Артас знал Гаритоса, еще во вторую войну с орками он значительно отличился и получил своё звание заслужено, хотя многие считали, что роль также сыграл и его баронский титул. До принца доходили слухи о его скверном характере и вскоре ему придется убедится в этом лично. На вышке уже заметили огромную толпу, которая вела за собой несколько пушек, а впереди шел караван с лошадьми. Артасу не очень нравилось то, что маршал скрылся за воротами и отправил небольшой отряд собирать припасы, поэтому, как только с вышки послышался голос стражника, он вышел вперед.
— Именем моего отца Теренеса Менетила II, я приказываю открыть ворота, — Артас не любил обращаться со своими поданными в приказном тоне, но судя по рассказам Келя, люди маршала не признавали никаких авторитетов, кроме своего командира, поэтому ему следовало показать, что он тоже обладает некоторой властью.
На стене зашептались, а после послышался легкий стук и пару звонких ударов. Солнечный Скиталец нахмурился, ведь похоже люди в крепости не ожидали возвращение своего будущего короля. Эльфу на ум даже пришла мысль, что маршал из-за своего честолюбия может с легкостью не дать принцу войти, таким образом подняв бунт против королевской семьи. Но спустя пару секунд ворота медленно отворились.
Первыми внутрь вошли повозки, ведомые несколькими лучниками и воинами, которых выделил Артас. Следом шли рыцари и остальные, принцы же решили войти последними.
— Никогда не думал, что мои люди увидят меня…таким, — прошептал Артас, скорее самому себе, но так как рядом шел Кель’тас, он все прекрасно услышал.
— Твои люди знают, что их принц всегда относился к ним как к равным, но это не всегда правильно, — по тону эльфа Артас быстро понял, что для него это вовсе не правильно и отношение паладина к своим людям эльф не разделял, однако его поддержка была ему приятна.
— Да было бы не справедливо отправлять их в Кул Тирас или Штормград, — размышлял принц.
— Мой народ никогда не знал справедливости, — жестко произнес Кель, — если ты хочешь вернуть свой дом, то должен действовать жестко, потому что наш враг никого щадить не будет.
Принцы вошли в крепость, и почти сразу же за ними захлопнулись ворота. Артасу почему-то показалось, что так захлопывается капкан. Он видел ухмылки воинов Гаритоса обращенного к нему, ни о каком королевском приветствии не может быть и речи, когда ты бросаешь свой народ, а потом возвращаешься, чтобы стать героям. Стоящие на постах воины даже не обратили внимание на присутствие своего принца. Впрочем, Артас не без радости заметил, что не все разделяют такое скептическое отношение к его возвращению. Многие дворфы, гномы и крестьяне, заметив его начали подмигивать, слегка кланяться или кивать, показывая, что рады видеть наследника.
Принцев повели в замок, который стоял на небольшом холмике, возвышаясь таким образом над всей остальной крепостью. Артас больше не собирался медлить. Не обращая внимания на рыцарей, которые попытались их остановить, принц, легко оттолкнув одного из них пинком, открыл дверь в покои Гаритоса. Маршал стоял над столом где были разложены множество карт. Бросив оценивающий взгляд на стол, Артас заметил несколько стрелок ползущие от крепости Гаритоса в разные направления. Лордерона там не было.
Оторвавшись от стола, маршал посмотрел на вошедших. Его глаза были красными от усталости и недосыпа, а вскоре и лицо приобрело тот же цвет, только от гнева. Бросив злобный взгляд на стражника, который виновато посмотрел на своего командующего, Гаритос махнул рукой, приказывая исчезнуть. Солдат склонился так низко на сколько мог, дабы попытаться задобрить командующего, но тот уже отвернулся.
— Значит вот ты и вернулся, — ухмыльнулся маршал, подходя к Артасу и не обращая внимание на Келя, — значит совесть все-таки съела тебя.
Артасу это надоело, уже второй раз ему напоминают о его решении попытаться спасти людей за морем, и никто не оценил данный поступок в позитивном тоне.
— Я бы на твоем месте поубавил тон, — сквозь зубы процедил Артас, подходя к маршалу в упор, — все-таки ты разговариваешь со своим будущем королем.
— Мой король никогда бы не бросил свой народ, как какой-то трус ты сбежал от проблем бросив своего отца, ты мне не король!
