— Да ладно тебе, — примирительно произнес капитан Парк со второй полки. — Здесь, как в поезде. Спится хорошо.

— Сопьюсь я с вами это точно… — взгрустнул Пеллеон.

— Не переживай, Пеллеоша. Хочешь, я тебе порулить «Химерушкой» дам?

В сердцах выругавшись, Пеллеон хотел было плюхнуться на свою койку, но увидел там… 24 ПАРЫ ГЛАЗ!!!

— Они меня преследуют! — взревел он, дрожа всем телом и отодвигаясь к двери.

— Они к вам привыкли, капитан, — сказал вошедший Траун, на плечах у которого гордо лежала Чуня, внимательно наблюдавшая, чтобы подозрительный человек не обидел ее деток. — И спать теперь хотят только с вами.

Пеллеон затрясся, вспоминая порванные носки и оккупированные сапоги.

— Не волнуйтесь, капитан! — Траун хитро подмигнул. — Исаламири растут быстро. Еще пара недель, и мы раздадим их в добрые руки.

Несчастный Пеллеон от этого известия грохнулся в обморок, а маленькие исаламирьки запрыгнули на него и стали вылизывать лицо и руки, они, и правда, очень привязались к Пеллеону.

— Шеф, кажется, исаламиритерапия не на всех оказывает положительный эффект, — задумчив произнес Парк.

— Ты прав, Восс, — чисс грустно вздохнул. — Придется расстаться с ними раньше срока, а то, не дай Сила, схватит мой второй капитан инфаркт от чуниных детей, — Траун подмигнул Парку. — Зато я знаю, кому исаламиритерапия придется по душе.

Мустафар, Дворец Вейдера

Темный Лорд сидел на корточках на крыше бакта-камеры и занимался своим привычным делом. Черный плащ развевался под ветром, дувшим из вентиляторов. Рука, облаченная в перчатку, вытянута вперед и сжата в кулак. А выражение маски было веселое-превесёлое, как у клоуна Пеннивайза.

— Владыка, пощадите! Я больше не буду повышать смету… — хрипел полузадушенный Кренник, корчившийся на полу.

— Этой Звезде Смерти нужен новый директор! — пафосно прогудел Владыка. — Не Зенит-Арену строишь. Почему у тебя работают одни гастарбайтеры-эвоки? Это ж надо было додуматься открыть на Эндоре пункт приема на работу.

— Владыка… Так вокруг Эндора разумных рас днем с огнем не сыщешь, а новую Звезду строить надо, — шептал Кренник. — Я решил, не отходя от кассы…

— Все у тебя: не отходя от кассы. Ой! — Вейдер почувствовал, что Сила отказала ему.

— Владыка Вейдер Энакинович, вам презент от Митт’рау’нуруодо, — доложил вошедший алый стражник, поставив перед ним небольшую коробку.

Как Вейдер ни пыжился, подтянуть к себе подарок, перевязанный синей ленточкой, он не смог.

— То ли магнитные бури сегодня, то ли я уже старым становлюсь, — пробубнел он, спрыгивая с бакта-камеры и направляясь к коробке.

Почувствовав свободу, Кренник попытался на четвереньках уползти подальше, желательно вообще с глаз долой.

— Куды?! — прогрохотал Вейдер, ставя на него подкованный железом сапог.

— Я здесь, Владыка, — пискнул директор, сообразив, что даже от лишившегося Силы ситха нет спасения.

Едва Владыка развязал ленточку, как крышка отлетела в сторону, и из коробки показалась наглая мордочка исаламири. Зверушка тут же запрыгнула Вейдеру на шлем и принялась вылизывать линзы.

— Что ж ты творишь, окаянная!!! Я же не вижу ничего!!! — закричал Вейдер, пытаясь сбросить с себя зверя и ударяясь головой о стены, на которых оставались крупные вмятины.

Кренник, еще пять минут назад дрожавший от страха, теперь катался по полу и дико смеялся. Вид Темного Лорда, размахивающего руками и ударяющегося обо все подряд, и исаламири, засевшей у него на макушке и уже вросшей когтями в металл, мог довести до состояния лопания даже хатта.

— Ох, уж этот Траун, — шепнул Кренник, доставая смартфон и записывая все это на видео. — Как всегда, вовремя спасает мой Плащ.

