- Господин полковник, лейтенант Цайн по вашему приказу прибыл!
Взгляд Верна сфокусировался на Игмаре. Несколько секунд полковник разглядывал его, пытаясь понять, кто перед ним такой и откуда он взялся, после чего лейтенанта узнали:
- Цайн!? Откуда ты взялся?
- Вернули из Хоглита, господин полковник.
- Твою же мать, ну хоть одна долбаная хорошая новость! Так! Займёшь пост номер шесть, смени Бригмана, он уже почти вторые сутки на ногах. Он введёт тебя в курс дела.
- Есть! – привычно отчеканил Игмар.
Инструктаж продлился ровно одну минуту. Лейтенанту сообщили, что он должен поддерживать связь между штабом гарнизона и одним из пехотных полков, держащим оборону вдоль железной дороги, соединявшей Тирцхаффен, столицу колонии, с городами расположенными в глубине континента. На его вопрос о возможной угрозе со стороны магов-телепатов противника, Бригман хмуро ответил, что защитная аппаратура пока что не подводила, хотя десяток УБМВов уже сгорели. После чего, серый от недосыпа старший лейтенант Бригман уступил Игмару свой ложемент и на негнущихся ногах пошёл отсыпаться. А лейтенант Цайн привычно устроился в ложементе, надел маску-шлем, закрыл глаза и… И окунулся в суровые реалии войны.
Мир сузился до пяти точек. Четверо магов-телепатов, распределённых по разным батальонам держащего оборону полка, и полковник Верн. Игмар выступал в роли своеобразного ретранслятора между ними. Первый час всё было относительно спокойно, лишь дежурные доклады каждые пятнадцать минут. А затем начался бой. Дорога была окружена с двух сторон густыми джунглями. По уставу они должны были быть расчищены на расстояние до ста метров от насыпи. На деле же уже много лет никто не расчищал их дальше чем на десяток метров. И теперь за это приходилось платить потом и кровью.
Под прикрытием непролазных зарослей повстанцы подбирались к держащим оборону в спешно отрытых окопах солдатах и бросались в атаку. Нередко доходило до штыковых атак, особенно если учесть, что с огнестрельным оружием у повстанцев, несмотря на захват «Муравейника», были проблемы. Ситуацию осложняло то, что линия обороны была сильно растянута. У гарнизона и спешно стянутых подразделений едва хватало сил, чтобы полностью исключить прорыв противника к железной дороге. Два мощных бронепоезда с тяжёлым артиллерийским, миномётным и пулемётным вооружением непрерывно курсировали по путям, заодно развозя боеприпасы и эвакуируя раненых, но они не могли поспеть повсюду.
Эффективно использовать тяжёлую артиллерию береговых батарей, окружавших Тирцхаффен, а так же линкоров и крейсеров, курсировавших вдоль побережья, было невозможно. Слишком велик был риск задеть железную дорогу. Приходилось бить в глубину джунглей, практически в слепую, что приносило мало пользы.
Впрочем, все эти подробности Игмар узнал позже. А в свой первый день на фронте ему было не до этого. Всё внимание уходило на постоянное поддержание связи между полковыми магами-телепатами и полковником Верном. Принял доклад, передал полковнику, получил ответ, передал в полк. И наоборот. И так раз за разом, час за часом и без перерыва. Казалось этому не будет конца…
Игмара сменили лишь к утру следующего дня. К этому моменту лейтенант чувствовал себя как выжатый лимон. Просто на то, чтобы подняться из ложемента, ушло несколько минут. Тело затекло и с огромной неохотой слушалось сознания, которое слишком долго пребывало за его пределами. Всё это усугублялось слабостью после ранения и чувством голода. Когда лейтенант всё-таки выбрался из ложемента, его направили в соседнее с узлом телепатической коммуникации помещение. Там обнаружилась импровизированная столовая. На простецкий солдатский паёк Игмар набросился как волк, умяв его в один присест. После еды сразу же захотелось спать, но разумеется ему никто не собирался предоставлять такую роскошь. Всё, что было позволено, это сходить в туалет, умыться, после чего обратно в ложемент. В ответ на усталый вздох Игмара один из гарнизонных магов-телепатов хмуро бросил: «Привыкай. У нас тут многие уже по несколько дней не спят вообще».
