Три роты 3-го батальона Праксы быстро миновали Западный остров и, обходя отдельные очаги сопротивления, вышли к Тереспольским воротам. Они захватили прилегающие помещения кольцевой казармы, в том числе электростанцию, и вошли в цитадель.
Одна группа ринулась к стоящему посреди двора зданию красноармейского клуба 84-го полка, в котором сразу обосновались пулеметчики и корректировщики артиллерийского огня. Вторая группа направилась к Трехарочным воротам и далее на Северный остров. Третья группа двигалась к Холмским воротам и зданию Белого дворца. Часть немцев, закрепившись в клубе, столовой комсостава (бывший дом ксендза) и отсеке столовой 33-го инженерного полка, открыла огонь по Трехарочному мосту и двору цитадели.
Штурмовая группа, продвигавшаяся вдоль внутренней стены кольцевой казармы к Белому дворцу, втянулась в проход между кольцевой казармой и оградой Инженерного управления, когда ей во фланг от Холмских ворот ударили красноармейцы 3-го батальона 84-го стрелкового полка под руководством заместителя политрука Самвела Матевосяна.
Путь назад для немцев был отрезан пограничниками 9-й погранзаставы, бойцами 132-го батальона НКВД и красноармейцами 333-го стрелкового полка. Часть прорвавшихся в цитадель немцев была уничтожена, а остатки штурмовой группы нашли убежище в здании клуба и столовой комсостава. Пленных немцев защитники крепости убивали, так как удерживать их было негде, равно как и не было возможности выделять для них охрану.
Штурмовая группа немецкой 12-й роты, проскочив через Трехарочные ворота на Северный остров, повернула направо и мимо вала прикрывавшей кольцевую казарму батареи, в казематах которой находились бойцы роты приписного состава 33-го инженерного полка. Они обстреляли немцев, устремившихся к восточным валам, и тем пришлось повернуть обратно. Но и назад, через Трехарочный мост, пути уже не было. Поэтому остатки группы, оказавшиеся в окружении, засели на валу батареи.
Немцы в цитадели смогли закрепиться лишь в господствующем над крепостью здании клуба (бывшая церковь Св. Николая), в столовой командного состава и на участке казармы у Брестских ворот.
В 4.30 от Тереспольских ворот, забрасывая ручными гранатами подвалы 333-го полка и окна здания пограничников, бросилась в атаку вторая волна батальона Праксы с командиром во главе. Обходя погранзаставу, немцы пытались прорваться на Северный остров через Трехарочные ворота. Им удалось под огнем проскочить мост и достигнуть подступов к Восточному форту. Они уже видели солдат 1-го батальона, пробивавшихся к форту с запада. Но в этот момент командир 135-го пехотного полка, находившийся в первом батальоне и ничего не знавший о действиях третьего, приказал майору Ельце «привести подразделения в порядок», а затем обратился к командованию дивизии с настойчивой просьбой ввести в дело резервный 2-й батальон майора Парака. Вероятно, если бы 1-й батальон продолжил движение, немцы бы и без помощи 2-го батальона заняли бы и удержали основную часть цитадели.
Капитан Пракса с оставшимися в живых бойцами своего 3-го батальона также начал отступать. К нему присоединились остатки 12-й роты из первой волны. Предстояло пробраться от Трехарочных к Тереспольским воротам, но сам Пракса около 5 часов утра был убит где-то на этом маршруте. Еще час спустя на Северном острове, поднимая в атаку залегший батальон, погиб майор Ельце.
Плохая координация наступающих не позволила наступающим закрепить свой успех и овладеть основными укреплениями.
Бои развернулись по всей территории крепости. С самого начала они приобрели характер обороны отдельных ее укреплений без единого руководства, без связи и без взаимодействия между защитниками отдельных участков. Ряды оборонявшихся возглавили командиры и политработники, нередко командование на себя принимали сержанты и даже рядовые красноармейцы.
Защитники цитадели, используя знание местности, немногочисленные уцелевшие 45-мм противотанковые орудия и бронетехнику, удерживали почти двухкилометровое кольцо оборонительной казармы. В первый день они отбили несколько ожесточенных атак противника. Им помогло то, что немцы, боясь поразить собственные подразделения, засевшие в крепости, не могли использовать артиллерию.
