На фоне этого, тот факт, что особисты не обращали никакого внимания на открытые разговоры о предстоящем наступлении, наводил на определённые мысли. Тем более, что у мятежников несомненно имелись шпионы в Тирцхаффене и других городах из числа тех картийцев, что остались верны Империи и не поддержали восстание. Надо отдать должное командующему войсками в Картии, генерал-полковнику Дерцграу, на время военного положения потеснившего проштрафившегося губернатора колонии. Опытный военный не только не допустил никаких притеснений в отношении лоялистов, как их стали называть, но даже распорядился поднять зарплаты всем, кто остался верен Империи. Этим он стремился убить двух зайцев одним выстрелом: снизить риски саботажа в порту и на заводах а так же снизить число возможных симпатизирующих мятежникам.

Но не смотря на усилия генерал-полковника несколько случаев саботажа и диверсий всё же имели место быть. Контрразведка уже выявила и ликвидировала несколько подпольных ячеек мятежников, готовивших диверсии и убийства офицеров гарнизона. У них были обнаружены схроны с оружием и взрывчаткой. Комендатура после этого издала указ, согласно которому, любые пособники и укрыватели мятежников подлежат расстрелу, а донёсшим на них полагалось приличное денежное вознаграждение. Это принесло некоторый результат, несколько ячеек действительно были раскрыты таким образом, но полагать, что у мятежников не осталось шпионов, было бы в высшей мере наивным. Так что, либо открытые разговоры о предстоящем штурме “Муравейника” это вопиющая беспечность, либо намеренная дезинформация. Игмар был склонен считать, что имеет место второе.

Размышления лейтенанта были прерваны звуком открывающейся двери. В приёмную из госпиталя вышла Саила, в серой одежде сестры милосердия. Игмар, как маг-телепат, без труда ощутил, насколько она устала, после тяжёлого дня. Подскочив, он свернул газету и мгновенно оказался подле своей молодой жены. Поцеловав её в щёку, лейтенант бережно обнял Саилу и они покинули госпиталь. Несмотря на то, что на территории гарнизона поддерживался строгий порядок, Игмар старался по возможности встречать жену после её смены в госпитале. Тем более, что аврал первых дней утих, служба на узле связи пошла относительно спокойно, и теперь у него была такая возможность. Прикрывшись плащ-палаткой, они поспешили домой под непрекращающимся проливным дождём.

Часом позже, уже лёжа в постели в обнимку с прижавшейся к нему Саилой, Игмар поглаживал начавший понемногу округляться животик жены и напряжённо размышлял, что сказать, чтобы всё-таки отправить её домой к родителям. Неделю назад ему пришло письмо с ответом от отца с матерью, которым он наконец-то сообщил, что уже несколько месяцев как женат, а они через полгода должны стать бабушкой и дедушкой. Понятное дело, родители были в шоке. Особенно мать. Отец, как всегда, был немногословен и лаконичен. “Ты уже взрослый, так что сам куй свой удел.” Вот и всё что он написал. Но несмотря на то, что их ответ буквально сочился неодобрением и прозрачными намёками на то, что Игмар совершил большую ошибку, они были согласны приютить Саилу на время подавления мятежа.

Теперь осталось самое сложное: убедить саму молодую жену покинуть его. Как всегда в таких ситуациях, нужные слова упорно отказывались приходить на ум. Когда же он наконец сумел подобрать, как ему казалось убедительные доводы, выяснилось, что Саила уже давно тихо сопит. Будить её Игмар не захотел, и решил отложить разговор до завтра.

***

На следующий день дежурство, как назло, тянулось особенно медленно, словно нарочно оттягивая тяжёлый для Игмара разговор. Когда же его наконец сменили, лейтенант буквально вылетел из ложемента и поспешил в армейский госпиталь. Вот только там его жены уже не оказалось. Как сообщил удивлённому Игмару дежурный врач, её ещё час назад отпустили домой по просьбе какого-то офицера. Какого именно, дежурный врач не знал. Почувствовав неладное, лейтенант поспешил в свою комнату в общежитие.

Буквально подбежав к двери, Игмар распахнул её и зашёл внутрь:

- Саила, ты здесь?..

Лейтенант умолк на полуслове. За маленьким столиком в их тесной комнатке сидели двое. Его молодая жена и старый знакомый Игмара - старший из тройки контрразведчиков. Центральный, как про себя называл его лейтенант, так как настоящего имени и звания этого человека он так и не узнал.

