Накануне восстания в Москву прибыл польский премьер Миколайчик. Сталин предложил, чтобы лондонское правительство подчинилось ПКНО. Миколайчик выразил готовность сотрудничать как с ПКНО, так и с Красной Армией, но по-прежнему настаивал, что только его правительство является единственным законным правительством Польши. После этого Сталин раздумал всерьез помогать варшавским повстанцам. Прямого «стоп-приказа» не последовало. Было слишком неудобно перед англо-американским общественным мнением прекращать наступление на центральном участке фронта как раз после начала восстания. Проще было наступать, но так, чтобы Варшаву до поры до времени не брать.
Немецкий генерал Курт Типпельскирх вспоминал: «Восстание вспыхнуло 1 августа, когда сила русского удара уже иссякла и русские отказались от намерения овладеть польской столицей с ходу. Вследствие этого польские повстанцы оказались предоставленными самим себе. Вначале их успехи были ошеломляющими: большинство немецких военных и гражданских учреждений, находившихся в этом крупном городе, были отрезаны от внешнего мира; вокзалы заняты повстанцами, располагавшими минометами, 20-мм зенитными пушками и противотанковыми средствами; магистрали города блокированы. Лишь мосты через Вислу удалось удержать. Если бы русские продолжали атаковать предмостное укрепление, положение немецких войск в городе стало бы безнадежным. Теперь же в самой Варшаве и вокруг нее могли быть сосредоточены силы, достаточные для того, чтобы по крайней мере оказать помощь немецким учреждениям, вернуть себе вокзалы и не допустить перехода всей власти в городе в руки восставших».
В конце июля – начале августа 1-я армия Войска Польского во взаимодействии с 69-й захватили плацдарм за Вислой в районе Пулавы, Демблин. Другой плацдарм в районе Магнушева захватили войска 8-й гвардейской армии во взаимодействии с 1-й армией Войска Польского. 2-я танковая армия наступала на правобережный варшавский пригород Прагу. Однако к 8 августа немцам, подтянувшим танковые дивизии с юга, удалось локализовать советские прорывы на подступах к Варшаве, уничтожив 327 танков.
Только в ночь на 2 августа британская военная миссия в Москве сообщила советскому Генштабу о Варшавском восстании и о том, что повстанцы просят от русских «немедленной атаки извне», а также просят у западных союзников поставок вооружения и боеприпасов из Италии.
3 августа Миколайчик заявил Сталину, что, как он думает, Варшава будет скоро освобождена, и он сможет там создать новое правительство, базирующееся на все силы Польши.
Сталин не без иронии ответил: «Дай Бог, чтобы это было так». И со значением предупредил, что советское правительство не признает лондонского польского правительства, что оно порвало с ним отношения, но зато имеет отношения и договор с ПКНО, и «нужно считаться с этими фактами». Это был приговор Варшавскому восстанию. Раз лондонские поляки не захотели подчиниться люблинским, Сталин решил не помогать варшавским повстанцам.
Но он недооценивал боевые возможности Армии Крайовой и верил донесениям советских партизан и разведчиков о том, что «аковцы» не сражаются с немцами и вообще не представляют серьезной боеспособной силы. Сталин верил, что немцам быстро удастся подавить восстание, после чего Красная Армия сможет возобновить наступление и быстро занять Варшаву, а там и Берлин недалеко. Поэтому 5 августа он писал Черчиллю: «Думаю, что сообщенная Вам информация поляков сильно преувеличена и не внушает доверия. К такому выводу можно прийти хотя бы на том основании, что поляки-эмигранты уже приписали себе чуть ли не взятие Вильно какими-то частями Краевой Армии и даже объявили об этом по радио. Но это, конечно, не соответствует действительности ни в коей мере. Краевая Армия поляков состоит из нескольких отрядов, которые неправильно называются дивизиями. У них нет ни артиллерии, ни авиации, ни танков. Я не представляю, как подобные отряды могут взять Варшаву, на оборону которой немцы выставили четыре танковые дивизии, в том числе дивизию “Герман Геринг”».
Похоже, Сталин также искренне верил, что за годы войны Польша полевела и теперь ПКНО действительно представляет большинство польского народа. Хотя и польским левым он никогда до конца не доверял, как, впрочем, не доверял никому.
После неудачи первых попыток захватить Варшаву с ходу Рокоссовский и Жуков предложили Сталину подготовить и провести Варшавскую наступательную операцию. Они отмечали, что «для проведения этой операции необходимо из состава 1-го Украинского фронта передать 1-ю танковую армию Катукова в состав 1-го Белорусского фронта и направить ее из района Опатув через Островец, Сенно, с задачей ударом в северном направлении выйти на фронт: Зволень, Радом». Вероятным сроком начала операции маршалы назвали 25 августа.
