Когда на утро Арья проснулась, у неё было ощущение, что она спала не меньше суток, а перед этим наелась словно на пиру. Отдохнувшая и сытая, она выбралась наружу. Небо на западе всё ещё было чёрным, а на востоке едва обозначилась светлая полоса. Сместившиеся звёзды и узкий серп луны ничем не отличались от вчерашних, а сугробы не выросли ни на палец. Значит, она спала всего-то несколько часов! Уловив движение за спиной, она обернулась. На неё смотрело две пары янтарных глаз. Кивнув, Арья укоризненно произнесла:

— Так ты меня к брату привёл? Так, Рейегаль? — почувствовав лёгкое движение воздуха, словно ей кто-то кивнул в ответ, Арья сделала шаг вперёд. — Ну, здравствуй, Дрогон. Я хочу вернуться домой. К моим друзьям. К моему мужу. Вы же поможете мне? — уже уверенная, что именно так и будет, она направилась к драконам. Взобравшись на Рейегаля, она сдавила пятками его бока, словно делала так всю жизнь. В её памяти всплывали отголоски ночного сна, наполняя её уверенностью, что отныне всё будет хорошо.

Путь домой у них занял пол дня. Рейегаль с Арьей летел первым. Дрогон, чуть поодаль. Когда вдали показался знакомый излом с озёрной гладью меж скал, бледноватый диск солнца завис на середине небосвода. Дымка, что накатывала на него со всех сторон, заволокла небо и смягчила Клыки Мороза.

Поглядывая вниз, Арья заметила цепочку всадников, растянувшихся вдоль заснеженного побережья. Рядом с одним из них, ехавшим впереди, была точка, чуть поменьше. «Нимерия… И Тайвин», — пронеслось в голове у Арьи. По тому, как остановился отряд, и как бешено заносился кругами лютоволк, она поняла, что и их заметили.

Повинуясь движению Арьи, Рейегаль стал, кружась, снижаться. Его примеру последовал и Дрогон. Сели они на заметённом снегом пляже, где когда-то Нимерия спасла Арью от ходока. А сейчас она рвалась спасти её от драконов.

Не торопясь слезать, Арья смотрела на приближающийся к ней отряд. Было страшно и волнительно одновременно. Страшно от того, что кто-то сочтёт, что Рейегаль и Дрогон опасны и несут угрозу поселению. Волнительно от того, что она, Арья Старк, как и Висенья прилетела на драконе. А ещё она боялась реакции Тайвина.

Он подъехал первым. Вихрь, разбрасывая копытами снег, перешёл с галопа на рысь и замер в сотне шагов от них. Следом выскочила Нимерия, воя и рыча, готовая броситься дальше на любого врага. То ли мольба-призыв Арьи: «Нет, нет…», то ли первые шаги Тайвина, успевшего соскочить с коня, заставили лютоволка замедлиться.

Продвигаясь по оголившейся каменистой тропе, Тайвин шёл, положив руку на рукоять меча. Его непокрытые волосы трепал ветер, как и плащ, развивавшийся за спиной. Нимерия, несколько успокоившись, бежала рядом. Стараясь уловить настрой Тайвина, Арья всматривалась в его лицо. Но он был пока ещё слишком далеко.

Осторожно спустившись, она двинулась ему навстречу. Остановившись в шаге от него, Арья вскинула голову, всматриваясь в бесстрастное лицо, заглядывая в прозрачные зелёные глаза:

— Я не хотела улетать. Так вышло...

— Разумеется… Так вышло...

«Зол, он очень зол… », — ей хотелось рассказать больше, много больше, но рядом были люди. Всё ещё чувствуя себя виноватой, Арья обернулась и указала на драконов:

— Это Рейегаль и Дрогон. Они теперь с нами...

====== Глава 2.43. ======

— Я расскажу тебе сказку…

— Сказку?

— Да, сказку.., — понизила голос Арья.

— Это будет страшная сказка? — усмехнулся Тайвин.

— Очень… Это сказание о лунной пыли.., — подтянув ноги, она пристроилась на тёплом камне.

Со всех сторон вокруг них клубился пар, поднимавшийся с глади пещерного озера. Откуда-то сверху, сквозь невидимые отверстия, лился свет, тонувший в воде. Он отражался зеркальными бликами от влажных стен и превращался в десятки радуг.

