Убрав туалетные принадлежности в маленькую укромную нишу, Арья оделась, разровняв на себе штаны и камзол. Ну что ж, Королева Севера готова приветствовать новый день, своих «подданных» и своего Короля!

Уже пробудившееся стойбище наполнило мир вокруг гулом голосов, ржанием лошадей и дрожью земли под ногами великанов и мамонтов. Спускаясь по узкой тропинке, петлявшей среди нагромождения камней, что отделяли стоянку племён от озера, Арья почти добралась до первых шатров, когда ей почудился какой-то шорох. Насторожившись, она взялась за рукоять кинжала. Кто-то едва слышно дышал в кустах, торчавших перед ней из снега. Треснула ветка. Вся обратившись в слух, она осторожно присела, пятясь назад. Существо, что притаилось на её пути, не было человеком. Скорее всего, какой-то очень крупный зверь — медведь или сумеречный кот. Это было плохо. С человеком она справится, а вот насчёт всего остального она не была уверена. У неё ещё было время повернуть назад и пойти другой тропой, только бы хищник не набросился ей на спину.

Внезапно кусты пришли в движение, выпустив огромную волчью морду с глубокими серыми глазами, словно очерченными по краю чёрным углём. Едва не вскрикнув, Арья опустилась в снег. Нимерия… Нет, это не могла быть она. Её лютоволчица исчезла в лесах далеко от Стены и была намного меньше.

Зверь замер, так же как и она, рассматривая свою жертву или… старого друга? Едва шевеля губами Арья тихо позвала: «Нимерия?» Принюхиваясь и обходя её стороной, лютоволчица не сводила с неё серых внимательных глаз. «Нимерия!» — ещё раз позвала Арья. Тихонько зарычав, хищница приблизилась поближе, втягивая носом воздух. «Нимерия, это ты?» — уже потеряв всякую надежду и решив, что глаза и память подводят её, в третий раз позвала Арья. Неожиданно подавшись на голос, серая громада меха пришла в движение и ткнулась влажным носом ей в щёку. Отпрянув, словно наткнувшись на неожиданную преграду, лютоволчица, казалось, смотрела с обидой и недоверием: «Зачем ты говоришь, как она и выглядишь, как она, хотя ты — не она?» Арья была уверена, что именно это подумала её Нимерия. Её Нимерия! Она уже в этом не сомневалась. На глаза навернулись слёзы. «Это я — Арья, Нимерия, это — я!» — шептала она.

Всё ещё недоверчиво поглядывая и принюхиваясь к странному существу, так похожему на её хозяйку и говорившему голосом её хозяйки, лютоволчица обошла Арью стороной и скрылась среди кустов…

В стойбище Арья вернулась с тяжёлым сердцем. Жизнь здесь шла своим чередом. В их «королевском» шатре заседал совет племён, во главе с Тайвином. На окраине собирались великаны и мамонты. Играли дети. У костров сидели женщины, занятые привычной работой. Что-то обсуждали мужчины.

Поздоровавшись с Андоррой и Ирис, Арья пошла обходить своих «подданных». Дел было много. Отныне, став полноправной Королевой-за-Стеной, помимо охраны, «свиты» и «короны-звезды», Арья обрела и новые обязанности.

Сначала следовало побывать у Селмы-«Оленны». И Берта, и Андорра высказывали одинаковые опасения по поводу того, как шла заготовка припасов.

Продвигаясь по стойбищу, Арья и её «свита» миновали загон с козами и овцами, лениво пережёвывавшими сено. Повстречали охотников, возвращавшихся из леса. Прошли мимо странной компании седовласых старцев, что-то распевавших на древнем языке. Сидя у костра, они передавали друг другу чашу, сделанную из черепа. Арья готова была поклясться, что череп был человеческий.

 — Что они делают?  — почему-то шёпотом спросила Арья у Андорры

 — Ждут!  — так же шёпотом ответила девушка.

 — Что?!

 — Новую жизнь!

Уже отойдя на приличное расстояние, Арья услышала плач младенца и то, как песня зазвучала совсем по другому. Как же мало она знала об их с Тайвином «королевстве» и «подданых»!

Добравшись до отдельного стоявшего шатра, «государыня» сморщила носик — то, что ещё совсем недавно было внутренним содержимым свиней, кабанов и прочей съедобной живности возвышалось отвратительной горой и должно было вонять отвратно. Хоть запах она и не чувствовала, но от духа этой скотобойни у неё защипало в глазах.

