Доедая свой суп, Санса тайком посматривала на сира Бронна, никак не решаясь спросить. Наконец, она набралась смелости:

— Почему лорд Тирион не поехал с нами?

— … А Вы этого хотели бы? — какое-то время помолчав, поинтересовался мужчина.

— Ему грозит опасность в столице, — пролепетала Санса. Её уже давно преследовало чувство вины по отношению к своему лорду-супругу. Когда-то она мучалась от того, что она исчезла из Королевской Гавани и ничего не сделала, чтобы помочь доказать Тириону свою невиновность. Но потом он сбежал, и ей стало легче. А сейчас муж был так добр к ней. Так рисковал ради неё. Санса не могла не понимать, чем ему грозила организация её побега. И он ей показался таким печальным, таким одиноким, там, в холодном, мрачном коридоре, на пороге дома, который она покинула с такой радостью. От того, что она, Санса, сбежала, а он остался, на душе скребли кошки.

— Да, Вы правы. Но исчезновение Десницы вызовет слишком много вопросов, особенно сейчас.

— Особенно сейчас? — не поняла Санса.

— Вчера Дейенерис Таргариен казнила короля Томмена и его мать. Сожгла в пламени дракона, — склонившись, тихо прошептал Бронн.

— О, боги! — Санса, прижала руки к груди. Так вот почему на улицах было так людно и все эти крики, что раздавались отовсюду, про огонь и пламя возмездия! Она не могла сказать, что ей было жаль Серсею, но милый, добрый Томмен! Никто не заслуживает такой смерти. А Тирион! Ведь король был его любимым племянником! И брат! Где его брат, сир Джейме? — А что с сиром Джейме? — тут же спросила Санса.

— Никто не знает.

— Его тоже сожгут, — прошептала одними губами Санса.

«Сжечь можно любого, — мрачно подумал Бронн. — И потому, чем дальше мы будем от столицы, тем лучше...»

Когда они покончили с обедом, солнце стояло уже высоко. На редкость ясное и яркое небо радовало глаз. Но все они предпочли бы темноту. Им предстояло ещё немного проехать в карете в качестве состоятельных путешественников, а потом пересесть на лошадей. А пока что, на глазах у всего постоялого двора, красивая леди с юга, капризно кривя губы, поторапливала свою служанку, подсаживавшую в повозку маленького лорда. Возница проверял упряжь.

Бронн, окинув взором поляну, постройки и лес, отметил пару снующих мальчишек, девицу, развешивающую бельё, да старика, присевшего на лавку. Если кто у них что спросит, они все скажут одно и то же — карета и всадник прибыли из столицы и укатили дальше по Королевскому Тракту.

====== Глава 2.41. ======

Вытянувшись на жёсткой койке, Робб изучал потолок. Прошёл ещё один день, а он так толком и не узнал — был ли пленник, живущий в Красном Замке, Риконом Старком или нет. Лотти и Крегг, как и обещали — не подвели. Выросшие в Блошином конце, они хорошо знали Королевскую Гавань. Сестра Крегга, будучи судомойкой на кухне замка, рассказала о мальчике, привезённом Дейенерис Тарагариен. Он жил в покоях рядом с королевскими, и его усиленно охраняли. Судя по описанию, он вполне мог быть Риконом. Роббу даже удалось пару раз попасть в дворцовые сады, в то время, когда пленника выводили на прогулку. Мальчик был худощав, темноволос, но чтобы понять — кто это, нужно было подойти и заговорить, а это было уже рискованно. В тот день, вернувшись в гостинницу, Робб решил, что ему следует идти к Дейенерис. Медлить больше смысла не было.

Написав Джону и матери, Робб лёг спать с намерением завтра же представиться новой королеве и потребовать показать ей брата. Но сон не шёл. В голове крутились мысли о том, что когда-то случилось с его дедом и дядей, как Дейенерис пыталась сжечь лорда Тайвина и Арью. Нет, конечно же у неё было право желать смерти убийце своих родных, а Арья на пути огня оказалась случайно. Он, Робб, понимал матерь драконов, как никто другой. Но всё равно, нет-нет, а тревожная музыка звучала у него в душе, напоминая, чьей дочерью она была.