В принципе Варшавская операция была вполне осуществимой. Требовалось только передать 1-му Белорусскому фронту 1-ю танковую армию и пополнить 1-ю и 2-ю танковые армии бронетехникой, а все армии – личным составом и боеприпасами.
Ради того чтобы разбить варшавскую группировку противника и открыть прямую дорогу на Берлин, стоило бы, если принимать во внимание только военно-стратегические соображения, повременить с советским наступлением против Румынии, намеченном на 20 августа. Если бы немцев оттеснили к Одеру, германскому командованию наверняка пришлось бы начать переброску войск из Румынии на Одерский фронт, и румынское правительство в этом случае наверняка вышло бы из войны и открыло бы боевые действия против вермахта.
Однако Армия Крайова еще держалась в Варшаве. И поэтому Сталин не торопился занимать польскую столицу, пока там сражалась неподконтрольная ему сила. Иосиф Виссарионович предпочел ринуться на Балканы, чтобы гарантировать их переход в советскую сферу влияния и предотвратить там высадку западных союзников. План Варшавской операции был им одобрен, но необходимых средств усиления 1-й Белорусский фронт не получил. И неудача наступления была предрешена.
Тем временем немецкие подкрепления прибыли в Варшаву 3–4 августа и были размещены в районах Охота (группа Каминского) и Воля (боевая группа Райнефарта, в том числе полк Оскара Дирлевангера). По поручению Генриха Гиммлера 4 августа 1944 года во главе отрядов СС и полиции из Познани в Варшаву прибыл высший командир СС и полиции группенфюрер Хайнц Райнефарт. 5 августа немцы начали контратаку с использованием танков, тяжёлой артиллерии и авиации. Боевая группа Райнефарта начала штурм Воли вдоль улицы Вольской. С вечера 5 августа обергруппенфюрер СС Эрих фон дем Бах-Зеелевски принял командование над боевой группой фон дем Баха и просил прислать подкрепления. Однако в отсутствие боеспособных армейских частей дело подавления восстания подвигалось туго. К концу августа численность немецких войск в Варшаве достигла 25 тыс. человек. 2 сентября немцам удалось в основном очистить Старый город. Оттуда повстанцы по подземным коммуникациям отступили в Центральный район и район Жолибож.
Рокоссовский все еще не оставлял надежды овладеть Варшавой. 6 августа он приказал 1-й армии Войска Польского перегруппироваться на варецко-магнушевский плацдарм:
«а) частью сил, но не более одной пехотной дивизией, до утра 8.8.1944 г. удерживать занимаемые позиции;
б) главными силами армии со всеми средствами усиления в ночь на 7.8.44 г. выступить из занимаемого района с задачей – к утру 8.8.44 г. сосредоточиться в районе Ласкажев, Вильга (16 км сев. – зап. Ласкажев), Самогощ (9 км юго-зап. Ласкажев);
в) временно оставленные части для обороны на рубеже Демблин-Пулавы после сдачи ими боевых участков вывести в новый район сосредоточения армии;
г) с выходом армии в указанный мною район иметь в виду переправу через р. Вислу и смену частей 8 гв. А на участке устье р. Пилица, Стара Варка».
Командующий 1-м Белорусским фронтом рассчитывал таким образом высвободить часть сил 8-й гвардейской армии для расширения магнушевского плацдарма.
Продолжение советского наступления в тот момент, несомненно, привело бы к краху немецкой обороны на Висле. Между тем еще в середине августа немецкие танковые дивизии, основательно потрепавшие действовавшую за Вислой советскую 2-ю танковую армию, были переброшены к побережью Балтики, чтобы прорубить коридор к группе армий «Север», оказавшейся отрезанной от Германии. Операция началась 16 августа, и в первые же дни наличие двух танковых дивизий, переброшенных из-под Варшавы, было зафиксировано разведкой 1-го Прибалтийского фронта. К концу месяца немцам удалось оттеснить советские войска с балтийского побережья и восстановить сухопутные коммуникации с группой армий «Север». Но эта операция теряла смысл в случае советского наступления на Варшаву. Ослабленные отправкой на север 39-го танкового корпуса немецкие силы вряд ли смогли бы его сдержать, а тем более удержать на севере фронт от Латвии до Одера. Однако войска 1-го Белорусского фронта на Висле не наступали, пока немецкая 3-я танковая армия пробивалась к Балтийскому морю у Тукумса. Зато 20 августа началось большое наступление в Румынии, а 8 сентября спешно началось не планировавшееся ранее наступление двух советских армий в Карпатах, чтобы помочь Словацкому восстанию, в котором видную роль играли коммунисты.
