Он гладил её руки, касался спины, слегка надавливая на выступавшие худенькие лопатки, пробегал пальцами по позвонкам, успокаивая, лаская, стараясь прогнать всё то, что так её пугало. Пусть это всё уйдёт, растает без следа, чтобы на утро она и не вспомнила. Чтобы все кошмары покинули её сны. Кошмаров им хватает и наяву. «Всё хорошо, — продолжал нашёптывать он. — Ничего не бойся. Всё хорошо. Всё хорошо… Девочка моя… Всё хорошо… Я здесь… Я рядом… Всё хорошо… »

… Ей было плохо. Очень плохо. Арья и сама не могла понять, что случилось. Внутри у неё словно что-то оборвалось. Словно лопнула, натянувшись, невидимая нить. Очень важная, ценная нить, без которой никак нельзя. Без которой она не знала, зачем и как дальше жить. Куда лететь. Словно у неё сломали крылья. Но крылья были. Такие же, как и всегда. Огромные, могучие крылья, что рассекали воздух над Королевской Гаванью в её бесконечном кружении. Под ней проносились крыши домов, сады, башни замка, площади, море. И снова те же крыши, сады, башни… Она кружила, кружила, кружила и не знала, что делать. Нить оборвалась, и ей было больно. Очень больно. И не только ей. Рядом раздался крик. Грозный, отчаянный, беспомощный… В янтарных глазах её брата было тоже непонимание, что переполняло и её. Они вдвоём, словно потерянные дети, летали над Королевской Гаванью, не зная, что с ними будет дальше. Вот уже над морем забрезжил рассвет, а белое молоко тумана заполнило город далеко внизу, скрывая улицы, площади, дома, а они никак не могли вырваться из этого замкнутого круга…

«…Я здесь… Я рядом.., — прорвался сквозь боль и пустоту чей-то родной голос. — Всё хорошо… Ничего не бойся… Всё хорошо…» Голос становился сильнее, ярче, заполняя всё вокруг. Повинуясь его зову, Арья спланировала вниз, едва не задев крылом одну из башен замка и, судя по всему, испугав какого-то лысого чудака, решившего встретить рассвет. Но ей было всё равно. Она словно обрела новую, ещё более сильную путеводную нить.

Справа над морем поднимался огненный диск солнца, слева, сокрытый туманом, шумел лес, впереди, петляя меж деревьев и холмов, вилась дорога. Оглянувшись, Арья увидела, что поначалу неуверенно, а затем, отбросив все сомнения, за ней летел её чёрный крылатый брат.

«… Всё будет хорошо…» — шептал далёкий и близкий голос. И она ему верила. Она знала — всё будет хорошо…

… «Всё будет хорошо», — шептал Тайвин в тёмные, спутанные волосы. Наконец, Арья успокоилась и задышала ровнее. Кошмар отступил. Продолжая гладить её по плечам и спине, он прикрыл глаза. Но сна не было. Вообще, это была странная ночь. И день был странный. В какой-то момент у него появилось ощущение, что он сделал что-то ужасное. Он не хотел, но так получилось. И вместе с этим ощущением к нему пришло чувство горькой утраты, от которого щемило в груди. Сколько он не пытался понять природу своих странных ощущений, но у него это никак не выходило. Почему-то, совсем не к месту, вспомнились Серсея, Джейме, а в светловолосом мальчишке из озёрного племени ему почудились черты Томмена.

Арья, не просыпаясь, завозилась, ещё теснее прижавшись к нему. Её сердце билось ровно, совсем рядом с его сердцем. Расслабившись, Тайвин чувствовал, как тяжелеют его веки и вот-вот, и он сам погрузится в сон…

… Тёмною лентой прямо под ним вилась дорога. Справа виднелось море, слева — бескрайние леса. Город с башнями, домами и замками остался далеко позади. Впереди, сливаясь с горизонтом, виднелись горы, реки, озёра.

Воздух, рассекаемый крыльями, обтекал его со всех сторон, сдувая тоску и боль. Даже здесь и сейчас, в этой совершенно непонятной для Тайвина ипостаси, ощущение утраты не покидало его. Более того, к нему примешалось что-то новое, странное, и столь же непоправимое.