В шатре женщины под руководством старой Селмы занимались заготовкой впрок. Деревянные бочки с солью и разложенное на досках мясо соседствовало с вёдрами с не самой чистой водой.

Тут же дав себе клятву, что ни она, ни Тайвин, ни дядя Бен с Браном здешней солонинки не отведают, Арья отозвала ответственную за всю эту кухню женщину в сторону. Размышляя, как ей подступиться к грязной и вонючей потенциальной проблеме, она завела разговор издалека:

— Как твой внук, Селма? Его первая охота прошла удачно?

— О, да! Он поймал огромного кабана!

— Вот и славно. Когда придёт время воевать, и некому будет охотиться у нас, благодаря ему, будет пища.

— Да, это так.

— Только вот что меня тревожит, Селма.

— Что, моя королева? — маленькие глазки внимательно рассматривали «государыню».

— Карстарки в своё время тоже захотели запастись солониной. Да только от той солонины случилось у людей несварение и кое-кто помер. Будь у них опыт или мейстер, чтобы помочь с рассолом, не намешать чего лишнего, может, беды и не случилось бы.

— Мейстер?

— Ага. Мейстер. Ты ведь у нас из Кротового городка?

— От туда.

— И отец у тебя был мейстер?

— Ну, так это ж когда было!

— Ни за что не поверю, что такая умная женщина ничего не запомнила.

— Ну, не сказать, чтобы ничего, — расцвела «умная женщина».

— Вот и славно. Значит, ты у нас в ответе за провиант.

— Я? — глупо моргая, Селма уставилась на Арью.

— Ты, ты. И, да, кстати. Если кто помрёт, от вашей… стряпни, тебе и отвечать, — мило улыбнувшись, Арья потрепала одичалую дочку мейстера по руке. — А, совсем забыла. В Карлхолде поговаривали, что вся беда случилась из-за того, что где туши разделывали, там и солили. Вот в кишках и завелась падучая гниль, которая всех подкосила. Да ещё и мыли мясо просто ужасно.

— Падучая гниль?!

— Ага, падучая гниль, — кивнула Арья, с удовлетворением отмечая, как глаза Селмы с ужасом уставились на кучи отходов, возвышавшиеся в двух шагах. Провались она до самого седьмого пекла, если сейчас же эта старушенция не перетащит своё хозяйство подальше от помойки! И мыть мясо будет по десять раз, прежде чем натереть его солью.

Поджидавшая её Андорра предложила заглянуть к рыбакам. К рыбакам, так к рыбакам! Тем более, что после всего увиденного, свежевыловленную рыбу Арья полюбила всей душой и желудком.

Происходившее на берегу озера обрадовало её гораздо больше. Обложенные льдом выпотрошенные чистенькие рыбёшки и гигантские рыбины выглядели вполне аппетитно

— Когда всё замёрзнет, их нарежут тоненькими стружками. Будет очень вкусно! — поясняла Андорро всё, что происходило.

— А хранится долго? — задала Арья насущный вопрос. — Долго! — заверила её спутница.

Потом они побывали на окраине поселения, где шла заготовка смолы.

Огромные ямы, в которые запросто провалилась бы лошадь, были заполнены осмолом. Пылавшие сверху костры превращали пустоту под ними в адово пекло, заставляя плакать золотистыми слезами пни и обрубки деревьев, постепенно наполняя смолой зарытые под ними бочки.

Женщины, орудовавшие в этом диком мареве, без устали подкидывали новые и новые ветки, которые тут же сжирались огнём. В тех ямах, что курились уже давно, костры были потушены. Великаны, сотрясая своими шагами землю, вытаскивали из них бочки, в которых искрилась и переливалась золотистая тянучка. На их место тут же водружались новые, загружался осмол, и гигантский котёл вспыхивал вновь.

Отобранные огнём древесные соки переправлялись в стоявший неподалёку шатёр, где шла заготовка стрел. Командовала здесь Берта.

Под её руководством длинные тонкие прутья обростали оперением. Спереди прилаживался заострённый камень или осколок железоствола. Затем стрелы укутывались в мох и что-то, напоминавшее паклю. Потом всё это пропитывалось смолой, а сверху накручивались тонкие полоски коры. В результате, сразу за наконечником образовывался нарост, способный донести пламя туда, куда его пошлёт рука лучника.