Выпавший ночью снег быстро растаял, превратившись в унылую, чавкающую под ногами грязь. Всё вокруг вновь стало серым и безрадостным. Хмурое солнце отчаянно пыталось прорваться сквозь нависшие над землёй тучи. Казалось, вот-вот, и на старый замок и его окрестности снова обрушится метель. В воздухе пахло зимой. Было холодно и промозгло. Все, кто мог, попрятались по тёплым углам. Сбежавшие из птичника куры, поняв свою ошибку, дрожали на ветру. Чуя ненастье, в псарне разлаялись собаки.

Стоя на верху галереи, Арья Старк наблюдала за суетой во дворе. Вокруг телег сновали люди, перетаскивая тяжёлые мешки под навес. Запасы Винтерфелла медленно, но верно пополнялись. Но этого всё равно было слишком мало, чтобы пережить долгую зиму. Нужно было искать другие, дополнительные возможности раздобыть продовольствие.

Десница, как и обещал не оставил её без своей поддержки. Раз в месяц на север по Королевскому тракту шли обозы с самым необходимым. Часть из них сворачивала в сторону Винтерфелла, часть — в сторону Чёрного Замка. Фактически, помощь Северу и Ночному Дозору стала новым введённым налогом. Корона переложила бремя восстановления разорённых войной территорий на плечи их же союзников. Лорды Речных Земель и Долины регулярно отправляли всё, что могло понадобиться северянам и защитникам Стены, чтобы они могли пережить эту зиму. Кое-что приходило и с юга. Но, помимо еды, существовали и другие проблемы. Замок, переходивший из рук в руки, нуждался в основательном ремонте. Часть амбаров была уничтожена. Скотный двор и конюшни находились не в лучшем состоянии. Если всем этим не заняться, то они рисковали остаться без лошадей, коров и свиней. С хозяйствами окрестных фермеров дела обстояли ещё хуже. Приютить всех в Винтерфелле Арья не могла. Молча смотреть, как они будут погибать от холода и голода — тоже. То там, то здесь возникали проблемы, на решение которых тратилось бы гораздо меньше сил, не унеси война столько жизней. С трудом удалось найти каменщиков и плотников. Приходилось постоянно что-то придумывать, торопиться, пока снег не лёг окончательно, и ещё что-то можно было успеть сделать. А зима была уже не просто близко — она заглядывала белой вьюгой в окна, двери и дырявые крыши господ и простолюдинов. Напоминала о себе холодными рассветами и стылыми ночами.

К Арье то и дело обращались с какими-то вопросами, которые ставили её в тупик, заставляя думать о том, о чём она имела весьма смутное представление. А ещё, периодически, у неё просили деньги. Мейстеру требовалось пополнить запасы снадобий. Оказалось, что в замке почти нет свечей. Куда-то делись вся бумага и чернила.

Не меньшей проблемой были бывшие наёмники и дезертиры с обеих сторон. Опасаясь подходить к Винтерфеллу или трогать хорошо охраняемые обозы, идущие из столицы, они отыгрывались на крестьянах. Дороги стали небезопасны. Разбойники, не стесняясь, отбирали последнее вместе с жизнью. Когда-то, рассуждая с Иларио и лордом Тайвином о том, как война меняет страну, она и не подозревала, насколько сложно это всё будет в реальной жизни: голод и разруха, мародёры, вдовы и сироты.

Спустившись во двор, Арья заглянула в последнюю телегу — сукно и шерсть. Это хорошо — тёплые вещи им всем не помешают. Своих овец на севере почти не осталось — были съедены или разбежались, а кого и дикие звери загрызли.

Проходя мимо снующих людей, она уже привычно чувствовала смесь любопытных и недобрых взглядов, разбавленную редкими улыбками тех, кто помнил её ещё маленькой девочкой. Север не хотел её принимать. Для многих она так и осталась чужачкой, «взращённой Львом». Кое-кто не простил ей жизнь в Королевской Гавани, признание Томмена и то, что власть она получила из рук Тайвина Ланнистера. Кто-то считал её предателем. Кто-то — жертвой обстоятельств. А кому-то было всё равно, что и как получилось — просто пялился на неё из любопытства. Но её признали Хранителем Севера. И это было главным.