И снова посыпались доклады и приказы от полковника Верна полковым магам-телепатам и обратно. Каково солдатам, которые защищали в эти минуты железную дорогу, не хотелось даже думать. Жара, влажность, грязь окопов, вездесущие насекомые и самое главное картийцы. Проклятые желтолицые дьяволы, накатывавшие из джунглей волной за волной. Они шли в бой по трупам своих предшественников, у большинства не было современного оружия, но это их не останавливало. С фанатичным безумием они бросались на позиции солдат Империи и гибли, но упорно продолжали лезть вперёд…
Казалось, этому кошмару не будет конца. Но видимо, даже у картийцев имелись какие-то пределы. К ночи их атаки на железную дорогу прекратились, и они отступили обратно в глубь джунглей. Вымотанные солдаты и офицеры больше всего на свете мечтали улечься спать, прямо там, в окопах. К сожалению, сон был слишком большой роскошью. В небо взмыли осветительные ракеты, озарявшие местность холодным белым светом. Шатающиеся от усталости солдаты Империи поднимались из окопов. Часть из них, взяв в руки топоры, принималась рубить и расчищать джунгли, обступавшие насыпь. Другие, взяв сапёрные лопаты, принимались вгрызаться в жирную чёрную землю, насквозь пронизанную корнями, не дававшими толком копать. Третьи собирали трупы павших врагов. Если оставить их лежать на земле, то в условиях тропической жары они в считанные дни превратятся в рассадник болезней и насекомых-паразитов, вроде трупных мух. Четвёртые же с оружием в руках не спускали красных от недосыпа глаз с джунглей. Нервы у всех были на пределе, и то и дело ночную тишину разрывали грохот одиночных винтовочных выстрелов, или короткие очереди ручных пулемётов. Всё это Игмар узнавал из скупых докладов полковых магов-телепатов. Как и их соратники, они были предельно вымотаны, это легко чувствовалось по их мыслепотокам.
Ночь прошла относительно спокойно. Лучи утреннего солнца, показавшегося из-за горизонта осветили результаты ночных трудов солдат Империи: десяток отвоёванных метров земли у непролазных джунглей, несколько новых траншей окопов и десятки погребальных костров. Вывозить тела павших врагов не было ни сил, ни желания. Поэтому их складывали штабелями в перемешку с нарубленными деревьями, обливали топливом и поджигали. Густой чёрный дым поднимался высоко в небо, а смрад горящего человеческого мяса разливался по джунглям. Игмар невольно радовался, что телепатическая связь не передаёт запахи.
До полудня всё было тихо, а затем начался авианалёт. Три десятка палубных бомбардировщиков пролетели над джунглями на высоте порядка трёхсот метров. Когда они достигли района, из которого мятежники вели атаки на железную дорогу, все они разом распахнули бомболюки на джунгли обрушились тысячи небольших зажигательных бомб. Мгновенно начался страшный пожар. Огонь жадно пожирал вековые деревья и густой подлесок. Пламя поднималось выше деревьев, а столб дыма, казалось, достиг небес. Джунгли в считанные минуты снова превратились в ад. Солдат, окопавшихся вдоль железной дороги, спасало то, что ветер уверенно дул с побережья в глубь континента. Таким образом, огонь по большей части двинулся параллельно железной дороги.
За весь день не было ни одной атаки. Бомбардировщики совершили ещё два авианалёта, увеличивая площадь пожара на порядки. В какой-то момент стало похоже, что горят все джунгли до горизонта. Особенно красивым и страшным зрелище пожара стало с наступлением темноты. Когда Игмара наконец сменили, сообщив ему, что он может поспать пару часов, лейтенант словно в трансе покинул узел телепатической коммуникации. Но едва оказавшись на улице он замер, завороженный невероятным по своей красоте заревом пожиравшего джунгли огня. Несколько минут он, забыв про усталость, просто стоял, любуясь. Но затем усталость взяла своё, и он направился в выделенную ему комнату в офицерском гарнизонном общежитии. Открыв порог, он обнаружил там Саилу, про которую он совсем забыл.