Корусант, оперный театр

Сидел Пал Палыч в опере и думу думал. Думу думал, как преданный своему долгу Император. Думу думал государственной важности, периодически склоняя голову и громко похрапывая. Дома, во дворце не поспишь. Вечно тебя все хотят: то Таркин опять денег требует на новое супероружие, то неблагодарных чинуш надо на место ставить особо изощренной казнью, то народ очередную революцию задумает, а ему — Пал Палычу — разгребать весь бардак. Работай 24/7, без перерывов на сон и обед. Тут даже вся убийственная мощь Темной Стороны в качестве допинга не поможет.

Вот и убегал главный ситх всея Галактики в оперу, чтобы под классическую музычку поспать нормально несколько часов. И то главный хмырь… эээ… то есть визирь Мас Амедда его периодически будил, бодая длинными рогами в спину. Негоже храпеть на весь зал из Императорской ложи громче самого хриплого баса, надрывавшегося на сцене.

— Ваше Темнейшество, — обратился к ситху Мас Амедда, по привычке сопроводив обращение тычком рога.

— Чего тебе, рогатый? — недовольно буркнул Император, отмахиваясь от визиря и подумывая, что надо бы спилить ему рога, ибо достал уже. — Одни голубые в моем окружении. Репрессии что ли назначить? Проредить ваши ряды.

— Вам подарок от гранд-адмирала Трауна, — нисколько не смутившись, Амедда положил Императору на коленки коробку с голубой ленточкой.

— О! — Император оказался польщен таким вниманием, но почему-то неожиданно Темная Сторона Силы испарилась, не сказав ни слова, даже не попрощавшись. Списав это на усталость, Палыч развязал ленточку и снял крышку.

Внутри сидела маленькая исаламирь с серебряным ошейником и пялилась на нового хозяина во все свои четыре умненьких глаза.

— Ути, какая прелесть! — умилился Император. Сам он давно мечтал завести себе зверюшку. Он и заводил каждую неделю — то ворнскра, то ранкора, то еще кого-нибудь. Но всё зверьё дохло от неконтролируемого выброса молний, когда Палыч злился на того или иного чиновника, или просто был в плохом настроении.

Исаламири, почувствовав расположение, а самое главное — беспомощность своего нового хозяина, подскочила и залезла к нему прямо под балахон.

— А-а-а-а-а! — заверещал Император. Ситх боялся только одной вещи в Галактике — щекотки.

Исаламири перебирала коготками по коже, стремясь найти самое теплое местечко, чтобы согреться и оказать новому хозяину лечебную терапию. Пал Палыч же плюхнулся на пол и стал хохотать так, что его смех заглушил не только певцов, но и целый оркестр. Алая Стража, подумав, что злобные повстанцы решили устроить покушение на Императора, ворвалась в ложу с криком: «Руки за голову! Красные в здании!». В театре начался переполох. Мас Амедда, увидев, как корчится в нестерпимой пытке на полу Пал Палыч, вызвал 03. Судя по признакам, это явно было исаламирье бешенство. Немного подумав, он в довесок набрал 01 — тушить ситха в любом случае придется, 02 — ИББ еще никому не помешало и 04 — чисто для массовки. А Палыч продолжал кататься по полу и ржать, аки стадо гунганов. Подарок Трауна ситху явно пришелся по душе.

Где-то в горах Датомира

На Датомире Забракском стукнула полночь. В это самое время Мол засыпал, и просыпалось Вдохновение. Чтобы не забыть к утру длинные баллады, что подкидывало больное порождение спящего разума, Мол научился во сне Силой записывать рифмы прямо в блокнот.

В эту ночь Вдохновенье работало с утроенной силой. Даже не переворачиваясь на другой бок, Мол родил три сатирических стиха, одну оду, восхваляющую себя любимого, и новый гимн Галактической Империи. Под утро поток Силы неожиданно оборвался, да так, что ощущение было, будто на линии вырубило пробки. На самом, как говорится, интересном месте. Мол проснулся и резко встал, ударившись рогами о низкий потолок.

— У-уй! Чтоб тебя! — выругался он, спугнув Вдохновение, которое тут же спряталось в эмиттер светового меча.

Голова у забрака трещала, как рвущийся пенопласт. Он уже давно хотел переехать в какой-нибудь домик на берегу озера, но вместо этого продолжал жить в сырой пещере. Удивляясь, почему Сила приказала долго жить, а Вдохновение самым наглым образом слилось, Мол решил немного проветриться. Выйдя на улицу, он увидел здоровую коробку, перевязанную красно-черной лентой. На коробке был нарисован имперский герб и няшный смайлик.