Коготки с препротивнейшим скрежетом впились в жесткий металл мусоропровода. В этот момент кто-то очень нехороший начал выкидывать туда мешки с мусором. Исаламири упорно ползла вверх, уворачиваясь от снарядов и по-звериному проклиная ту сволочь, что кидалась в нее пустыми бутылками по 0,5 л. Уже подползая к выходу, она увидела негодяя с наглыми оранжевыми глазенками.

— Мама! — прошептал гранд-инквизитор, подумав, что к нему с перепоя пришла мусорная белочка. Попробовав потянуться к Силе, пауʼан почувствовал, что она оставила его.

— Допился окончательно! Надо пойти закодироваться… — в ужасе пробормотал он, по стеночке уползая подальше от аномального места.

Выбравшись из мусоропровода, исаламири побрела к ближайшей приоткрытой двери какой-то каюты, оставляя на полу грязные серенькие следы. В помещении царил педантичный беспорядок, а из душевой доносились звуки плещущейся воды. Удовлетворённо сверкнув глазами, Чуня по прямой поползла к оазису чистоты, протоптавшись при этом по какой-то одежде, отвратительно пахнущей странными духами, и по только что выстиранному кителю. Сунув нос в щель, исаламири легко открыла дверь.

— Я встретила вас и расстреля-я-яла… — мечтающе пел голос из ванны, пробиравшийся сквозь плотные клубы пара.

Чуня вообще очень любила купаться в ванной. Особенно, когда Траун натирал ей жесткой мочалкой бока, а также мыл голову нежнейшим детским шампунем. Увидев большое количество пены, исаламири, не раздумывая, нырнула за бортик с радостным визгом «Уиииии!»

— Кто бы ты ни был, кыш отсюда и закрой дверь с той стороны! — грозно приказал властный женский голос в ванной. Чуне стало безумно интересно, кто бы это мог быть, и она поплыла на звук. Из копны с пеной на нее непонимающе таращилось два глаза: красный и голубой. Подумав, что это очередная дианога, но более цивилизованная, Чуня издала боевой клич и ринулась вперед, обнажая острые зубы.

— Ааааааааа! Водяная блоха!!! — в ужасе закричала Исанн Айсард, получив ощутимый укус в нос. — Спасите! Помогите! Блохи!

Суровая женщина, не дававшая слабину никому, включая даже Пал Палыча, выпрыгнула из ванной, и едва успев прихватить с собой полотенце, вылетела в коридор. Штурмовики на карауле с интересом снимали этот цирк на камеры мобильных телефонов: бегущая в белой пене Айсард, пытающаяся завернуться в полотенце и кричащая: «Караул! Блохи наступают!»

Избавившись от конкурента, исаламири принялась купаться в теплой водичке. Через некоторое время белая пена стала серой, а вода — грязно-бурой. Смыв с себя всю прелесть имперского отстойника, Чуня прыгнула на столик, легким движением хвоста смахнув с него всю мыльно-рыльную продукцию, принадлежащую имперской даме. Раздался звук автоматического фена. Зверюга заворожено тянула пяло к горячим струям воздуха, похрюкивая от удовольствия. Скоро ее чистая серая шерстка встала дыбом, а тушка оказалась похожа на мягкий пуфик для ног.

Голод снова дал о себе знать. Только теперь уже с тройной силой. Не найдя ничего съестного в каюте Снежной Королевы, Чуня решила прибегнуть к самой последней тактике, о которой никогда ни капли не жалела. Сия тактика носила гордое название попрошайничество.

— Лорд Вейдер… — раздался дрожащий голос за спиной у темного владыки, прорвавшись сквозь мелодию «Du Hast» известной группы Раммштайн, играющую внутри шлема.

— Чего тебе, Пиетт? — лениво прогрохотал сит, тяжело и протяжно вздохнув, отчего весь персонал в вахтенной яме нервно сглотнул.

— У нас тут на радаре появился крестокрыл и передал имперские коды, — лепетал адмирал Пиетт.

— Какие коды? У нас же вай-фай без пароля! — удивился Вейдер, на всякий случай проверяя подключения приложения, обеспечивающего работу дыхательной маски.

— Не знаю… говорит, в магаз пролётом…

— Наши люди в булочную на крестокрылах не летают! — знающе пропыхтел владыка. — Запомни, Пиетт, настоящий имперец отправляется в супермаркет только на звездном разрушителе! Ну, или в случае тёщи Таркина и Исанн Айсард — на суперразрушителе.