В тот день, когда стало известно, что, возможно, Рикон не погиб, в Винтрефелл они решили ехать вместе с Джоном. Робб будет ещё долго помнить, как мать встретила известие о том, что Арья жива, и кто она теперь, и, главное — чья она жена. О том, как всё это получилось, они сочли за лучшее промолчать. Хватило и того, что их сестра теперь Королева-за-Стеной. О её «иной» жизни леди Кейтилин так ничего и не узнала. У Робба до сих пор стояло перед глазами мёртвенно-бледно лицо матери, её застывшие глаза, когда они рассказали о том, что их сестра и её король вернулись к своим людям. Но если на выбор Арьи они повлиять никак не могли, то судьба Рикона, если это действительно был он, зависила от их решения. Мать противилась его отъезду в Королевскую Гавань, но Робб настоял — ехать должен он. Её присутствие необходимо в Винтерфелле, Джона — на Стене. Он же Робб, не решал ничего.

В столице Робб и четверо его спутников поселились в небольшой гостинице неподалёку от Красного Замка. В Королевской Гавани он был впервые. Было видно, что город ещё не оправился от последней осады — городская стена была частично разрушена, вернее, сожжена, один из кварталов почти полностью уничтожен. А ещё Робба поразило обилие людей — горожан и воинов, пришедших с Востока. Особенно удивляли странные дикари с косами, расхаживающие по улицам.

Прислушиваясь к разговорам, Робб понимал, что люди были напуганы. Они не знали, чего ждать от новой королевы. Она прилетела на драконе, привела с собой чужаков. За тот год, что у власти был Томмен, все уже привыкли к нему и здесь, в столице, судя по всему, даже полюбили. Сочувствовали его горю — смерти его супруги Маргери. Но больше всего людям нравился мир, а новая королева принесла с собой очередную войну.

В один из дней Крегг пришёл с известием, что дикари Дейенерис Таргариен ушли. Поговаривали, будто они направились на сторону Речных Земель, где король Томмен и сир Джейме собрали большое войско. Роббу показалось это странным — при чём здесь Речные Земли, но его сейчас больше заботил Рикон, а не то, что происходило где-то там, в сотнях лиг от сюда.

А вчера король Томмен был казнён, и город погрузился в хаос. Даже ему, Роббу, стало не по себе от того разгула, что захлестнул Королевскую Гавань. Нищие, фанатики и прорицатели всех мастей повылазили, словно из-под земли, и каждый из них вещал на свой лад, грозя великими победами и великими ужасами. Лотти, никогда не скрывавший, чем он раньше промышлял в Королевской Гавани, был хмур и злобно поглядывал по сторонам: «Не к добру всё, не к добру». Уж если вору не нравился его родной город, то северянину Роббу и подавно. Поэтому сегодня утром он проснулся в твёрдом решении предстать перед Дейенерис Таргариен.

Встав, Робб умылся водой, что стояла рядом на столике, оделся и спустился вниз, в трапезную. Постояльцы гостиницы уже разбились на группы, обсуждая вчерашний день. Сев спиной к залу, Робб быстро проглотил жаркое, запил элем и перебросился парой слов со своими людьми, успевшими к нему присодиниться. Решили, что северяне Ричард и Стив пойдут с ним, а Крегг и Лотти двинутся следом и будут ждать их неподалёку от Красного Замка.

Улица встретила их сырым воздухом и остатками тумана, стелившегося по земле. После ночной вакханалии людей было до странного мало, и они беспрепятственно добрались до главных замковых ворот.

Робба Старка пропустили сразу и проводили на небольшую террасу, выходившую во внутренний дворик. Массивные двери, которые Робб заприметил вдалеке, похоже, вели в Тронный Зал. Встав у колонны, Робб настроился на недолгое ожидание. Но, он ошибся.

Солнце уже оповещало о полудне, а к ним так никто и не вышел. Робб успел вдоволь насмотреться на безупречных, охранявших переходы, прислугу, снующую во дворе, редких лордов и леди, неспешно прохаживающихся взад и вперёд. Но среди них не было никого, кто был бы интересен Роббу, или кому он был бы интерсен сам. Ричард и Стив, изнывая от скуки, глазели на женщин. Робб в очередной раз мысленно поблагодарил мать, уговорившую его взять именно их — верные дому Старк, они не раз выручали его за время этого путешествия.