— Куда? Верни на родину! — крикнул Парк, подпрыгивая и хватая козырек. Птичка выпустила добычу и с яростным ором бросилась клевать незащищенную макушку капитана. Кое-как отбившись от нее, он нырнул в заросли кустарника.
— Удод! — крикнула птичка.
— Сам ты — удод! — обиделся Парк, но тут же прикусил язык, увидев, что на него летит целая стая этих удодов.
Здорово труханув, он побежал вперед не разбирая дороги и нырнул в пустую сердцевину упавшего дерева. Раздались шлепки, хлопанье крыльев и удары клювов о древесину.
«Гадят на брёвнышко с поправкой на ветер,» — подумал Парк, со страху забывший, как дышать.
Через некоторое время все стихло, и человек заметил, что выбраться из бревна он не в состоянии. Он застрял, как Винни Пух в кроличьей норе. Отчаянно дрыгая ногами и не по-детски матерясь, капитан поклялся, что больше никогда не будет жрать мак-даковские бургеры, занявшись наконец спортом. Его нечеловеческий визг прервали мягкие шаги. На другом конце упавшего ствола в дыру залез красивый черненький зверек с длинным носиком. Парк мигом заткнулся, наводя на зверушку фоторужье.
— Пох… Нет! Нах… Тоже нет! Тых… Да, ёлки-палки! — бормотал капитан, делая отличные кадры и пытаясь вспомнить, как называется животное. — А! Вот! Выхухоль!
Зверюшка подошла к объективу и обнюхала его. У Парка мелькнула в голове нехорошая мысль, когда выхухоль стала издавать хохочущие звуки. В тот же момент кто-то снял с него шлепанцы и стал самым неприличным образом щекотать пятки имперскому офицеру.
— Аааа-ха-ха-ха! — заверещал он, извиваясь всем телом, но ствол держал его крепко. Щекотка была самой ужасной пыткой в Империи. Сзади раздалось какое-то веселое бормотание. Парк визжал, плакал, переходил на фальцет, но те сволочи не останавливались.
— Ты чего орешь на весь лес? Это тебе не библиотека! — вдруг раздался знакомый голос. В отверстие перед лицом страдающего капитана заглянули красные глаза.
— Шеф! Ахахах! Спасите! Они меня защекочут до смерти! Ахахах! – клянчил Парк.
Закатившая глаза физиономия шефа исчезла, а щекотание прекратилось. Минуту стояла гробовая тишина. Парк уже почти подумал, что любимый шеф решил его бросить, как неожиданно, ему прямо в седалище вонзилось что-то острое. Капитан заверещал сразу ультразвуком и мигом выскочил из жарких объятий ствола, пропахав головой несколько метров земли.
— Вот так надо гуманоидов дрессировать! — услышал он голос шефа и обернулся.
Перед Трауном, держащим в руках острое деревянное копье, прыгало два десятка радостных эвоков. Увидев, что человек валяется на земле, эвоки быстро подбежали к нему и стали щекотать ребра.
— Аааа! Нееет! Шеееф! — неистово кричал Парк, отбиваясь от плюшевых мишек.
— Фьюююить! — просвистел Траун, и эвоки стали просто весело обнимать человека, свиснув из кармана кошелек, стянув капитанские часы, а также оторвав пластину со знаком отличия.
Пара маленьких мишек забралась в пустой ствол и через минуту они начали доставать оттуда палки колбасы, сала и ветчины.
— О! Да у них тут тайник! — воскликнул Траун. — Тааак! Колбаса докторская, колбаса кандидатская, кошерное сало… Ребята, я с вами дружу!
Косой и Чуня. Отправив вперед исаламири на шлейке, Косой полз, пытаясь нюхать землю забралом своего шлема. Он прибыл на Эндор открывать грибной сезон. Ведь только здесь растут эти прекрасные живые существа, дарящие радость и непередаваемые ощущения при галлюциногенном эффекте. Взломав комп у шефа, он выудил оттуда личное дело исаламири и обнаружил, что эти зверушки могут прекрасно находить на запах такие грибочки под опавшей листвой. Исаламири собственно и питались исключительно галлюциногенными грибами у себя на Миркре, поэтому и обладали способностью нокаутировать в открытом бою не только джедаев, но и ситов, тупо на них посмотрев.
