Днём всё было нормально. Она держалась. Но ночью уверенность улетучивалась. Когда стойбище затихало и отправлялось спать, просыпались её страхи и кошмары. Сначала, когда ей первый раз приснился Тайвин и она, вместе с ним, Арья обрадовалась, каждой клеточкой своего тела переживая ощущения, что подарил ей сон. Эти её сны были более реальными, более чувственными, чем снились ей раньше. В них было всё, чего она лишилась: и тепло окружающего мира и собственного тела, и способность различать вкусы и запахи. Она смеялась, целовалась, пила вино и ела яблоки… Они делали это вдвоём. А потом она всегда просыпалась. Она стала ненавидеть эти свои пробуждения. А потом и сами сны, потому что за ними всё равно следовали пробуждения. Она стала ненавидеть Тайвина в эти моменты. Того, что лежал рядом с ней такой холодный и неживой, а не такой, каким он мог бы быть. Каким он по-прежнему был в её снах. И тут же она пугалась своих мыслей, своего кощунства по отношению к нему. Тихонько, чтобы не нарушить его сон, она прижималась к нему. Прижималась сквозь одежду, боясь ненароком коснуться его кожи и почувствовать леденящий холод. И ненавидела уже себя, за то, на что она обрекла его, не зная до конца, что их ждёт. А в тишине ночи вместе с нищетой и тленом их бытия изо всех щелей лезли страхи и сомнения, нашёптывая ей: «Ничто не изменится, это теперь твоя жизнь… навсегда…»...
Стараясь не шуметь, Арья выбралась из-под шкур, надела штаны и камзол, и тихо вышла наружу.
У входа в их новое «королевское» жилище сидели двое стражников, поприветствовавших её кивком головы. Постояв некоторое время на месте, Арья направилась вперёд, в сторону видневшегося костра.
Постепенно горестные мысли, нахлынувшие на её, стали отступать. Бран жив. Джон и Робб — живы. Мама и Санса — тоже. Она не должна опускать руки лишь потому, что она, видите ли, не может, как раньше вволю есть, пить и целоваться! Это никогда не было, смыслом её жизни! Зато она может делать то, что нравилось ей всегда — держать в руке меч и быть сама себе хозяйкой. И она может сколь угодно видеться и разговаривать с Тайвином. Разве не об этом она когда-то мечтала? Так чего же она теперь раскисла? У неё есть реальный шанс помочь одолеть самого страшного врага, а она переживает по поводу того, что раньше не особо и ценила!
Почти все в лагере спали, за исключением дозорных и постовых. Запрокинув голову, Арья посмотрела вверх. Над ней раскинулся звёздный купол неба, цеплявшийся одним своим концом за Клыки Мороза, а другим упиравшимся в ледяную гладь озера.
Выйдя на берег, она пристроилась на камне, торчавшем из замёрзшей воды.
Ночь уже давно перевалила за середину, и часть созвездий скрылось из виду. Звезда, появлявшаяся на небосводе первой и исчезавшая последней, продолжала ярко светить. Когда-то Арья донимала Иларио вопросом, что на самом деле есть звёзды, но ответа, устроившего бы её, она так и не получила. Сейчас она могла рассказать ему гораздо больше, чем когда-то прочла в книгах. Ей хватало всего пары часов, из того времени, что боги отпускали людям для сна. Просыпаясь среди ночи, она часто приходила сюда и смотрела на небо. Она научилась безошибочно находить Всадника и знала точное время появления Дракона. Знала, как меняется Луна, то худея, до узкой едва заметной полоски, то вновь толстея до пузатого шара. Сейчас она была огромной и невесомой, зацепившейся, словно пузырь, за небосвод. Её серебристые лучи лились на землю, отражаясь в мириадах льдинок и белой глади озера, убегавшей вдаль. Редкие кусты, тянувшие во все стороны свои корявые заснеженные ветви, поблёскивали в темноте. За спиной Арьи неприступной громадой возвышались величественные горы, светившиеся отражённым лунным светом. Всё вокруг было серебристым, холодным и прекрасным.
Когда и луна, и Глаз Дракона, оказались над Клыками Мороза, небо на востоке стало светлеть. По лёгкому покалыванию на щеках, Арья поняла, что мороз, как и полагается под утро, крепчал. Поднявшись, она потянулась и пошла выполнять ритуал, который сделала для себя обязательным.
