— Видишь? Совсем не страшно.
— Я… я…
Привстав, Бен с широко раскрытыми глазами старался отдышаться. Я смотрела, как он поднимается с постели, а потом глянула вниз и увидела, как дрожат мои ноги. Тем временем Бен со вздохом резко стянул с себя штаны вместе с трусами, заставив меня с писком зажмуриться.
— Ты, наверное, никогда не кончала, да? — напрямик спросил он. — Хотя, думаю, это уже не имеет значения. Плодиться, плодиться и снова плодиться — секс только ради спиногрызов. Иногда кажется, что я живу посреди гребаного конезавода.
Я перевернулась на бок и потянула затекшие руки.
— …я не хочу никаких детей.
— Я тоже, детка, но отчаянные времена — отчаянные меры. — Надев черные трусы, он присел возле кровати и улыбнулся с непонятной печалью. — Но я уверен, тот, кто тебя купит, будет не так уж плох. Ты уйдешь по высокой цене. Да и не придется тебе растить детей, просто будешь вынашивать и штамповать маленьких человечков. А там они отправятся на капитальную промывку мозгов, а ты будешь припеваючи жить в роскоши.
— Ты можешь отпустить меня. Никто не знает, что я…
— Я не настолько отбитый, чтобы отпускать горячую, готовую к размножению женщину. Ты хоть представляешь, сколько за тебя отвалят денег?
В груди все нервно сжалось, когда Бен встал. Он пригладил мои волосы и собрался уходить, оставив меня в полном ужасе размышлять о том, как меня продадут какому-нибудь уродливому толстосуму, у которого уже есть три женщины. Ахнув, я покачнулась, попыталась сесть и упала на колени — Бен уже был у двери.
— Пожалуйста! — вскрикнула я. — Пожалуйста! Я… я знаю, где скрывается Лея Органа!
Бен застыл, положив руку на дверную раму. Затем обернулся и сощурился.
— Лея Органа? — повторил он. — Откуда ты знаешь, где она?
— Я… я Рей Кеноби. Это она спрятала меня в лесу.
Его глаза расширились, и он побелел как полотно. Я не знала его, но, похоже, он-то знал меня.
========== The Bargain ==========
Маска равнодушия слетела с лица Бена в тот же миг. Прищурившись, он подобрал свой пистолет с транквилизатором и вновь закрепил его на ремне у бедра. У всех охотников был такой ремень — серый, весь в позвякивающих штуковинах, позволяющих быстро обезвредить и обездвижить убегающую жертву. Угроза повисла в воздухе, несмотря на то, что владелец ремня стоял полуголый.
— И откуда ты знаешь Лею Органу? — повторил он вопрос.
— Она спрятала меня в…
— Да-да, это я уже слышал, — отмахнулся Бен. — Как ты с ней познакомилась? Когда, где…
По правде говоря, я понятия не имела, где в действительности находится Лея. Во время нашей последней встречи она сообщила, что собирается в Монтану, в укрытие среди Скалистых гор, но я не собиралась выдавать ее тайну охотнику. Лея помогала женщинам со всей страны, прятала их в труднодоступных местах, чтобы их не выследила ни Республика (последний остаток федерального правительства), ни Первый орден (крупнейшая сеть охотников и торговцев). Ни одна из сторон не признавала за женским полом даже малого подобия прав на уважение и достоинство.
Но я решилась рассказать Бену историю о том, как познакомилась с Леей: вначале, когда вирус еще не распространился широко, она была одним из первых политиков, осознавших, что угроза носит массовый характер. Лея была сенатором от Аризоны и первым делом стала собирать приемных детей, поскольку за эту часть населения взялись бы в первую очередь, и мне повезло оказаться в ее первой партии спасенных. В то время мне было девять, и Лея решила оставить меня при себе, пока все не прояснится.
И вскоре все действительно прояснилось. Вирусу понадобилось несколько лет, чтобы заразить источники водоснабжения, и тогда на мой шестнадцатый день рождения Лея отвела меня в хижину на Северо-западном побережье. Согласно закону, первыми должны были забирать самых бедных женщин, но Лея предугадала, что вскоре действие закона распространят на всех, что это лишь вопрос времени. Она превратилась в икону движения Сопротивления, и обе фракции мечтали уничтожить ее. Лея одна знала местонахождение всех спасенных ею беглянок.
