— Максим Павлович, ваш кофе! — нежным голосом, с небольшой хрипотцой, от которой у меня табунами поскакали мурашки, выдохнула Дарья.

— Поставьте на стол, пожалуйста. — ответил я, решив подыграть Дарье в ее игре. Делая вид, что занят просмотром бумаг. Но получалось, по-моему, плохо, потому что глаза так и поднимались к утонченной фигурке моей любимой.

Медленно, (Господи как же медленно!), походкой от бедра Дарья подошла к моему столу. Поставила поднос на стол, и наклонилась при этом так, что мне стали видны холмики ее грудей в вырезе жакета.

Я — терпеливый! Я — терпеливый! — словно мантру повторял я про себя.

— Ваш кофе, Максим Павлович. Может быть что-нибудь еще? — спросила Даша. При этом она поднималась, прогибаясь в спине.

Одной рукой провела от шеи до ложбинки груди, остановилась на первой пуговичке. Облизала губы и, подняв на меня невинный взгляд, с придыханием спросила:

— Я могу Вам чем-нибудь помочь?

Первая пуговица была расстегнута.

— Да! — прохрипел я.

— Чем?

Вторая пуговица.

«Я — терпеливый! Я — терпеливый!» — Мантра не помогала.

Третья, последняя пуговичка на этом чертовом пиджаке была расстегнута и я сглотнул. А Даша опустила руки на юбку и стала потихоньку приподнимать подол. Когда стали видны кружевные резинки ее чулок, она остановилась:

— Чем я могу Вам помочь, Максим Павлович?

Воздух горячим огнем горел в легких, и удавалось только прохрипеть:

— Подойдите сюда, Дарья Константиновна.

Юбка у Дарьи была с разрезом спереди, который продолжался замком-молнией. Она потянула за язычок собачки и, глядя мне прямо в лицо, начала расстегивать юбку.

Огонь плясал в крови, сводил с ума. Я не заметил, как под руками хрустнули подлокотники кресла.

«Я- терпеливый!» — убеждал я себя, понимая что не хрена я не терпеливый.

А Даша медленными, тягучими движениями сняла юбку, оставаясь в кружевных трусиках и чулках, но все еще в жакете, хоть и расстегнутом.

— Куда сюда, Максим Павлович! — грудным голосом промурлыкала она.

И я не выдержал.

Одним смазанным движением я оказался возле своей жены. Впился поцелуем в ее губы. Поцелуй оказался ярким, обжигающим и взаимно-острым. Даша обхватила меня руками за шею, прижимаясь всем телом, будто хотела слиться со мной в единое целое.

Подхватив любимую за ягодицы, усадил ее на стол.

Вопросов она больше не задавала, я же вообще не был уверен, что смогу выдавить из себя хоть что-то членораздельное. Не теряя драгоценного времени, попытался стащить с любимой пиджак, едва не рыча от нетерпения. Сразу не получилось, и я просто разорвал его на куски. Ткань громко треснула, но ни я, ни Даша не обратили на это никакого внимания.

Я так сильно хотел ее, что пальцы сводило судорогой, а член уже давно стоял как каменный. Тело любимой тоже горело от жара и желания.

Какой же красивой она сейчас была! С закинутой головой, с полузакрытыми глазами, сидящая на моем столе и шепчущая мое имя!

Схватив меня за рубашку, Даша прохныкала:

— Сними, хочу… Хочу чувствовать тебя.

Я рванул с себя рубашку, не замечая, как пуговицы разлетаются по всему кабинету. Расстегнул ремень и одним движением снял брюки. И снова оказался рядом, жадно целуя Дашу в шею и ключицу.

Бюстгальтер я разрывать не стал, просто поддел пальцами застежку, лаская спину. Глядя в лицо, Даше я опустил лямки, давая бюстгальтеру медленно опуститься в низ, обнажая грудь, вершинки которой тут же призывно поднялись, набухая.

Я накрыл горошинку ртом, нежно покусывая.

Даша издала стон.

— Макс!

— Ммм! — я снова перешел на губы, продолжая ласкать полушария грудей руками, перекатывая тугие вершинки между пальцами.

Даша выгнулась в мне навстречу.

Я спустился ниже, проведя дорожку из поцелуев от ключиц, до лобка. Встал на колени и раздвинул Дашины ноги в стороны. Ее трусики были мокрыми насквозь. Подвинув их пальцами, я впился губами в клитор. Даша хныкала и хватала меня за волосы:

— Пожалуйста! Макс, пожалуйста!