В пещере царил полумрак, в котором терялись свисавшие сверху диковинные каменные наросты. Точно такие же тянулись к ним снизу. Пар, клубившийся над озерцом и впадавшим в него ручьём, оседал на подземном своде, то и дело срываясь вниз в виде капель, разбавляя барабанной дробью булькавшую воду.
Пока Арья снимала с себя одежду, наступил рассвет. Лучи утреннего солнца прорвались сквозь многочисленные невидимые проёмы в стенах и потолке, превратив пещеру в причудливое царство света и теней. Капли на камнях заискрились самоцветами, а в водяной дымке родились десятки радуг.
Ступая босыми ногами по гладкому тёмному камню, Арья погрузилась в воду. За тысячи лет здесь успели сформироваться ступени, убегавшие вглубь и переходившие в ровное дно. А может это Дети Леса или ещё более древние существа сотворили для себя это чудо-озерцо ставшее для них купелью.
Прикрыв глаза, Арья положила голову в выемку, словно специально для этого и созданную. Вокруг неё бурлила и перетекала из ручья вода, поднимался пар. Расслабившись, она грезила о древних северных королях и королевах, предававшихся здесь омовению, а, возможно, и ещё кое-чему.
Почему-то это место не было в почёте у местных. Его показала ей Андорра, когда Арья изъявила желание помыться. Уже потом, Ли — младшая сестра местной жительницы Лаейллы, по большому секрету поведала ей легенду о том, как одна девушка полюбила юношу, но тот возжелал другую. Тогда она захотела любыми силами завлечь его в свои сети и призвала на помощь озёрное божество. Божество помогло, сотворив удивительный уголок, в котором вода была всегда тёплой и ласковой и никогда не замерзала, даже в самый лютый мороз. Девушка заманила сюда юношу, и он, поддавшись чарам этого места, уступил ей. Но потом пришёл час расплаты. Божество потребовало вернуть долг — тот, кто воспользовался магией вечно тёплой воды, обязан расплатиться за неё. Цена была велика — девушка навеки стала жительницей подводного мира, лишившись ног и обретя рыбий хвост. Говорят, она каждую ночь приплывает сюда по тайным ходам и в поисках новой жертвы. Того, кто поддастся чарам этой пещеры ждёт та же участь, что и её. А она сама надеется, что приведя божеству новую наложницу, сможет освободиться и вернуться к людям.
Потянувшись за пучком водорослей, которыми её снабдила всё та же маленькая Ли, Арья растёрла их в ладонях, образовав пену. Тщательно намыливая тело и густую шевелюру, она представила себе красотку с рыбьим хвостом, что вот-вот вынырнет из пучины её «ванны». Интересно, такого рода использования магического места тоже карается или грешить здесь надо сугубо по назначению?
За всё то время, что Арья сюда наведывалась, она не встретила ни души. Похоже, у одичалых страх переселиться на дно озера был велик. У неё же был велик страх навсегда превратиться в такую, как они. Почему-то ей стали жизненно необходимы те вещи, которые она раньше считала просто приятными, но вовсе не столь важными. Ей казалось, что перестань она мыться, приводить в порядок волосы, следить, насколько это возможно, за одеждой и та незримая ниточка, что её всё ещё связывала с домом, с миром её матери и сестры, порвётся навсегда. А она этого не хотела. Всё, что с ними сейчас происходит — это временное явление, и они должны быть готовыми вернуться в свой мир в любую минуту. И никогда она не позволит себе появиться перед Тайвином неумытой и непричесаной.
Покончив с омовениями, Арья посидела некоторое время на камне, дав себе обсохнуть. Потом оделась и уложила волосы, пройдясь по ним костяным гребнем и перевив пряди у висков. Гребень был подарком всё той же неугомонной Ли, которая нашла в Звезде Севера новый объект для обожания. А вот длинная колючка с прилаженным к ней прозрачным, сверкавшим на свету камнем появилась у неё с подачи другой её почитательницы — Керри, дочки Берты. Вчера, сразу после «коронации Тайвина», она подловила её и вручила свой дар, со словами: «Звезда для Звезды». Камень и впрямь напоминал звезду — искрился и переливался на свету. Присутствовавшая при подношении Андорра тут же воодушевилась и придумала украшение, напоминавшее то ли фибулу, то ли шпильку. Подключившиеся к процессу создания должного образа остальные «фрейлины» новой королевы сошлись во мнении, что «звезда на Звезде» должна сиять в волосах. Так у Арьи Старк из Винтерфелла появилось самое невероятное украшение из всех возможных — не пойми какой камень приклеенный смолой к длинному шипу гигантской розы.