— Прикажете стрелять лазером Звезды Смерти? — спросил Пиетт.

— Не, тут только мелкокалиберной картечью из конфетных фантиков надо, — задумчиво ответил Вейдер, связываясь с неожиданным нарушителем спокойствия — Алё! Алёёёё! Ты чьих будешь?

— Эй, Вейдер, я твой сын! — раздался в шлемофоне насмешливый голос Люка Скайуокера.

— Так, это что получается? Я тогда твой отец? — искренне удивился Вейдер, включив логику.

— Браво, Кличко! — дерзко парировал Люк.

— Ты! Ты как с отцом разговариваешь?! — расфуфырился владыка сит, но не успел навешать словесных люлей сыну, потому что тот лихо нырнул в гиперпространство.

— Хрю! — раздался звук сзади.

— Пиетт, я конечно понимаю, что ты меня в душе терпеть не можешь, но, пожалуйста, обращайся ко мне по титулу «Дарт»! — негодовал Вейдер, обалдев от такого почти оскорбительного обращения к собственной персоне.

— Хрююю!

Озлобившись, что его не поняли с первого раза, Вейдер с Силой сжал кулак. Раздалось испуганное барахтанье и нечленораздельное пыхтение человеческой тушки. Ну, сейчас он устроит этому нагловатому адмиралишке!

— Хрю-хрю!

— Да ты издеваешься что ли? — прогрохотал Вейдер, не глядя, швырнув несчастного Пиетта в ближайшую стену.

Полы черного плаща кто-то настойчиво подергал.

— Хрю-у-у-у!

Сверкнув темными линзами, Вейдер рискнул обернуться, чтобы показать разрушительную мощь Силы подлому наглецу Пиетту, но… перед ним на задних лапках стояла Чуня, с интересом тараща глазки.

— Ой, что это со мной? — спросил владыка, почувствовав, что Сила неожиданно покинула его. Очень захотелось плюхнуться на какой-нибудь диван и прикорнуть минуточек так на шестьсот. Вдалеке Пиетт поднялся на ноги и шумно с облегчением выдохнул, рискнув мысленно показать темному лорду язык.

— Хрю! — настаивала Чуня, проницательно смотря на темного лорда большими красивыми глазками.

— А! Ты эта, как тебя там… Хрюня! Зверушка Труныча! — обрадовался Вейдер. — А где сам синекожий мозгоклюй?

Вместо ответа Чуня вскарабкалась по плащу Вейдера вверх, по пути проверив все карманы на предмет наличия пищи, и запрыгнула на плечи. Пиетт показал главкому палец вверх, наблюдая, как тот вертится перед голографическим зеркалом, рассматривая себя с новым элементом одежды. Чуня продолжала тыкаться в черный шлем и фыркать, явно что-то требуя.

Осторожно на мостик на цыпочках тихонечко прокрался Таркин, вместо сапог у которого были надеты домашние тапки-кролики, а в руках зажата чунина металлическая миска.

— Вейдер, друг! — взмолился он. — Если тёща будет спрашивать где я, скажи, что ты меня придушил, а?..

Взгляд Таркина скользнул вверх и заметил Чуню, которая, увидев новое лицо, тут же прыгнула на руки гранд-моффу. На жестком измученном тещиными выговорами лице самого уважаемого имперца во всей Галактике появилось ми-ми-мишное выражение умиления.

— Ты эта… трауновская, — силился вспомнить имя Таркин, в то время, как исаламири вылизывала ему руки.

— Хрюня! — с готовностью подсказал Вейдер.

— Точно, Хрюня! — обрадовался Таркин, зарываясь физиономией в серую шерстку. — Потерялась?

Видя, что глупые рабы совсем не понимают ее, Чуня схватила зубами миску и прыгнула на пол. Раздалось настойчивое бренчание посуды о дюрасталь.

— Вот, синекожий — живодёр! — ругнулся Вейдер, в то время, как Пиетт с опаской забился в угол, затравленно поглядывая на главкома. — Она же голодная!

— А мне вчера только хвастал, что пять кило сбросил, — поддержал его гранд-мофф. — Уж если худеет сам, так не надо на домашних животных отыгрываться!

С этими словами два стоящих друг друга имперца подхватили Чуню и понесли в офицерскую столовку кормить самой лучшей имперской едой: гречкой с маслом. По пути к ним присоединился счастливый Вуллф Юларен в ядовито-малиновых галифе и новенькой пластиной знака отличия директора ИББ на груди. Имперцы по очереди стали кормить довольную Чуню с рук.