Куда ни посмотри — стоят каменные берёзы. Их тёмные извилистые стволы напоминают скелеты небывалых зверей. Говорят, эти деревья первыми вырастают в горах после стихийных бедствий. И здесь когда-то давно такое было?

Хана, видимо, забралась очень высоко. Она долго бродила по безлюдным горам, но Амэ не показывался.

А потом она поняла, что заблудилась. Она не знала, куда идти. В глазах темнело, она не видела ничего перед собой. Ей было холодно.

— Уф… уф… уф…

«Амэ. Где ты? Амэ».

Вдруг она наступила на влажный корень берёзы и поскользнулась.

— ?!

Хана вмиг опомнилась, посмотрела вниз, но…

Вш-ш-ш-ш-ш!

…ничего не успела сделать и покатилась по склону. Она цеплялась за землю ногтями и не могла остановиться. Но всё тянула и тянула руки. Как вдруг её рука за что-то зацепилась. Ей каким-то чудом удалось ухватиться за ветку молодой берёзы. С листьев прямо в перепачканное лицо брызнула вода.

— Уф!.. Уф!.. Уф! — она тяжело дышала.

Если Хана упадёт снова, то наверх уже не вернётся. Она изо всех сил напряглась и вытянула вторую руку.

— Гх!.. У-у-у!

Ей кое-как удалось зацепиться пальцами за ту же ветку.

— Уф!.. Уф!.. Уф!

Хана из последних сил подтянулась. Ветка затрещала. Руки соскальзывали, но она держалась как могла.

— У-у-у-у… у-у-у-у-у!..

А потом вдруг стало легко.

— ?!

Она выдернула берёзку вместе с корнем. Не прошло и секунды, как Хана кубарем покатилась по склону. Затем ударилась о низкорослое деревце, ветки которого разодрали ей кожу. Но удар не остановил её.

Дерево громко заскрипело.

Вш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!..

Наконец, звук стих. Остался лишь шум бесконечного дождя.

— У-у… у… — слабо стонала Хана где-то под скалой, в тени деревьев.

Её сковало странное чувство: не боль и не онемение. Она пыталась хоть как-то пошевелиться — и не могла. Хана не сдавалась, но в отчаянном желании сдвинуться с места смогла лишь слегка подёргать пальцами. Наконец, силы покинули её.

Дождь вновь усилился. Мир перед глазами превратился в невнятную кашу. Воздух становился всё холоднее. От стужи дрожали губы. Сознание меркло, но Хана продолжала думать о сыне.

— Амэ… где ты?.. Зябко тебе?.. Не можешь вернуться домой… и плачешь?..

Если подумать, за него приходилось беспокоиться с младенчества. Плаксивый, хиленький, пугливый, упрямый и капризный… «У него есть только я». Поэтому…

— Я… должна… защищать…

Капли нещадно стучали по телу.

— Я… должна…

Наконец она потеряла сознание.

Дежурный шёл по школе и проверял, все ли двери закрыты. Фонарь осветил очередной коридор.

Пусто. Неторопливо отошла в сторону дверь шестого класса.

— Есть тут кто? — раздался во тьме голос дежурного.

Кабинет молчал. Свет скользнул по классу, дверь снова закрылась. Заскрипел пол в коридоре.

Из-под парты высунулся Сохэй. Он огляделся во тьме кабинета и шепнул:

— Ушёл.

Из-под другой парты высунулась Юки. Она посмотрела вслед ушедшему дежурному и встала.

— До сих пор не по себе… — заметила она, положив руку на грудь, а затем повернулась к Сохэю. — Почему мы спрятались?

Сохэй сел на парту, посмотрел в окно, но промолчал.

— Эй?..

Сохэй всё ещё не отвечал.

Юки сдалась и тоже посмотрела в окно. Вода залила весь школьный двор. Ветер гнал по её поверхности мелкие волны.

— На море похоже, — поделилась Юки собственными мыслями.

Глубокая синева за окном притягивала взгляд. Разглядеть хоть что-то дальше двора мешал густой туман. Казалось, будто школу на самом деле смыло дождём в океан. По стеклу неспешно катились бесчисленные капли. Юки мерещилось, будто её дом остался в недосягаемой дали. А раз так…

— Может, нам и правда придётся тайно поселиться здесь?

— А что ещё остаётся, если родители не приезжают?

— Почему ты так говоришь? Твоя мама ведь точно приедет.

Юки сразу вспомнила, с каким жаром суровая мать Сохэя обвиняла её собственную мать.