Это было самое подходящее место для сказок. И для любви. Тайвин так и не удосужился вылезти из воды и, разомлев, продолжал сидеть по пояс в тёплой купели. Арья, пристроившись на уступе в шаге от него, сама себе напоминала русалку из легенд, которыми была переполнена эта пещера. Распустив волосы, она прошлась по ним костяным гребнем и, перекинув их через левое плечо, накрутила кончик на палец. Совершенно не стесняясь своей наготы, она поглядывала на Тайвина, ждавшего обещанной сказки. Повинуясь его лёгкому кивку, Арья начала:

— Так слушай же и не говори, что не слышал… Когда-то, на заре времён, когда в мире ещё не было людей, над землёй плыли две луны. Но им двоим было тесно на небесах. Однажды они столкнулись, и одна из них не удержалась и рухнула вниз. Её осколки рассыпались повсюду, превратившись в чёрный камень. Тогда, в миг её падения, в этот мир пришли драконы… Они были могучими. Мудрыми. Свободными. Они летали, где хотели. Жили, где хотели. Пока не появились более слабые существа. Звери. Птицы. И люди. Драконы видели, что их сила и могущество пугает людей. Драконы были мудры и решили жить там, где никто не будет их бояться. И они выбрали пустыни и степи, что были на огромной земле. Но они недооценили людей. Люди были не столь умны, но они были хитры. Однажды они нашли удивительный камень — хрупкий, чёрный, невесомый. Лунный камень, что издревле покоился в земле. И увидели люди, что он властен над крылатыми повелителями огня. И им захотелось заполучить ту власть, ибо властны они были лишь над козами, которых перегоняли с одного пастбища на другое. Был среди них один юноша — Граскарис. Больше жизни любил он красавицу Нейертис и готов был ради неё на всё. Даже приручить дракона. Найдя удивительный камень, он так боялся его потерять, что решил спрятать его в себе. Так, осколок упавшей луны оказался в его руке. Пока луна другая, сиявшая на небе, не отмерила ровно месяц, ходил он, пряча свою рану. Когда народился новый месяц, ничто уже не напоминало о том, что скрывает его ладонь. А потом он встретил дракона. Дерзость его была столь велика, что дракон опалил его огнём, желая прогнать. Но пламя не причинило Граскарису вреда. Удивился дракон смелости, с которой юноша искал его дружбы и стал ему бо́льше чем другом. Когда Граскарис предстал пред Нейертис и остальными верхом на драконе, все признали в нём вождя. Он поделился своим секретом с ней, своими братьями и сёстрами, и её братьями и сёстрами. И вскоре уже десять драконьих всадников летало над равнинами и пустынями, над морями и океанами. Время шло, пастухи, разгадавшие секрет лунного камня, стали сильными и могучими. Им больше не было нужды пасти коз. И они полетели покорять мир. И тогда все узнали о людях с белыми волосами и фиалковыми глазами. И все захотели повторить их путь. Но это никому не удавалось, ибо никто не знал великую тайну лунных осколков. Однажды сестра Граскариса — Эрнейрия, чья ладонь таила в себе такой же камень, как и у её брата, встретила мужчину — могучего воина Улафа. Красивого, сильного, убивавшего врагов стрелой с тысячи шагов. Он покорил её сердце, и она поведала ему секрет своей семьи. Но она не знала, что любя её, Улаф больше любил войну и победы в ней. И мечтал он о драконах с тех пор, как узнал про них. И случилось страшное — Улаф отнял камень у Эрнейрии, отрубив ей руку, и бросил её умирать. Но она не умерла. Когда он спал, она проникла в его шатёр и нашла украденный лунный камень. Но камень уже не нужен был ей. Не нужны ей были драконы, люди, дальние земли и моря. Месть завладела Эрнейрией. Выхватив кинжал, она пронзила Улафу грудь со словами: «Ты так хотел его, так возьми и храни так близко к сердцу, как только сможешь!» — и погрузила камень в трепещую плоть, протолкнув его по самую ладонь. Но могуч был Улаф и, истекая кровью, успел призвать дракона. И поняли тогда люди, что связь с драконом сильнее, коль камень в сердце. Как и сила самого камня. Что пламя дракона вдыхает в него жизнь, и вновь бежит она по жилам того, кто уже был на пути к мёртвым. И испугались они тайны открывшейся им. Но больше они испугались, что её узнают чужие. С тех пор, под страхом смерти, было запрещено с кем бы то ни было делиться секретом семьи. Чем сильнее становились бывшие пастухи, тем больше было у них врагов. Их путь к могуществу был устлан мёртвыми. И с каждой новой смертью всё строже и строже хранили они тайну своей власти над небом и землёй, доверяя её лишь самым достойным. Сейчас никто уже и не скажет, как было утрачено знание о первом камне — в какой из битв погиб последний из рода Граскариса, кому ведомо было истинное знание власти над драконом. Время шло, умирали старики, рождались дети. Лунные камни обратились в лунную пыль, что разошлась по крови серебрянноволосых людей и перешла в кровь их потомков. Только вот сила её слабела. Но если дети были рождены от одной крови, что уже была одарена лунной пылью, то связь их с драконом была сильнее. И повелось с тех пор хранить и преумножать силу крови, что текла в их жилах, рождением детей от сестёр и братьев своих… А про сам лунный камень забыли. Забыли навсегда…