— К чему эти вопросы? — Тайвину не нравилось, когда его вот так расспрашивали. — Если Вы имеете в виду титулы, то да — они здесь бессмысленны. Но ничто не заставит нас забыть о том — кто мы.

— Так ли это нужно, помнить о том — кто мы, если ничто уже не вернётся?

— Этого никто не может знать! — ответ Арьи был неожиданно горяч и резок.

— Верно, никто не может знать, — голос Берты был хрипловат и зловещ.

— «Кто мы»? Реймар, ты ведь так сказал? «Кто мы»? А кто ты сам? Откуда ты? И почему у тебя только одно имя? Здесь у всех имена посложнее: Костяная Башка, Умник Донг, Тормунд Великанья Смерть. А ты — просто Реймар. Почему? — Тайвин, отложив курицу, ждал ответа.

— Почему? Почему… Этим именем меня нарекли мать и отец при рождении. Оно моё и ничьё больше. У меня было ещё одно имя. Такое же как у отца моего, братьев моих, дядей, деда и прадеда. И ещё у многих поколений тех, кто родился под той же крышей, что и я. И оно было главным для всех них и для меня самого. Мы всё делали в угоду этого имени — рождались, ибо должен был быть продолжен род. Убивали — ибо у имени был враг и долг перед другим именем. Делая шаг, мы думали — а достоин ли тот шаг этого имени? Я долго жил так, пока не понял, что то, чего хочет Реймар, не может себе позволить человек с тем, другим именем. И мы расстались. Реймар и моё второе имя. Я ушёл. И новое второе имя мне не нужно. Мне хватает и одного. Его вполне достаточно, чтобы меня нашли те, кому нужен я — Реймар. И я всегда понимаю, когда меня зовут — так зачем мне второе имя?

— И как тебя звали, с твоим вторым именем?

— Это важно? Меня уже так не зовут. Оно не было столь известно, как Старк или Ланнистер. Но оно сковывало меня. И я избавился от оков.

— Хочешь, чтобы мы сделали тоже самое?

— Нет. Мы — Вольный народ. И здесь вы вольны зваться, как хотите. Но народ наречёт вас, как считает нужным.

— Уже нарёк, — Берта с непроницаемым лицом сидела подле мужа. Лишь глаза её загадочно сверкали в полумраке.

— Да, — согласился Реймар. — Слава о Звезде Севера и Сумеречном Льве разлетается быстро.

— Это намёк? — Тайвин слегка прищурился, пытаясь понять, куда клонит этот «лорд-отступник». Наверняка он был из вассалов Старков. Мелкий замок. Третий сын в семье. Никакой перспективы. Или у них что-то там случилось, и он предпочёл жить в шатре, чем быть на побегушках старших братьев.

— Нет. Не намёк. Это — вопрос. Ты всю жизнь правил — Домом и страной от имени Короля. И твоя женщина правила — от твоего имени. Вы не перестанете быть теми, кто вы есть.

— И?

— В Вольном народе все равны. Так было всегда, пока не пришёл Манс и не изменил правила. Я знаю, чего ты хочешь — занять место Манса.

— Возможно.

— Зачем?

— Зачем?

— Быть выше всех, чтобы не подчиняться никому? Чтобы править? Или для того, чтобы повести всех нас к победе над ночью?

— Для того, чтобы повести всех нас к победе над ночью! — голос Арьи, опередившей его с ответом, прозвучал звонко, уверенно и без малейших колебаний.

— Твоя женщина сегодня сделала тебя, Сумеречный Лев, на один шаг ближе к короне Манса. Она поступила, как женщина Вольного народа. Как женщина, которая выбирает достойнейшего.

Тайвин отметил, как Арья напряглась от этих слов. Распрямила плечи, вздёрнула подбородок.

— Да, мы хотим победы, — подтвердил Тайвин слова Арьи.

— Ты хочешь занять место Манса. А ты знаешь, что это за место? И кто все эти люди, которыми ты хочешь править, Лев Запада? Мало кто в Семи Королевствах считает Вольный народ людьми. Мы для вас — дикари, которые постоянно совокупляются друг с другом, воруют друг у друга, режут глотки друг другу. И режут ваши глотки — белые, сытые лорды и лордёныши. Что, скажешь, я не прав? — глаза Реймара загадочно поблёскивали в темноте.

— Прав.

