- Скажешь тоже – свинья… - растерянно проговорил я.
Я положил руку на его бок, возле раны… Вспомнил еще раз наставления наставника по поводу целительства (ну почему я, осел безмозглый, не слушал как следует, не переспрашивал?!) – и опомнился, что стасис, и наложение магии неизвестно что даст, да, как же я забыл-то снова… мысли путаются…
Болт бесстыдно торчал из тела, холодный и враждебный. Я осторожно стал проталкивать его дальше, глубже, чувствуя, что спина у меня мокрая, а по лбу, кажется, течет пот… Вспомнил какую-то жестокую байку, услышанную мной однажды от кого-то из воинов – по поводу того, что врагов надо убивать медленно, не торопясь – а может, это касалось палача? – и почувствовал себя тем самым палачом. А ведь болт этот еще и раскрылся там, наверное… Ох!
Было безумно жарко, как будто я находился не в пещере, а в разгар лета на солнцепеке. Это же Ростик! Он дает мне силы… а что, если при этом уходят его собственные?! Последние, которых и на себя-то не хватает? Я ведь не знаю, понятия не имею, как именно это все работает… особенно, если Ключ – живой человек!
Надо быстрее! И дрожащей рукой, почти сведенной судорогой, я резко и сильно нажал.
Звонкий неприятный лязг железа о камень возвестил об успешном избавлении от этого подарка ч-ра.
Брат содрогнулся всем телом, и было видно, каких усилий ему стоило остаться неподвижным и не застонать. Только дыхание сделалось тяжелым, словно каждый вдох – как рывок из ловушки. Но почти сразу же он сдавленно, но уверенно сказал:
- Молодец… Валька, ты – молодец! У тебя все… получилось… ты…
Голос его дрогнул и вдруг прервался коротким всхлипом, тут же перешедшим в захлебывающийся стон. Пальцам моим вдруг стало горячо и липко, и показалось, будто где-то хрустнула тонкая ледяная корочка… хрустнула и рассыпалась мелкой быстро тающей пылью. Как тот самый «морозко» в пальцах Сарверы.
- Стасис… - чуть слышно выдохнул Ростик. – Стасис… кончился…
Кончился! Я ощутил это даже кожей – не знаю, как… и нестерпимо заныл бок… я даже не сразу понял, что это – не моя боль. Это боль Ростика, только куда слабей…
Его кровь текла по моим пальцам – липкий горячий ручеек, быстро становящийся рекой. Скорей! Теперь можно!
Всхлипывая, я почти кричал заклинание остановки кровотечения. Сбился на середине… выругался, как никогда еще не ругался, даже не задумываясь о смысле того, что говорю…
«Он же просто истечет сейчас кровью…»
…и наконец проговорил всё правильно, сразу после этого направив в тело брата просто поток сырой силы – грубо, неумело, но хуже тут уже не сделаешь… потом вспомнил заклинание обезболивания и стал произносить его нараспев – так легче было не плакать, - каким-то чудом не остановив при этом ту силу, которой старался поделиться с братом.
Энрост застонал и начал дрожать.
- Т-ты и в с-самммом д-деле м-маг, - запинаясь почти на каждом слове, выдохнул он, встречаясь со мной взглядом. – Ж-жарко как! И ярко… Б-брат, хв-ватит! Жарко… сгоришь… н-не смей…
- Я не сгорю, Ростик! Мне… хорошо… Только ты живи, пожалуйста… Поправляйся…
Я даже не знал, остановилось ли кровотечение. Я старался. Вроде сказал всё правильно… Но ее уже вылилось так много, что руки мои были все в крови Энроста.
А еще – я почти не чувствовал своего веса. Так это было странно! И всё вокруг казалось мне легким и послушным – как будто я могу, не сходя с места, оторвать кусок каменной стены или втащить сюда дерево с соседней скалы… если оно там есть.
Я был словно пьяный… И в этом состоянии хотелось купаться, попробовать что-то сделать!
«Идиот, мальчишка», - тихо и совершенно трезво проговорил кто-то внутри меня, - «правильно Энрост не принимал тебя всерьез… Соберись! Сейчас же!»
Заклинание заживления? Сращения переломов? А вот я их сейчас применю вместе… их же можно комбинировать, спеть, как два стиха на одну музыку…
Я постарался улыбнуться брату – не знаю, что получилось у меня, наверное, пьяная и шалая какая-то улыбка…
И положил обе руки на его рану.