Почувствовав на себе чей-то, взгляд он повернул голову. Он вновь был не один. Они летели вдвоём. От узнавания чего-то родного в глубине янтарных глаз, ему стало легче на душе. Словно кто-то протянул ему руку и сказал: «Всё будет хорошо»…

Ночь уже давно закончилась, а купол неба из розового, стал голубым. Моря уже давно не было видно, а дорога, попетляв вдоль холмов, углубилась в леса. Обогнав, ползущую по ней карету и одинокого всадника, Тайвин и его крылатая подруга устремились дальше на север…

…Карета тем временем продолжила свой путь. Две кобылы, тащившие колымагу, явно устали. Поглядывая на Касатку и Удачу, Бронн надеялся, что они дотянут до постоялого двора. Всем им надо отдохнуть — и людям, и лошадям. Хотя, судя по всему, его спутники видели уже не первый сон — за плотно задёрнутыми занавесками царила тишина.

За прошедшую ночь и утро они прилично удалились от города, и погони можно было уже не опасаться. А вот шпионов побаиваться стоило. Самым слабым звеном в их компании был мальчишка Аррен. Ещё не известно, как он поедет верхом.

Вскоре, среди деревьев показались островерхие крыши, и запахло жареным луком. В животе у Бронна заурчало. Окинув взглядом вполне мирную картину постоялого двора, он велел вознице сворачивать с дороги.

На их счастье, народу почти не было. Заняв отдельно отгороженный угол, сир Черноводный со своей спутницей, её братом и скромницей-служанкой ждали когда им подадут трапезу. Сидя лицом к залу, Бронн обозревал собравшихся: пара фермеров, эти четверо — торговцы, а вот тот «сир» с надутой физиономией, не иначе как межевой рыцарь.

Тем временем, Санса хлопотала над мальчишкой. Жена Тириона прекрасно справлялась с ролью служанки-наседки при лордёныше. В грубой, мешковатой одежде с несуразным чепцом на голове, она, склонившись в три погибели, подсовывала подушечки под спину и задницу мальца. А тот, надув губы, пытался ей что-то выговаривать. Из-под дурацких оборок, закрывавшие пол лица леди Ланнистер, доносился её тихий говор:

— Мы должны постараться, Робин. Если нас узнают, то снова вернут к капитану Доусу, ты ведь не хочешь к нему?

— Нет, — буркнул капризный мальчишка.

«Старшая сестра» мальчика тем временем прихорашивалась, вытащив от куда-то маленькое зеркальце. Зара Сент прекрасно вошла в роль леди, и с каждым часом нравилась Бронну всё больше и больше. Поправив тёмный локон, «его наречённая» томно проворковала:

— Ах, дорогой, когда же подадут еду? Я так проголодалась!

— Уже несут, радость моя! — ответил он, глядя в смеющиеся глаза. Это путешествие определённо нравилось ему всё больше.

Тем временем принесли обед. Санса, повернувшись ко всем спиной, старательно делала вид, что поправляет дублет Робина. Бронн придирчиво оглядывал расставляемые перед ними мясо, пироги, похлёбку. Дорнийка что-то перебирала в небольшом дорожном мешочке. Как ни пытался маленький пронырливый слуга рассмотреть путников по-внимательнее, у него это не получилось.

Еда была доброй — трактирщик расстарался ради столичных гостей. Посмотрев на Сансу, Бронн отметил, что сейчас простолюдинка из неё была некудышная — ела она как леди — аккуратно и совсем по чуть-чуть, словно пташка.

Отламывая хлеб, Санса покосилась на сира Черноводного. Казалось, он был чем-то недоволен. Но, чем? Она так старалась! Постоянно успокаивала Робина, пыталась изображать служанку при Заре. Ей, Сансе, казалось, что всё у неё выходит замечательно.

Ещё по пути сюда, когда Робин уснул, дорнийка рассказала ей про план Тириона — вывезти их под видом дамы сердца сира Черноводного, её брата и прислуги. Сир Бронн был отправлен послом в Долину Аррен. Первую часть пути, по землям, которые контролировала Дейенерис Таргариен, они должны были проехать в карете, а потом пересесть на лошадей и дальше двигаться верхом.

План Сансе понравился, только вот по поводу путешествия в седле она сильно сомневалась. Сама она никогда на дальние расстояния так не ездила, да и Робин был слаб здоровьем для таких прогулок. Но Зара Сент была непреклонна. Возможна погоня — лорд Варис мог их вычислить, да и люди капитана Доуса не дураки. Искать будут карету, выехавшую из Королевской Гавани, а никак не небольшой отряд, в котором будут одни лишь мужчины. Для Зары и для Сансы была припасена соответствующая одежда.