— Прав, — соглашаясь сам с собой и с Тайвином, усмехнулся вождь. — Как ты будешь командовать теми, кто не говорит на общем языке? Или требовать что-то от тех, кто понимает твой язык, но не понимает, что ты хочешь от них? Какие слова найдёшь ты для Хармы Собачьей Головы, убивающего по одной собаке каждые две недели из ненависти к ним? Или, для безухого магнара Стира, которого тены почитают скорее за бога, нежели, за человека? Ну, а маленький, что мышка, Варамир Шестишкурый, оседлавший медведя? Думаешь, он послушает какого-то Льва, о котором он и слыхом не слыхивал?

— Уже! — усмехнулся Тайвин.

— Что, уже? — подавшись вперёд, Реймар буравил его взглядом, от которого Тайвину стало вдруг неуютно. Мало кто мог вывести его из равновесия, но этому «одичавшему лорду», похоже, сей фокус был под силу.

— Уже слышал. Назови хоть одного, кто про нас не слышал.

— Да, тут ты прав. Но одно дело прослыть умелым воином. Одолеть врага в бою. Прослыть посланцем богов. Другое — повести за собой целый народ. Да и как ты будешь говорить с нами? На каком языке?

— Неужели ты думаешь, что идя в наступление, я каждому солдату объяснял, что от него требуется? Объезжал тысячу, десять, пятьдесят тысяч людей? Конных и пеших?

— Конечно, нет! — усмехнулся Реймар.

— Нет, — кивнул Тайвин, слегка прищурившись. — Для этого существуют командиры, те, что знают своих солдат и говорят с ними на одном языке. И любой, кто идёт в бой, знает — кто во главе войска. Под чьими знамёнами и против кого они сражаются.

— Да, ты всё верно говоришь. За тобой шли, потому что их вёл лорд Тайвин Ланнистер — Великий Лев со скалы. Тебе присягали, тебя боялись. Или ты нанимал их за золото. За Сумеречным Львом пойдут, ибо ты показал себя как воин. И потому, что вера в чудо и промысел богов сильна по обе стороны от Стены. И если вожди решат, что именно ты должен вести всех, у тебя будут командиры, способные донести твою волю до каждого. Но, скажи мне, лорд из-за Стены, где ты видишь здесь войско? Где те дисциплинированные воины, пешие и конные? С кем ты будешь воевать по всем правилам?

— С теми, кто сам этого захочет, — подавшись вперёд, ответил Тайвин.

Зловещая тишина, повисшая в шатре, прерывалась лишь треском дров да лаем собак, что сцепились где-то неподалёку. Опершись о колени, Реймар отрешённо смотрел на языки пламени, словно видя в них что-то недоступное другим. Берта, убрав со стола, пересела подальше, принявшись латать что-то похожее на детскую шапку. Казалось, она утратила интерес и к беседе, и к гостям. Наконец, оторвавшись от огня, Реймар тихо произнёс:

— Ну, тогда, скажи мне главное — что должно убедить всех, что именно ты должен занять место Манса?

— То, что приблизит победу над ходоками.

— И что мы должны для этого сделать?

— Для начала — встретиться с Джоном Сноу.

====== Глава 2.25. ======

Бесконечная, холодная и безучастная Стена подпирала небо, теряясь в облаках. Задувавший со всех сторон ветер, поднимал снежные вихри, заставляя людей натягивать на головы капюшоны, потуже затягивать пояса кафтанов, кутаться в плащи. Но Арью это не касалось — холода она не чувствовала. Стоя на самом краю леса, она смотрела, как приближаясь, росли маленькие чёрные точки, постепенно превращаясь в людей.

На путь от стойбища до Стены у них ушло на удивление не так много времени. Как только белая громада показалась среди деревьев, Тормунд тут же выдвинулся вперёд, с устным сообщением для Джона Сноу, что его ждут на окраине Зачарованного леса.

Их было всего двадцать человек, последовавших за ними. Помимо Арьи, Тайвина и дяди Бена были здесь Умник Донг, Тинта и бородач, до смешного похожий на Роберта Баратеона. Порой, Арье казалось, что любвеобильный Король-олень наследил и здесь, настолько невероятным было их сходство. Несмотря на то, что одичалого звали Дуг Острый Глаз, иначе как «Роберт» она о нём не думала.

Вся их разномастная компания расположилась по соседству с чардревом, в ожидании парламентёров из Чёрного Замка. Арье было тревожно и страшно. А ещё горько и больно… Она и брат встретятся, поговорят, и Стена снова разделит их. Он уйдёт, а она останется.