Этого Артас не ожидал. Однако, сдаваться он не собирался. Принц вернулся не для того, чтобы позволить какому-то солдафону тянуть время и ждать пока нежить прорвет защиту Лордерона. Он решил воспользоваться тактикой Гаритоса.
— Предатель здесь не я, а ты маршал! У тебя было множество возможностей, чтобы спасти своего короля, тебе на помощь пришли эльфы, а ты отправил их добывать для себя пропитания, а пока они это делали ты, как трус, заперся в свой крепости и возомнил себя хозяином этих земель.
— Не тебе меня судить, мальчишка, — рассмеялся Гаритос, видимо не находя слова принца достаточно аргументированными для себя, — я, по крайней мере, спас этих людей, они довольны, они…
— Хотят свободы! — перебил его принц. Пройдя к столу с картами, он быстро взглянул на них и вновь продолжил, — я сражался с демонами, которые напустили чуму на мою страну и вернулся, ничего не изменится пока ты сидишь здесь.
Маршал молчал. Нет, слова принца его не трогали, он думал о том, как ему поставить мальчишку на место. Трус он или нет, но он все-таки принц, а попытаться посадить его в клетку, это значит вызвать недовольство тех, кто и так не поддерживает его, к тому же еще этот выскочка Кель спелся с ним.
Между тем Артас увидев, что ответа на его слова нет, произнес:
— Я готов отблагодарить тебя за спасение людей и подготовку такой хорошей крепости, но время уже упущено, армия нежити сейчас взяла самые крупные города, мы должны действовать.
— У нас мало людей! — выплюнул маршал не подумав.
— Они будут, — уже спокойно заметил Артас. Гаритос вновь замолк. Кель’тас стоял с явным одобрением действий принца, — маршал Отмар Гаритос, как будущей король, я принимаю командование над вашими войсками, попытка воспрепятствовать моим действиям будет расценивать как измена.
— Мальчишка, эти люди не пойдут за трусом и предателем! — воскликнул маршал, в отчаянии видя, как его власть и надежда стать героем Лордерона рухнули в одну секунду, как только этот выскочка принц объявился в крепости.
— За свои действия я буду отвечать перед своим отцом, но прежде мы освободим столицу.
В крепости воцарилось молчание. Понимая, что у него получилось, Артас спокойно прошелся к стулу, который стоял возле стола и рухнул на него, склоняясь над картами. Этим он показал, что больше не намерен что-либо говорить и выяснять отношения.
Маршал лишь скорчил угрюмую рожу, слегка поклонился и сказал:
— Я организую людей, если позволите, милорд?
Артас кивнул, расплываясь в довольной улыбке. Вот она, его победа на политическом фронте.
Маршал, хмыкнув, развернулся и вышел из своей комнаты, которая теперь, похоже, будет принадлежать принцу.
«Ну ничего, на войне всякое может произойти», — подумал Гаритос.
— Отлично, слова истинного короля, — похвалил Артаса Кель, — что-ж, я думаю уже завтра мы можем выступить на Даларан.
— Нет, Кель, — покачал головой Артаса, — Даларан меня не интересует, намного больше я волнуюсь за Стратхольм.
— Нет, даже не думай об этом! — воскликнул Кель’тас, — наши силы возросли, но им не устоять в этой битве!
— Это еще почему? — удивился Артас, вставая со стула и подходя к Келю, — я чего-то не знаю?
Солнечный Скиталец, поняв, что не стоило говорить об этом, тяжело выдохнул.
— Когда нежить захватила Лордерон, чума начала расходиться именно со Стратхольма.
Артас пришел в ужас. В тот день он шел именно туда, в его силах было остановить все это в тот день. Но сейчас уже было поздно вспоминать о прошлом, что сделано, то сделано, впрочем Кель, видимо, говорил о другом.
— Орден Серебряной Длани оказался отрезан от основных рыцарей, — продолжил Кель, показывая на карте расположения паладинов, — Утер был в столице, другие же в это время стояли недалеко от Стратхольма. Восставшая нежить не дала возможности рыцарям соединиться. Тогда Александрос Могрейн решил отправиться вместе с верными рыцарями к королю Магни. Когда Могрей вернулся, то в руках держал «Испепелитель» - меч, который силой Света сжигал всю нежить, что встала у него на пути. Алесандрос вошел в город и начал очищать его, однако, один из демонов оказался сильнее этого меча.