Введенный в бой на Северном острове 2-й батальон немецкого 135-го пехотного полка при поддержке противотанковых орудий достиг центральной дороги, захватил северную часть главного вала с Северными воротами, но организованная около 10 часов полковником Йоном атака на Трехарочные ворота с целью спасти окруженные в цитадели остатки 3-го батальона, окончилась неудачей.
Около 10 часов защитники цитадели поняли, что их обстреливают немцы, засевшие в красноармейском клубе и столовой комсостава. Бойцы 455-го и 84-го стрелковых полков предприняли неудачную попытку выбить противника оттуда, поскольку он держал под огнем всю внутреннюю площадь цитадели.
В ходе повторной атаки германского 2-го батальона майора Парака штурмовые группы прорвались во двор цитадели со стороны Трехарочных и Бригитских ворот, но вновь были выбиты контратакой, которую возглавил начхим 455-го стрелкового полка лейтенант A. A. Виноградов, поддержанный огнем из казарм 333-го и 44-го полков.
Как только непосредственная опасность падения цитадели миновала, ее защитники вновь атаковали здание клуба, организовав совместную операцию нескольких боевых групп. Красноармейцы ворвались в бывшую церковь и уничтожили солдат противника.
«Часов в 10–12 утра, – вспоминал старший сержант И. И. Долотов, – обнаружили, что в бывшем костеле засели немцы. Их атаковали из дверей и окон казармы, расположенной по другую сторону от Трехарочных ворот. Атаку поддерживали винтовочным и пулеметным огнем из окон второго этажа казармы нашего полка. С другой стороны казармы, в районе Холмских ворот, шел ожесточенный бой; около полудня к атакующим присоединились и мы.
Перед этим со стороны 84-го стрелкового полка прибежали трое. Они передали чье-то распоряжение об атаке на костел и, между прочим, об устройстве окопов перед казармами со стороны Мухавца. Окопов так и не сделали, так как вся стена обстреливалась с противоположного берега.
Я бежал к костелу со второй очередью атакующих. Пространство это небольшое, еще вчера здесь стояли палатки, походные кухни, но сейчас их как и не бывало. От дерева к дереву перебежками дошли до стен. Многие падали, сраженные огнем неприятеля. Лежа у стены, перевели дыхание. Изнутри слышались крики, взрывы и выстрелы. Двери костела, обращенные в сторону 333-го стрелкового полка, были открыты. Туда вбегали и выбегали наши красноармейцы. Внутри костела стоял мрак, и в первый момент не видно было даже людей, а только красноватые вспышки автоматных очередей. Немцы засели на хорах, наши внизу.
Скоро глаза привыкли, и мне показалось, что их не так уж много: 5–6 автоматов стреляли сверху. На крики у дверей я выскочил на улицу. Оказалось, что фашисты выпрыгивали из окон и бежали по направлению к кустам, растущим вдоль тротуара. Мы открыли огонь. Кроме того, гитлеровцы наткнулись на колючую проволоку, скрытую кустами и отгораживающую территорию сада от дороги. Небольшая группа там, на хорах, поддерживала отход основных сил».
Правда, клуб был отбит лишь наполовину. Некоторые из немцев укрылись в подвале, другая часть сумела закрепиться на хорах. Но теперь они не могли обстреливать расположение 84-го стрелкового и 33-го инженерного полков.
Командир 45-й дивизии, прибыв на командный пункт 135-го полка, по его собственному признанию, «личным наблюдением убедился, что боем пехоты крепость не взять». Поэтому полковнику Йону была придана батарея из шести 75-мм штурмовых орудий 201-го дивизиона.
В ночь на 23 июня, отведя войска на внешние валы крепости, немцы начали артобстрел, в перерывах предлагая гарнизону сдаться. Сдалось около 1900 человек. Тем не менее 23 июня остававшимся защитникам крепости удалось, выбив немцев из примыкающего к Брестским воротам участка кольцевой казармы, объединить два наиболее мощных из остававшихся в цитадели очагов сопротивления – боевую группу 455-го стрелкового полка, возглавляемую лейтенантом А. А. Виноградовым и капитаном И. Н. Зубачёвым, и боевую группу так называемого «Дома офицеров» (подразделениями, сосредоточившимися здесь для намечаемой попытки прорыва, руководили полковой комиссар Е. М. Фомин, старший лейтенант Щербаков и рядовой Шугуров, ответственный секретарь комсомольского бюро 75-го отдельного разведывательного батальона).