Покончив с обозом, Арья поднялась к себе. Скинув тёплую накидку, она протянула руки к огню. Пламя весело плясало в камине, словно напоминая, что помимо холода в этом мире ещё существует и тепло. Потирая озябшие пальцы, она прошла к письменному столу и привычно уселась в кресло. Справа и слева от неё аккуратными стопками лежали бумаги с подсчётами припасов, планы по ремонту замка, письма. Если бы несколько лет назад ей кто-то сказал, что она будет сидеть за столом с пером в руке, она рассмеялась бы ему в лицо. Но она не просто сидела за столом — она управляла Винтерфеллом, она управляла Севером. Она продолжала дело отца.

Из наиболее насущных проблем, помимо восстановления Винтерфелла и близлежащих ферм, был Дредфорд с Болтонами, набеги Грейджоев и, как это ни странно, Станнис Барратеон. Они могли объединиться. Или действовать поодиночке. Здесь ей во всём приходилось полагаться на Десницу. Как бы ей не хотелось, Арья понимала, что сама она не в состоянии разрубить этот узел. Благодаря присутствию сира Арно и его людей, в Винтерфелле было достаточно безопасно, чего нельзя было сказать про остальной север.

Упорные слухи, что Станнис начнёт отвоёвывать себе Железный Трон именно отсюда, её удивляли и настораживали одновременно. Да и Грейджои уже однажды здесь побывали, и ничто не помешает им заглянуть в Винтерфелл ещё раз. А что ждать от Болтонов? Русе в своё время был знаменосцем Старков, потом — человеком Ланнистеров, пока не ушёл в никуда в день Красной свадьбы. Кому он служил сейчас? Самому себе? Или у лорда Тайвина остались способы повлиять на него? Вопросы, вопросы, вопросы…

Заглянувшая служанка поинтересовалась, будет ли госпожа обедать или леди Кейтилин её не ждать? Убрав бумаги, Арья вышла из кабинета. Отношения с матерью, по-прежнему, оставляли желать лучшего. Она чувствовала некое отчуждение с её стороны, сохранявшееся до сих пор. Нет, мать ни в чём её не обвиняла, наоборот, старалась всячески помочь и поддержать. Без неё Арья ни за что не справилась бы с огромным замком и не смогла бы найти общий язык со многими северянами. Но иногда она ловила на себе её странный взгляд, который она толком-то и охарактеризовать не могла. Вот и сейчас, заходя в зал, Арья отметила лёгкую складку недовольства и осуждения на губах матери, которая была знакома ей ещё с детства. Поздоровавшись, она заняла место напротив леди Кейтилин.

В камине чертога Винтерфелла весело потрескивал огонь, разгоняя полуденную зимнюю темноту. Оплывавшие свечи старательно помогали ему, пристроившись в простых канделябрах, но огромный зал всё равно продолжал хмуриться неосвещёнными углами. За большим столом, за которым должна была собираться шумная семья, сейчас сидело всего два человека — Арья и леди Кейтилин. Все блюда, что принесла прислуга, заняли всего лишь его малую часть. Бо́льшая — так и осталась сиротливо пустой, а ведь когда-то всем им здесь едва хватало места. Всем им…

Подцепив вилкой кусочек кролика, Арья тоскливо гоняла подливу по тарелке. Разговор с матерью не клеился. И есть, как назло, совсем не хотелось. Оторвавшись от созерцания мяса и горчичного соуса, Арья подняла голову, возобновив прерванную беседу:

— Было письмо из Белой Гавани. Пишут, что дела у них обстоят хорошо.

— Это замечательно, — кивнула леди Кейтилин. — А что Карлхолд?

— Молчат.

— Нед считал эту крепость самой неприступной на Севере. После Винтерфелла, разумеется.

— Я знаю.

— Да, конечно, ты знаешь…

И опять тишина.

Арья закусила губу. Ну что, седьмое пекло не так?! Опять не так.

Принесли пирожки. Надломив один, Арья тут же вернула его на тарелку — капуста. Она терпеть не могла капусту.

— Арья, — укоризненно произнесла Кейтилин.

— А?

Мать кивнула на две половинки. Чувствуя, что краснеет как рак, Хранитель Севера переложила их на своё блюдце. Усмехнувшись, леди Кейтилин покачала головой:

— Если бы здесь была Санса, ты бы подложила пирог ей в тарелку?

— Да не делала я так никогда!

— Конечно, не делала. Только у твоих соседей по столу всегда оказывались надломленные пирожки с капустой и никогда с яблоками!