- Конечно ты видела меня, - с нежной грустью улыбается девушка. - Смотри, она оттягивает рукой воротник платья, показывая лиловый рубец на тонкой шее.

- Зоя, - узна?т Соня. - Значит ты жив?шь здесь. Значит они не смогли повесить тебя.

- Я была жива ещ? прежде революции, и человеческая смерть не властна надо мной. Но скоро мы все умр?м. Скоро вечный холод времени окутает нас.

- Нет, - говорит Соня. - Я пойду и разбужу Ленина.

- Мне очень жаль тебя, смелая девочка, - говорит Зоя. - Но у тебя слишком мало силы, чтобы победить м?ртвых коммунистов. Ты погибнешь, как погибли многие, приходившие к Ленину прежде.

- У не? есть страшный талисман в груди, - перебивает е? Вера. - Может быть, он поможет ей.

- А вы? - спаршивает Соня. - Вы не поможете мне?

- Мы не можем оставить Ч?рную Пирамиду, - отвечает комсомолка с разбитой губой, по имени Аня. - Это завет вождя, и мы не в силах его нарушить. Мы должны до последнего защищать огонь коммунизма. Наверное, наша вера была недостаточно сильна. Мы не можем жить далеко от священного пламени.

- Но мы можем сделать кое-что для тебя, - тихо добавляет Зоя. - Мы дадим тебе немного священного огня. Самую малость, потому что он уже слаб.

Зоя поворачивается и подходит к стене Ч?рной Пирамиды, сливается со своим отражением и исчезает. Скоро она возвращается, держа в руке искру слепящего света.

- Этого достаточно, чтобы разрушить мороз смерти для одного человека снаружи, - шепчет она, перемещая огонь в протянутую руку Сони. - Милая девочка, это вс?, чем мы можем помочь тебе. А теперь прощай, тебе нужно спешить, пока искра в твоей руке не погасла.

Космический мороз вновь заполняет Соню по мере отдаления от Ч?рной Пирамиды, так что ей даже становится тяжело дышать. Сложенными лодочкой руками она нес?т искру священного огня в каменный лес, боясь, что по пути е? может потушить падающий снег. Огонь вс? тише греет ладони, и Соня бежит, прижимая руки к груди и скользя по ледяному ч?рному мрамору. Она подлетает к первому же пионеру, стоящему к ней спиной, споткнувшись и чуть не упав в сугроб, и прижимает ладонями искру подаренного ей пламени к его спине.

Некоторое время пионер оста?тся неподвижным, и Соня, затаив дыхание, смотрит на его поднятую в салюте тонкую руку. Наконец рука медленно опускается и отирает иней с лица.

- Эй, - говорит Соня. Е? голос как-то странно звучит в давящей снежной тишине каменного леса.

Мальчик поворачивается к Соне. У него худое лицо и т?мные курчавые волосы. На груди его висит пионерский барабан.

- Это я разбудила тебя, - говорит она. - Дело Ленина в опасности. Пока он спит, огонь коммунизма может угаснуть. Его нужно разбудить во что бы то ни стало.

Пионер поднимает глаза к небу, словно что-то вспоминая, и Соня пугается, уж не забыл ли он от морозного сна кто такой Ленин, но руки мальчика вдруг хватают барабанные палочки и сухая дробь пионерской тревоги звучит в каменном лесу. Барабанщик колотит отчаянно, исказив сво? тонкое лицо, и Соня видит, как по всему лесу пробуждаются от сна м?ртвые пионеры, готовые исполнить свой священый долг.

- Попал-таки, - рявкает Упырь, замечая на дороге брошеную Соней куртку.

- Это только куртка, - холодно говорит Леший, глядя в полевой бинокль. - А девчонки в ней нет. Ушла, падло.

Оспа ругается матом и плю?т в лежащий по обочине непривычно чистый снег заброшенной дороги. Леший поворачивает бинокль перпендикулярно дороге и видит в н?м бесконечные ч?рные стены Москвы.

- Москва, - блаженно хрипит он. - Москва, братцы.

Медведь долго смотрит в отобранный у Лешего бинокль и сопя нюхает падающий снег. Повинуясь его немому знаку, партизаны сворачивают с дороги и заснеженным полем идут к Ч?рной Москве. Их обветренные лица морщатся от крепнущего мороза. Еле слышно Крыса начинает петь мрачную партизанскую песню, повествующую о безысходной тоске заброшенных во вражеские тылы живых мертвецов.

Стены Москвы безмолвно выростают из снежной пустыни, словно огромный наползающий на партизан бронированный корабль. Металл автомата до ломоты в костях морозит Наташе руки, ледяные гвозди вс? глубже проникают в глаза, с болью выдавливая сл?зы, капающие с е? белых щ?к, и высыхающие губы стягиваются в неподвижное подобие улыбки. С этой улыбкой куклы Наташа ид?т по бугристому полю, а перед глазами е? лениво набегает на пустынный зимний берег холодное кровавое море.

- Стоять, - тихо командует Медведь. В стороне от трассы отряда посреди поля стоит человек в военной шинели и ушанке с полуст?ршейся алой звездой. Партизаны беззвучно опускаются в снег.

- Эй, парень! - кричит солдату Упырь. - Ты кто будешь?

Солдат поворачивается. Его лицо покрыто нестираемыми морщинами прошедших бо?в. В руках у него винтовка.

- Солдат я, - просто отвечает он. - Даже фамилии у меня нет.

- Бросай винтовку, а то пристрелю, - вопит Крыса, устанавливая перед собой пулем?т.

- Стреляй, сволочь, меня пуля не бер?т, - спокойно говорит солдат. - Я здесь на страже стою, скоро вражеское наступление будет.

Для проверки Медведь стреляет в солдата одиночным. Пуля пробивает гимнаст?рку на груди бойца, не давая даже крови.

- Наш, - рев?т Медведь, глядя в рваную дыру на гимнаст?рке, за которой темнеет пустота. - Скажи нам, где враг, мы до последнего станем.

- Здесь последний рубеж, - отвечает солдат. - Москва за нами.

Не трудясь рыть?м м?рзлой земли, партизаны залегают в поле, готовясь к бою. Неизвестный Солдат стоит над ними, как знамя. Наташа устраивается за бугорком одубевшей земли, раскладывая на расстел?нном по снегу испачканом кровью носовом платке патроны. Она закрывает глаза, чтобы они меньше болели от мороза. Вдали разда?тся барабанный бой.

- Идут, - тихо хрипит Упырь. - Идут, гады.

По заснеженной пустыне движутся разреженные цепи м?ртвых пионеров, чеканя босоногий шаг. Детской кровью пылают сквозь метель алые галстуки на их шеях. Они подходят вс? ближе, и песня барабана нес?тся ввысь, говоря о неизмеримой и вечной радости погибнуть за дело Ленина. Эта песня летит над красивыми белыми детскими лицами, светящимися счастьем оправданной смерти, и партизаны цепенеют в своих могилах, как лягушки, выползшие на январский л?д. Золотые губы детей шевелятся в прозрачной пионерской клятве, сила которой раст?т, даже пелена снежинок, падающая с неба, становится золотой.