В четв?ртом классе Наташа начала курить, а в пятом на дне рождения своего соученика Вити - жить половой жизнью. Однако любимыми занятиями Наташи было танцевать на дискотеках и пить водку. Она часто напивалась пьяной, инстинктивно стремясь постичь суть вещей, и дралась с подругами, таская их за волосы. После восьмого класса она пошла учиться в строительное ПТУ, чтобы достроить дом, который не успел достроить е? отец. В ПТУ она сделала себе два аборта, а по его окончании стала работать на стройке. Наташа терпела мужчин только для постели, а вобще ненавидела, и все мужчины называли е? шлюхой. В последний вечер своей жизни Наташа сильно напилась сивушного раствора и позволила своим сотрудникам Диме и Толику оплодотворить себя в долгой одуряющей свалке на койке т?много вагончика. Во время оплодотворения все трое вели себя как животные, рычали, ревели, бились головами в неживые предметы, ругались матом и даже порвали на Наташе майку. Потная и изможд?нная многократным при?мом семени, Наташа погрузилась в подобный обмороку сон, пробуждение из которого было страшным. Из него Наташа запомнила только лицо красивой беловолосой девочки с неподвижным взглядом, похожим на дырки розетки, и ужас смерти, впившийся ей в голову своими когтистыми птичьими лапами.
Наташа лежит голая на ледяном столе, накрытая с головой целлофановым покрывалом. На покрывале проступает иней. Откуда-то сверху светит страшная белая лампа. Наташа думает, что она уже на том свете. Нечеловеческий мороз стоит перед ней как церковь со множеством колоколен, уносящихся ввысь. Губы Наташи начинают шевелиться, вспоминая соверш?нные ею грехи. От исповеди е? начинает сильно тошнить. Чьи-то сильные руки подхватывают Наташу под мышки и за ноги, тащат от лампы в темноту, кладут животом на холодное железо и сдирают покрывало.
- Ну как невеста? - спрашивает хриповатый мужской голос. - Разогревать не будем, не задубела почти. Веснушек даже на ней мало. Как живая.
- А ведь давно пора бы уже, - отвечает ему голос помоложе. - Без веснушек что за девочка. А холодная, тварь!
- Да, эта не из тех, что греют, - сме?тся старший. - Может, вместе наляжем?
- Ты же знаешь, что я этого не терплю, - брезгливо говорит молодой. Сперва уж я, а то потом ты станешь е? тело скальпелем пороть, ты ж без того не можешь, чтоб тело скальпелем не пороть.
- Какой же секс без скальпеля, - соглашается старший и слышно, как он медленно уходит, насвитывая и хрустя обувью о засыпанный грязью линолеум.
Молодой, взяв тяж?лое от смерти тело Наташи за щиколотки, подтаскивает е? животом к краю стола и опускает е? ноги к полу. Потом, сняв штаны, он наваливается на наташин зад, тихо называя е? при этом Людмилой. Резко извернувшись, Наташа хватает его за горло и начинает душить. Он пытается оттолкнуть е? от себя, но она несколько раз, глядя ему в глаза, с размаху бь?т его своим холодным и влажным от испарившегося инея лбом в переносицу. Из носа мужчины ль?тся кровь, зрачки закатываются под веки. Когда он переста?т дышать, Наташа отпускает его упасть грудью на стол, наклоняется и от отвращения с гавканьем рв?т т?мной трупной слизью.
Рядом стоит ещ? один стол, на котором лежит покрытый множеством потемневших ножевых ран голый труп старика, не верившего в вечную жизнь Ленина. После ухода Сони старик долго ещ? сидел на кухне, а потом пош?л к старухе, чтобы она напомнила ему, как его звали двадцать лет назад. Что-то тяж?лое навалилось на него в т?мном коридоре, сбило с ног и стало, царапаясь, грызть беззубыми челюстями его лицо. Вспомнив слова Сони, старик испугался и стал бить м?ртвую старуху по голове своими слабыми кулаками. Однако старуха задавила его и он умер, теперь уже убежд?нный в сониной правоте. Старуха приволокла из кухни нож и ела старика сырым, вспомнив забытый вкус мяса, потом вылезла с ножом и кровавым куском в зубах на балкон и перевалилась через перила, думая, что сумеет летать, но упала и разбила себе голову, обретя таким образом вечный покой.
Наташа снимает с м?ртвого мужчины свитер и надевает его на себя. Штаны одевать ей противно, и она голая ниже пояса тащит мужчину за волосы в морозильню и разбивает кулаком белую лампу. Выбрав три мужских трупа, один женский и один труп мальчика, Наташа, подчиняясь непонятной тяге, пускает им свою рвоту изо рта в рот, забираясь с ногами на полки. Когда приходит напарник убитого, светя перед собой фонариком, Наташа не да?т ему включить аварийный свет, а нападает на него сзади и, обхватив одной рукой за горло, выдавливает пальцами другой глаза. Мужчина от этого падает с громким воем обезьяны на пол, роняя фонарик, и Наташа со всей силы бь?т его ногой по голове, пока с коротким хрустом не сворачивает шею.
В пять часов утра во дворе морга появляется группа из шести мертвецов обоего пола, высокий лысый мужчина вооруж?н топором, а молодая женщина в свитере, в которой нетрудно узнать Наташу, держит в руках металлическую палку для перетаскивания трупов, загнутую на конце в острый гак. Вторая женщина, с ожогом на лице, кутается в т?много цвета плед, а идущий последним мужчина сильно хромает, потому что у него нет куска ступни. Они забираются в салон микроавтобуса, выполняющего роль катафалка, прич?м хромой садится за руль, а Наташа на переднее сидение рядом, и выезжают по направлению к давно прекратившему по финансовым причинам отравление окружающей среды химическому заводу, расположенному на северной окраине города. Они едут пустыми улицами в темноте, водитель ч?тко соблюдает полосы разметки, наприст?гнутая ремнями безопасности Наташа расслабленно сидит, откинувшись назад на спинку кресла, и невидяще смотрит на мелькающие фонари.
Вс? происшедшее кажется Наташе странным, но не пугает е?, наверное потому, что она не верит в свою смерть, не находя ей причины. Лениво подняв руку, она трогает рану на голове, засовывая в не? пальцы. Сзади начинает доноситься хрип одного из воскреш?нных Наташей мужчин, который, согнувшись пополам на грязном полу микроавтобуса, корчится от пожирающей его изгнивший кишечник боли. Хрип переходит в глухой р?в, мужчина бь?тся головой в оболочку машины и ползает боком между молча сидящими на полу товарищами.