Энрост только вздрогнул от моего прикосновения – даже если и было больно, на лице его ничего не отразилось. Только глаза вдруг словно наполнились жизнью – и тревогой.
- Валька, - тихо, но уверенно произнес он. – Мне уже лучше. Мне почти не больно, брат. Не торопись так, слышишь? Я… почти ничего не знаю о магах, но… я знаю тебя. Кажется… Ты ведь так и не отдохнул. Не поел. Будь осторожнее, пожалуйста.
- Ростик…
Он опять обо мне! Беспокоится… Боги, ну почему мы раньше не понимали друг друга? Что нас разделяло? Я даже толком и не понимаю теперь…
- Я поем, - почти лихорадочно шептал я, - ты не беспокойся… я просто боюсь остановиться – вдруг магия уйдет? Я ведь и так не умею… почти ничего… Тебе правда… стало легче?
- Правда! – он улыбнулся. Странно… я как-то редко видел, как он улыбается (если не считать последних суток, правда)… - Ты будешь великим магом, братишка. Если уж даже сейчас… тут… Мне кажется, я даже в седло смог бы сесть сейчас.
- Нет! Никакого седла! И вообще – сейчас ночь!
Кажется, та невидимая рука, что сжимала внутри все мои внутренности в горячий комок, немного разжалась…
Что еще я помню?! Закрыть глаза… голос наставника, монотонный и высокий… Жизненная сила. Просто побольше силы… А еще заживление, опять… только бы верно!
По какому-то наитию я осторожно коснулся опять его тела возле раны – кровь стала подсыхать? – и, радуясь горячей волне, что прошла по моему телу, снова произнес те слова древнего языка, что должны были соединиться с моей магией. А еще постарался как будто вытолкнуть из своих ладоней внутрь тела Ростика свое желание, чтобы он поправился, свое восхищение перед ним и чувство вины… Вдруг получится?
Глаза брата распахнулись в каком-то непонятном мне потрясении, он еле слышно вздохнул и вдруг сказал:
- Валька, ты похож на пинию-бронзянку…
- Это… кто такая? – пробормотал я. – Ростик, я… я сделал тебе больно?
- Нет, - улыбнулся он. – Нет, брат, ты не сделал мне больно. Ты сделал наоборот. А пиния-бронзянка – это… сосна такая. У нас они не растут, только в горах… Она очень прочная… и очень жаркая – когда горит… и еще… хорошо с ней… Доброе дерево… Вот… ты – похож…
- Правда? – растерянно произнес я, почувствовав вдруг – в одно мгновение! – огромную, запредельную усталость. – Спасибо, Ростик…
И прижался лбом к его плечу, стараясь унять какие-то странные судороги, что волной проходили по телу.
А мгновение спустя я почувствовал на своей спине его руку – тяжелую и теплую.
- Отдохни… мало ли что… - мягко сказал Энрост. – Посади меня напротив входа и дай меч… а сам поспи хоть… если есть не хочешь…
- Хочу, наверное… И тебе! Тебе обязательно надо!
Я вскочил – вернее, попытался. То непонятное внутри меня, что билось волной и играло, и требовало выхода – качнуло меня, да так сильно, что я чуть не упал. Я удержался, ухватившись за… за что? Я даже не знаю, по-моему, там ничего не было, хотя я как будто ощутил под пальцами что-то вроде каната…
Где же оно всё? Вот она, сумка Ростика, что была на гнедом – старая, заслуженная, потертая…что-то в ней точно есть, то ли яблоки, то ли луковицы – я готов съесть и то и другое! И фляжка. Надо будет еще за водой сходить…
Я вывалил содержимое сумки перед Ростиком – и только тут, кажется, осознал… Я понял, что у меня получилось – и он будет жить. Будет!
И я плюхнулся рядом с братом и заплакал, кусая свою руку… но мне почти не было стыдно.
- Валька, - осторожно произнес брат. – Что с тобой? Ты сам-то цел вообще? Не ранен? Ну-ка быстро проверь, не чиркнуло ли тебя где-нибудь.
- Нет-нет! Я целый… Просто… перетрусил я, наверное, Ростик, - добавил я честно и посмотрел на него. – Я так боялся… что ты умрешь – из-за меня… Ты ешь… пожалуйста.
- Не бойся. Из-за тебя точно не умру. Лучше дай воды еще… пить хочется… И меч… я посторожу, пока ты будешь спать… И… может, у тебя есть самострел?