Закончив рассказ, я проглотила подступивший к горлу комок.
— В последний раз я видела ее год назад. Она сказала, что ситуация ухудшается и что становится слишком опасно продолжать встречаться.
Бен прислонился к стене и теперь стоял, сложив руки на груди. Он молчал несколько минут. Его взгляд с жадным интересом скользнул по моему телу, остановившись на обнаженных бедрах. Тело оставалось моим единственным козырем, и оно потеряет в цене, если я лишусь девственной плевы, поэтому мне не хотелось выставлять ее на торг прямо сейчас. Кроме того, Бен ясно обозначил, что возьмет все, что захочет.
Он почесал подбородок, разглядывая меня.
— Что ты хочешь в обмен на эту информацию, Рей?
— Я… я хочу обратно к Лее.
— …Значит, ты скажешь мне, где она прячется, если хочешь, чтобы я доставил тебя к ней?
Я поникла под напором этого унизительного внимания.
— Но… тогда ты узнаешь, где она.
— И потеряю награду, киску и, вероятно, попаду за решетку из-за информации, которая может быть — а может и не быть — настоящей. Ты херово торгуешься.
Во мне вспыхнула обида, но, похоже, он был недалек от истины. Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы, а Бен, саркастически надув губы, встал передо мной в изножье кровати. Вытянув указательный палец, он приподнял мне подбородок и заглянул в глаза.
— Вот что я тебе скажу, — начал он, небрежно стирая слезу со щеки большим пальцем. — Я приведу тебя к Лее и даже оставлю Сопротивление в покое — если она согласиться выкупить тебя, а ты отдашь мне свою девственность. Звучит справедливо?
— Я не буду заниматься с тобой сексом! — огрызнулась я.
— Тогда я не могу обещать, что сохраню в секрете координаты Сопротивления, и тебе придется выбирать: быть инкубатором для Республики или шлюхой для какого-нибудь толстосума из Первого ордена.
Из моей ситуации не было легкого выхода. Одна дорога вела прямиком к рабскому существованию, а другая — к Лее и другим свободным женщинам, но цена за это стала бы крайне личной. У Леи имелись деньги, чтобы выкупить меня у Бена, и я знала, что она без колебаний заплатит ему, поэтому, наверное, моя невинность явится малым вкладом с моей стороны.
Бен крепко схватил меня за шею, нависнув надо мной.
— Или я могу просто трахнуть тебя здесь и сейчас, а потом бросить на порог к Лее. И ведь — я знаю — она все равно за тебя заплатит.
— Тогда я не скажу, где она.
— Значит, придется мучить тебя, пока ты не скажешь. — Большой палец погладил мою щеку. — Честно говоря, я не прочь оставить тебя здесь в качестве личной игрушки. Или я мог бы стать единственным, с кем тебе придется разок потрахаться — ты правда готова отказаться от такого счастья?
Я посмотрела на него так презрительно, как только могла.
— По рукам! Ты отведешь меня к Лее и забудешь о ней, а я пересплю с тобой — один раз — и Сопротивление выкупит меня.
— Отлично, — Бен ткнул меня в лоб, и я опрокинулась на спину. — Кстати, если они не раскошелятся, придется прибегнуть к варианту номер три. Я еще никогда не имел дела с девственницей, поэтому, знаешь ли, могу побаловать себя, оставив тебя себе.
По коже пробежали мурашки при мысли о перспективе сидеть прикованной к полу весь день, ожидая, пока Бен захочет меня. Я перевернулась на бок и сжалась в клубок, уныло радуясь тому, что скоро увижу Лею. Для меня она была единственной матерью, какую я знала. У нее сердце разрывалось, когда она оставляла меня одну, в хижине, но выбора у нас не было. Лучше жить в глуши, чем бояться попасть в лапы к мужчине, который принудит меня спать с ним и рожать для него потомство. В хижине я была в безопасности.
После этого разговора Бен оставил меня в покое. Оставшись одна, я осмотрелась и, разглядев металлические панели и узкий коридор, предположила, что нахожусь в каком-то трейлере.
Бен вернулся в спальню, когда я уже задремала. В его руке темнела полупустая бутылка, из которой он прихлебывал виски. Раздраженно фыркнув, я перекатилась на спину. Его нечитаемый взгляд прошелся по мне.