Исаламири с видом опытного нюхача засунула рыло в опавшие листья и упорно искала что-нибудь съестное. Неожиданно долгожданный запах тонкой струйкой залез в ее ноздрю. Чуня радостно взяла след и бросилась вперед, таща за собой Косого, чьи прорези в шлеме забило перегнившими листьями. Тут земля под ними провалилась, и горе-грибник с домашним животным рухнули в глубокую яму. Чертыхаясь и громко кряхтя, Косой снял дурацкий шлем и огляделся. В подземелье явно пахло навозом. Сфокусировав зрение, штурмовик увидел, что Чуня тыкается рылом в что-то святящееся зеленоватым светом. Он сделал шаг вперед и ту же подскользнулся, выронив винтовку, плюхнувшуюся ему прямо на голову.
— О, грибочки! — обрадовался штурмовик, почесывая ушибленную макушку.
Корзинка мигом оказалась у него в руках, а пальцами, как граблями он стал хватать ядовито-зеленые вонючие грибы. Чуня перестала жевать и посмотрела на него, как на идиота.
— Чуня! Ты красава моя! — подбодрил ее Косой. — Это же гриб навозник! От него так вставляет, что на первой космической скорости можно сразу вылететь на орбиту Эндора, прихватив с собой парочку эвоков! Только вот потом от запаха отбиваться…
Зверюга напряженно слушала, что болтает Косой, а потом сощурила злобно глазки-бусинки, признавая в нем конкурента, и стала жадно поглощать оставшиеся грибы. Косой понял в чем дело, и вместе они наперегонки принялись собирать галлюционгены, пихая друг друга, ворча и похрюкивая.
Выбравшись из ямы, они набрели на болото, где завязнув по пояс, а также извозившись в мутной жиже нашли еще один гриб пестрой радужной окраски. Чуня подпрыгнула к нему и, лизнув, сразу перекрасилась из серого цвета в фиолетовый в крапинку, а в глазах поплыли круги.
— Ох-хо-хо! — потирая руки, обрадовался Косой — Это же маразмеус! Один кусочек и ты забудешь обо всем на свете, а сознание твое покинет пределы Галактики и будет распевать песни вместе с южань-вонгскими монахами.
Исаламири явно кайфонула, пытаясь подняться на ноги и снова падая. Косой взял ее на руки, тупо смотря как она мечтательно повизгивает, явно словив какой-то глюк.
— Чуня, ты знаешь, что ты — свинья? — спросил штурмовик, кладя животное в корзинку.
Зверюга удивленно подняла голову и прохрюкала:
— Хрю-хто? Хрю-я?
— О, как тебя плющит! — погладил исаламири Косой, внимательно смотря под ноги и надеясь отыскать еще один очень важный дар природы.
Поскольку Чуня оказалась выведена из строя, штурмовик до самого вечера прошлялся по чащобе, так ничего и не найдя, кроме каких-то кактусов, которые пристали к его белой броне и никак не отлипали. Исаламири громко храпела в корзинке с грибочками. В сумерках штурмовик увидел впереди свет от костра.
— Ауууу! — закричал Косой, выбегая на свет.
— Опа-на! Твиʼлек до ветру пошел – майхуению нашел! — раздался неестественно веселый голос, за которым последовало многочисленное кваканье.
Оглядевшись, Косой обнаружил, что находится на большой поляне, в центре которой горел здоровущий костер. Вокруг него сидела (точнее лежала и ржала) примерно сотня эвоков, капитан Восс Парк и Гранд Адмирал Траун. Вождь эвоков забрался на плечи чиссу, надев его вьетнамку и малиновые шлепанцы капитана. Он явно чувствовал себя звездой сегодняшней вечеринки.
— Давай к нам! Мы тут с эвоками весёлками балуемся! — прохихикал Парк, у которого вместо зрачков уже нарисовались черные спирали.
— И без меня! Гады! — обиделся Косой. — Я эту дурь весь день искал! От нее штырит так, что можно в параллельный мир слетать!
— Майхуения! — заржал Траун, подходя к Косому и выщипывая пинцетом прилипшие кактусы.
— Шеф, вы же вроде не матерились никогда на общегале? — удивился штурмовик.
Траун окинул его веселым взглядом и важно заявил, сунув под нос кактус:
— Ругаются плебеи! А это майхуения! Мы ей из Славика дух заикания будем изгонять!
— Шеф, вы ботаник, блин! — ругнулся Косой и тут же получил от сидящего на плечах Трауна вождя шматом сала по наглой розовой морде.
Наевшись кошерного сала, вся веселая компания решила словить общий глюк и отправиться в параллельную Вселенную. Эвокский шаман приготовил галлюциногенные весёлки, раздавая их всем страждущим.