— Чшш! — ответил я ей. Пусть я сам уже еле терпел, но я хотел доставить моей ведьмочке не передаваемые ощущения.

Какая же она вкусная! Она текла для меня, и я слизывал ее соки, целовал и посасывал ее клиторок.

Даша схватила меня за волосы и потянула на себя.

— Скажи, что хочешь меня! — прошептал я ей в ушко, взял ее ладошку и прижал к своему паху, — Ты же чувствуешь, как хочу тебя я!

— Да! — вскрикнула Даша.

Обхватила рукой мой член и, осмелев, принялась ласкать его по всей длине.

«Че-о-рт! Я же так долго не выдержу!»

— Скажи, что хочешь меня! — прорычал я ей в ухо, прикусив зубами мочку.

— Хочу!

Она сама направила меня в себя, и я просто потерялся. Я двигался, чувствуя как ее мышцы сжимают меня, как она выгибается мне навстречу, царапает спину, глубоко вдыхает и вскрикивает.

Это был взрыв! Все страхи и сомнения оставались в прошлом, когда я сорвался в пропасть с ее именем на устах:

— Даша! Моя! — рычал я, изливаясь в нее.

Возвращаться назад в клуб не было никакого желания. Душа просто рвалась на части! Нутро жгло адским огнем. Хотелось кричать, крушить все вокруг…

Как же много я потерял! Каким же дураком я был! Все эти годы… Все эти годы, она просто смеялась надо мной. Знала, что моя единственная… И тогда… Ее пожелания…

Господи! Ведь тогда… Она пришла сказать мне. И не сказала… Не сказала, потому, что увидела меня с Хельгой!

Какой же я идиот!

Больше не было сил анализировать, думать дальше было просто страшно… Что же я натворил!

Из клуба вышел Александр:

— Ты как, в порядке?

— Да! Дай ключи!

Он понял меня сразу. Наверное, что-то такое было написано на моем лице, что он вынул ключи от машины и кинул мне:

— Лови! Но если что, с тебя Pagani Zonda, эта мне порядком надоела.

Отвечать сейчас у меня не было никакого желания. Я просто поймал ключи, сел и разогнал черный Bugatti Veyron до максимальной скорости.

Я летел по ночной Москве. Всегда любил скорость. Когда летишь на максимуме, кажется, что все проблемы уходят прочь! Но не сегодня! Голова просто пухла от всевозможных мыслей!

… Я колесил уже больше трех часов, огни Москвы остались далеко позади. Но спокойствие не наступало. Еще немного и горизонт начнет светлеть. Остановил машину на обочине, впереди виднелась какая-то река.

Я вышел из авто и пошел к реке. Сел прямо на траву, прислонившись спиной к какому-то дереву. Кажется, это была ива.

Я должен все вернуть! Я должен сделать все, чтобы Даша простила и приняла меня! Ведь она сможет спокойно прожить без меня, с моей дочерью. А я не смогу… Уже не смогу… Моя дочь! Знает ли она обо мне? Что вообще ей было рассказано об отце? что делать с Хельгой?..

Хельга… Еще одна головная боль. Мы давно уже жили как чужие люди, поддерживая только вид семьи. Вместе ходили на светские мероприятия и на праздничные вечера к родным. Она давно перебралась в Париж, занимаясь там модельным бизнесом. Я, чаще всего, был в Риме или Мадриде, решая проблемы клана.

Но Хельге нравился статус моей жены. И просто так она от него не откажется!

Во многих вампирских кланах уже давно справляли свадьбы, только если встречали своих единственных. И только в Европе и Ближнем Востоке были приняты браки, где молодые могли не видеть друг друга до дня свадьбы. За них договаривались главы клана. Это были слияния кланов и состояний, не более того! Если же вампир встречал потом свою единственную, все зависело от того, к какому клану она относится. Если к высшему, то на ней женились, предварительно разведясь. Если же она была более низкого происхождения, то ей доставалось место вечной любовницы, а наследников воспитывала жена.

В случае же с Дарьей… Она — ведьма! И для таких, как мой отец и моя жена, вообще хуже простолюдинки. А Дарья… Дарья — горячая, гордая, непокорная. Она никогда не будет довольствоваться ролью моей любовницы. Она лучше от меня откажется! Как отказалась девятнадцать лет назад.