— Не приедет.

— Но почему? Ведь… — начала было Юки, но слова застряли в горле.

В голове ожили слухи о матери Сохэя. Похоже, мальчик всё понял. Он заговорил, по-прежнему не отрывая взгляда от окна:

— Моя мама вышла замуж. У неё в животе ребёнок. Когда он родится, я стану не нужен.

Юки не поверила своим ушам. Да разве такое бывает?

— Но ведь она так беспокоилась о тебе!..

— А мне уже без разницы.

— …

— Я всё равно решил уйти из дома и жить волком-одиночкой. Боксёром там или рестлером, — Сохэй слез с парты. — Как думаешь? Смогу?

Голос одноклассника звучал не то шутливо, не то серьёзно, и Юки не знала, как ей отвечать. Она с трудом заставила себя улыбнуться, но получилось неубедительно.

— Тебя, Со-тян, сразу поколотят. Ты ж хилый.

— Накачаюсь. Стану сильным и буду жить один, — Сохэй всё смотрел в окно.

Улыбка Юки растаяла.

Сохэй неспешно перевёл на неё серьёзный взгляд. А потом…

— Только тс-с-с! — сказал он и вдруг засмеялся.

Он хотел, чтобы его слова остались между ними. Сердце Юки резко сжалось.

Ей стало так тяжело на душе, что она невольно опустила голову. Девочка прижала руку к груди и поняла, отчего ей так тяжело.

Юки наконец-то разгадала то непонятное чувство, что жило внутри. «Со-тян… я тоже хочу, как ты… научиться говорить правду и смеяться», — сказала она сама себе. А затем решилась.

В следующую секунду Юки протянула руку и щёлкнула алюминиевым шпингалетом.

Фью-у-у-у-у-у-у!

Неистовый ветер ворвался в класс. Занавески сразу надулись.

Сохэй смотрел, ничего не понимая.

Юки закрыла глаза. На неё падали капли дождя, но она терпела.

Между ними взметнулась в воздух лёгкая занавеска. Юки не спеша перевела взгляд на одноклассника.

— Со-тян…

Тот озадаченно смотрел на неё. Ветер мгновенно растрепал прекрасные чёрные волосы.

— Волком, что ранил тебя в тот раз, была я, — тихо созналась Юки.

И приняла свой истинный облик. Волчий.

— Я, — повторила Юки-волк.

Сохэй молча смотрел на неё. Юки прикусила губу.

— Я всегда думала, что должна сказать тебе, — добавила волчица.

Сохэй всё молчал.

Юки вновь обернулась человеком.

— Мне было так тяжело, — тихо закончила девочка.

Упавшие на лицо капли походили на слёзы. И тут…

— Я и так знал. Всегда, — вдруг совершенно спокойно ответил Сохэй.

Юки ахнула.

Мальчик поднял взгляд к потолку и зажмурился.

— Я никому не рассказывал твой секрет… и не расскажу, — он вновь открыл глаза и посмотрел на Юки. — Так что не плачь.

Стоило ему договорить, как слёзы брызнули у Юки из глаз.

Всё… Всё, что она терпела, держала в себе и скрывала, вдруг раскрылось. Юки не могла унять слёз. Поэтому она лишь улыбнулась и замотала головой. Она не хотела, чтобы мальчик видел, как она плачет.

— А-ха-ха… не плачу я. Это просто дождь…

Солёные капли, перемешиваясь с дождём, катились по щекам Юки. Она всё пыталась стереть их и надеялась, что хлопающая на ветру занавеска всё скроет. Но слёзы лились нескончаемым потоком.

Юки вытирала их и вдруг поняла, что должна сказать ещё кое-что. Всего одно, но очень важное слово…

Она подняла мокрые глаза на одноклассника. «Со-тян…»

— Спасибо.

Вш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!

Ливень вновь усилился и продолжил заливать школьный двор.

Сколько прошло времени, никто уже и не скажет. Дождь без конца стучал по листьям каменных берёз. В полутьме едва рябили лужи. Хана лежала среди них.

К рваному дождевику пристало уже невесть сколько веток, листьев и комьев грязи. Всё лицо и руки пестрили свежими царапинами. Она до сих пор не пришла в сознание. Но тут…

Топ… топ…

Кто-то вышел из тени и приблизился к неподвижно лежащему телу.

Топ…

Отражавшаяся на поверхности воды тень приблизилась к самому лицу Ханы. Но Хана не очнулась.