми он, однако, был согласен. Когда-то такое уже было… когда-то… давно…

В следующий раз он пришел в себя в лаборатории на базе. Тони и доктор Чо о чем-то спорили в дальней части помещения, и ненастроенные сейчас системы не позволяли их слышать, но приборы – считав перемены в мозговой активности, - изменили тональность регулярного сигнала, и оба человека подошли.

— О, очнулся! – просиял Тони, – больше не пугай так папу!

Вижен ответил на шутку легкой улыбкой, как было принято у людей, но заметил, что сейчас ни тени улыбки не отражается в темных глазах одного из его создателей. Только нервозность, глубоко засевшая тревога и… растерянность?

— Как ты себя чувствуешь, Вижен? – вмешалась доктор Чо. – Мы так и не смогли определить, что с тобой произошло.

— Но учитывая, что ведьмочки рядом не нашлось, я предположил, что она поплавила тебе мозги, – влез с комментарием Тони, - но хоть не фатально?

— Полагаю, нет, - осторожно проговорил Вижен и краем глаза заметил, как поморщилась доктор Чо. Поморщилась, но не отвела взгляда, видимо, что-то вызвало у неё дискомфорт на подсознательном уровне.

— Мы провели диагностику, насколько это было возможно, - сказала она – но удаленный доступ к твоим протоколам очень ограничен, так что я бы рекомендовала тебе самому заняться проверкой, – она помедлила. – Мне показалось, что некоторые параметры существенно изменились и…