- А, лейтенант Цайн! А мы вас уже заждались. Как прошло дежурство? - вежливо поинтересовался Центральный, отпив глоток из стоявшей перед ним кружки чая.

Дверь за спиной лейтенанта с глухим стуком закрылась. С обеих сторон от неё обнаружились двое других контрразведчиков. В отличие от Центрального, их лица не выражали ровным счётом ничего. Игмар почувствовал, как по спине у него пробежал холодок, а сердце пропустило удар, после чего забилось с удвоенной силой. Сделав над собой усилие, лейтенант повернулся лицом к Центральному и как можно более ровным голосом произнёс:

- Добрый вечер. Чем обязан вашему визиту?

- Мы хотели бы кое-что обсудить, но отрывать вас от дежурства в условиях боевых действий посчитали недопустимым. Так что, мы решили вас дождаться в общежитии. Ваша жена любезно угостила нас чаем. Вам повезло с такой хозяйкой.

- Спасибо, вы очень любезны, - улыбнулась Саила, смущённо покраснев.

- Доктор Мерсер так же её очень хвалил. Я разговаривал сегодня с ним в госпитале. По его словам, у вашей жены настоящий талант к врачебному делу.

- Вы пытаетесь комплиментами увести её у меня? - постарался пошутить лейтенант, буквально чувствуя, как спину ему сверлят взглядами двое других контрразведчиков.

- Я бы не посмел, - усмехнулся Центральный, - тем более, что это бесполезно. Не нужно быть телепатом, чтобы заметить как она вас любит.

- В таком случае, может быть перейдём к делу? Что конкретно вы хотели обсудить со мной?

- Это разговор не для посторонних ушей. Прошу нас извинить, мы ненадолго похитим вашего мужа. Обещаю вам, с ним ничего не случится.

От этой фразы, произнесённый Центральным с добрейшей улыбкой на лице, Игмару стало совсем не по себе. Быстро поцеловав жену, он накинул плащ-палатку и на негнущихся ногах покинул офицерское общежитие под конвоем контрразведчиков. На улице никто из них не проронил ни слова, пока все четверо не оказались у входа в небольшое неприметное одноэтажное серое здание с узкими окнами-бойницами. Со стороны его можно было принять за хозяйственную пристройку к одному из зданий штаба гарнизона.

Коротко постучав в плотно запертую металлическую дверь, Центральный дождался когда она откроется и сразу зашёл внутрь, спасаясь от дождя. Сразу за дверью обнаружилось небольшое квадратное помещение без окон с двумя дверьми. Козырнув вошедшим, дежурный тут же захлопнул дверь и вернулся за стол, сделав какую-то отметку в лежавшем перед ним журнале. Центральный тут же подошёл к одной из двух дверей.

- Нам сюда, лейтенант Цайн. Осторожнее, тут ступени.

За дверью обнаружилась лестница, ведущая в подвальное помещение, освещенное тусклым лампами. Внизу обнаружилась металлическая решётка и ещё один дежурный. Впустив офицеров, он с лязгом закрыл её. Сразу за решёткой начинался коридор, с обеих сторон через равные промежутки виднелись массивные металлические двери, запертые на толстые засовы и амбарные замки.

- Я арестован? - не выдержал Игмар, остановившись посреди коридора.

- Что? С чего вы решили, лейтенант Цайн? - изобразил недоумение Центральный.

- А на что это ещё похоже?

- Понимаю. Нет, лейтенант, вы не арестованы. Но мы должны провести небольшую проверку. Прошу за мной.

Достав связку ключей, Центральный открыл одну из камер и зашёл внутрь. Игмару не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. За дверью обнаружился каменный мешок десять на десять метров, освещённый тусклой лампой. Мебели в нём не было никакой. Если не считать толстой металлической балки под потолком. К этой балке были прикованы кандалами трое людей, которые были вынуждены стоять на цыпочках, чтобы кандалы не впивались в вытянутые над головой руки. У всех на головах были плотные мешки, а из одежды лишь короткие рубища из грубой ткани. В помещении стоял отвратительный запах немытых тел и испражнений. Вонь ударила в нос с такой силой, что Игмар не выдержал и закрыл лицо платком.