«Нет», — кричало сознание. «Нет», — отдавалось в мозгу, вызывая головную боль и слёзы на глазах.

— Да, — ответила Юна, морщась от его прикосновений.

Да. Потому что она никогда не сможет заработать денег на лечение отца, а Чимин может себе это позволить. Да. Потому что, кто знает, что случится не только с родными, но и с друзьями после её ухода. Да. Потому что Чимин не отпустит. Да. Потому что Юнги ненавидит её и не поверит ни единому слову.

— Малышка, — удовлетворённо шепчет парень, несильно сжимая свою ладонь на изящной шее. — Я рад, — улыбается, мимолётно целуя в губы и чувствуя, как напряглось её тело. — Но зачем же ты тогда расстраиваешь меня? Ты играешь с моими чувствами? Я же люблю тебя, — сильнее стискивая руку и замечая, как девушка открыла рот в безуспешной попытке вдохнуть.

Юна схватилась за его руку, стараясь ослабить хватку, но он только усилил её, лишая возможности дышать и вынуждая бесполезно открывать и закрывать рот, не имея возможности протолкнуть в лёгкие хоть немного воздуха. Чимин надавил на пульсирующую венку на шее и снова улыбнулся. Юна уже хрипела, потому что лёгкие горели от нехватки такого насущного кислорода. И парень отпустил, слыша хрипы и кашель. Она схватилась за горло, пытаясь вдохнуть весь воздух, который упустила за это время.

— Думала, скажешь, что выбираешь меня, и я растаю?! — прикрикнул он, подымаясь на ноги и замечая на себе презрительный взгляд любимых глаз. — Да ты совсем идиотка, я смотрю! — отворачиваясь от неё и делая несколько неровных шагов в сторону.

— Чимин, — прохрипела Юна, пугаясь его такого ещё больше.

— Что «Чимин»? — спрашивает он, не давая закончить предложение и резко разворачиваясь к ней.

— Пожалуйста, прекрати, — ответила она, с трудом поднимаясь на ноги и поглядывая на дверь. Он не заметил, слава Богу. — Я не хотела…

— Что ты не хотела?! — кричит он, закрывая глаза и шумно сглатывая в попытке обуздать свои эмоции. Он не смотрел на неё, концентрируясь на собственном дыхании.

Юна не могла не воспользоваться моментом, вмиг бросившись к двери и выскакивая из спальни. Она спускалась по лестнице, почти падая и слыша его тяжёлые шаги за спиной. Если он её сейчас догонит, будет хуже в сто раз, Юна уверена в этом, поэтому старается ускориться. Залетая в гостиную, она спешно тянет за собой дверь, желая закрыться здесь. Спрятаться от него.

Но всё не так.

Должно быть не так.

Чимин тянет ручку на себя, заставляя Юна в страхе отскочить от него.

— Чимин, пожалуйста, — шепчет, отходя дальше. — Не надо.

— Не надо что, милая? — наигранно-ласково спрашивает, настигая у стены и вдавливая в неё спиной. — Что не надо?

— Н-не делай ничего, пожалуйста, — смаргивая слёзы, которые снова и снова выступали на глазах, прохныкала она, упираясь ему в грудь руками.

— А ему ты тоже так говорила? — шипит, опаляя шею своим горячим дыханием и вызывая мурашки по телу. — С ним лучше?

— С кем? Я ничего не понимаю, — плакала девушка, отворачиваясь от жениха и морщась от неприятных покалываний в кончиках пальцев.

— Юнги, — покорно отвечает Чимин, приподнимая уголки губ в кривой ухмылке. — Чем он лучше меня?

— Всем, — выпалила Юна, не задумываясь о последствиях и уже через секунду чувствуя, как его ладонь сжимает до сих пор саднящее горло.

— Неправильно, милая, — выдыхает в губы, целуя и пытаясь протолкнуть свой язык в неподатливый рот. — Даю тебе ещё один шанс, — отрываясь с мерзким причмокиванием и отпуская чужую шею. — Ответишь неправильно, и на этот раз я не ошибусь, и Юнги сдохнет, наконец.

— Не надо, — выдавливает из измученного горла, чувствуя боль.

— Может, мне Чонгука снова запереть в психушке? — задумчиво протянул Чимин, наблюдая за реакцией девушки. — Как тебе эта идея? — протягивает, проводя ладонью по её щеке и заставляя сильнее вжаться в стену позади. — Будет весело, обещаю.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — бессильно выдыхает Юна, поднимая на парня забитый взгляд. — Просто скажи, что ты хочешь?

— Скажи, что любишь меня, — потребовал он, целуя в уголок губ и начиная спускаться ниже по подбородку к шее, больно цепляя нежную кожу зубами и втягивая её. Он с наслаждением наблюдал, как на месте его поцелуев расцветают бордовые пятна. Юна заскулила, когда его рука коснулась груди, стягивая некогда невероятно красивое платье.

Чимин по-хозяйски проходится руками по чужому телу, дрожащему от страха и холода. Такому желанному, что сносит крышу и он не может этому сопротивляться.

— Скажи, что любишь меня! — уже громче говорит он, чувствуя её несильные попытки оттолкнуть его. — Прекрати! — перехватывая её руки и с силой сжимая их.

Тогда она пустила в ход ноги, стараясь попасть хоть куда-то. Мысли путались. Перед глазами всё плыло. В ушах шумело от переизбытка чувств: страх, боль, презрение, ненависть… Это лишь малая доля того, что сейчас мешало ей мыслить здраво.

Когда её колено проехалось по нужному месту и он зашипел, согнувшись пополам и на мгновение потеряв бдительность, Юна рванула прочь. Но Чимин пришёл в себя слишком быстро, или удар был не таким сильным, как хотелось. Он схватил девушку за руку, резко разворачивая к себе и замахиваясь для удара. Его ладонь обожгла кожу щеки, оставляя за собой красные полосы от пальцев и солоноватый привкус крови во рту.

— Дрянь! — выругался он, хватая её за подбородок и не позволяя отстраниться. — Какая же ты всё-таки дрянь! — отпихивая на диван и заставляя в ужасе от осознания происходящего отползать.

И почти отползти.

Но он перехватывает за лодыжку и тянет на себя, слыша вскрик. Он наваливается сверху, вдавливая своим телом в поверхность дивана и вынуждая тихо скулить.

— Значит, он лучше? — выплёвывает, накрывая припухшие губы своими и без разрешения врываясь в чужой рот. — Во всём, говоришь? — слыша болезненное мычание и перехватывая её руки, чтобы через секунду, стянув с себя ремень, связать им руки над головой.

— Нет, Ч-Чимин, пр-рости, — еле-еле шепчет Юна, потому что слова застревают в раскрасневшемся горле.

Но парень не слушает её, почти разрывая надоедливое платье на девушке. Когда она начинает извиваться, стараясь сбросить с себя нежелательную тяжесть, он припадает к измученной шее губами, больно втягивая кожу и наслаждаясь болезненным стоном под собой.

— Не н-надо, — шепчет, бесполезно дёргая руками и чувствуя, как ремень сильнее впивается в запястья.

Чимин усмехается и принимает сидячее положение, чтобы расстегнуть ширинку, заставляя в ужасе распахнуть глаза и с новой силой возобновить сопротивление. Когда он встаёт, чтобы сбросить мешающую одежду, Юна скатывается с дивана, путаясь в длинном платье и не имея возможности встать на ноги, и начинает судорожно отползать, когда чувствует, как его ладонь сжимает волосы, оттягивая назад и заставляя запрокинуть голову в попытке уменьшить боль.

— Куда-то спешишь? — он насмешливо приподнимает бровь, возвышаясь над девушкой и возвращая её в прежнее положение под собой. Так гораздо приятнее ощущать, как она дрожит.

Не заморачиваясь на то, чтобы полностью стянуть платье с девушки, он просто тянет его вверх, чтобы не мешало. Юна срывается на крик, когда его колено проталкивается между её плотно стиснутых, царапая нежную кожу тканью брюк, которые так и остались на нём.

Пока остались.

Потому что дальше было только душераздирающе больно. Казалось, что мир начинает вздрагивать в такт его глубоким толчкам, вырывающим из измученного горла очередной крик.

Мир постепенно тонул в вязком шёпоте и стонах, иногда срывающихся с его пухлых губ в моменты особо тяжёлые для понимания.

— Докажи мне, что он лучше… — словно сквозь пелену проникало в сознание хлюпающем звуком унижения.

Не хотелось ничего доказывать.

Хотелось только сдохнуть.

Временами.

Когда Чимин срывался на бешенный темп, сжимая хрупкую шею едва ли не до хруста.

Хуже, чем сейчас, кажется, не было никогда.