В общем, начинаю волноваться. Куда это Тоха мог запропасть? Даже нет никакого настроения идти с Лилькой в кафе. Хотя нехорошо получится. Мы с ней не виделись с конца августа, так что надо идти.
Дописано позже:
Ну вот, нашлась моя пропажа. Наверное, надо написать все по порядку... Итак, мы с Лилькой встретились-таки в кафе «Лакомка». Замечательно посидели, поболтали, вспомнили всех одноклассников. Лилька выглядит уставшей (до встречи с ней я думала, что в Политехе дерут три шкуры. Ничего подобного! Лильке тяжелее, ей приходится учить огромные куски материала каждый вечер), да и простыла слегка. Так что не засиделись долго. Распрощались и пошла я в общагу. Где-то на полпути мне пришлось проходить через сквер, вот там на скамеечке я его и увидела. Сидит Антон в невменяемом состоянии и пьет какую-то гадость. Даже меня не узнал. Пришлось минут пятнадцать втолковывать ему кто я такая и почему к нему пристала, а потом кое-как отволочь к себе в общагу. Хорошо еще, что комендантша нас первокурсников в лицо еще не знает. Студенческий, на счастье, был у Тохи в кармане. Так что соврала что-то о плохом самочувствии и протащила его мимо поста, сунув комендантше под нос документы. Та даже внимания особого не обратила: по телеку шел какой-то сериал, и ей явно не хотелось отвлекаться.
Я затащила Тоху к себе в комнату, и с облегчением свалила на соседнюю кровать. Ну вот,теперь хотя бы не останется посреди улицы в ночи. Стащив с него куртку, свернула ее и подложила ее Антону под голову, потом кое-как сняла с него кроссовки и накрыла шерстяным пледом. Ну вот, можно отдышаться и подумать о хлебе насущном. Я открыла тумбочку и обозрела свои нехитрые продовольственные запасы. Пожалуй, придется открыть банку маринованных огурчиков: страждущим понадобится рассол. Заодно и картошки сварю на ужин.
Антон проснулся и не понял, где находится. Оказалось, что он лежит на чьей-то кровати: под головой собственная куртка, сам укрыт разноцветным шерстяным покрывалом. Он попытался встать, но это было явно не самой удачной идеей: виски тут же заломило, а комната закачалась перед глазами. Ему ничего не оставалось, как снова лечь и, зажмурившись, вспоминать как он, вообще, здесь оказался. В памяти всплыла утренняя ссора с родителями. Отец с матерью снова начали прессовать его по поводу поведения прямо за завтраком. Опять пытались учить жизни. Это-то и доконало его сегодня окончательно. Зачем они лезут к Антону, если он им, по большом счету, безразличен? Почему пытаются воспитывать, постоянно доказывая ему и себе, что он никудышный сын и ни на что не годный человек? Ведь можно же было просто лишний раз не тыкать его носом? Разве не пошел он учиться на программиста в угоду их желанию? А ведь была у него мечта пробиться в Бауманку и стать физиком-ядерщиком. Но нет. Отец тогда заявил, что стоимость обучения в Москве они не потянут, да и содержать семью нищего физика будут не в состоянии. Им, чай, еще второго сына на ноги поставить надо. «И не мечтай!»- вторила ему мать. «Даже если ты пробьешься туда, один в Москве ты пропадешь, ты же к жизни не приспособлен»... Ну что, что им еще надо? А сегодня он просто сорвался и высказал родителям все, что думает об их воспитательных методах. А потом демонстративно хлопнул дверью и решил, что в Политех больше не вернется. К черту все: надоело плясать под чужую дудку. Лучше грузчиком и отдельно от родителей! Он сегодня не пошел в универ и назавтра не собирался. Вместо этого купил на свои кровно заработанные бутылку дешевого коньяка отвратительного качества и надрался. Последнее, что помнил – скамейка в сквере, а вот как он здесь...
Его размышления прервал скрип открывающейся двери. Антон снова попытался встать. На этот раз получилось удачнее. Ему удалось сфокусировать взгляд и разглядеть Аню со сковородкой в руках.
- Очнулся? –участливо поинтересовалась она
-Аня? А ты как меня нашла? – перед ней вдруг стало очень стыдно. Кажется, он даже покраснел.
-Да уж случайно получилось – рассмеялась она. Шла мимо, смотрю-а ты на скамейке в астрал выйти пытаешься. Не бросать же мне тебя было... Есть хочешь? Я картошечки пожарила.
-Так мы в общаге? – сообразил Антон
-В ней, родимой. – кивнула Аня. –На вот, выпей животворного зелья.- она протянула ему кружку с рассолом. А потом и поедим.
-Анька, оох, прости, пожалуйста, мне пора, я и так тебе столько хлопот...
-Никуда ты не пойдешь –категорично покачала она головой.- По крайней мере, пока не придешь в норму, не поешь и не расскажешь, что стряслось.
-Но...
-Никаких «но», давай, выкладывай. Я жду – она требовательно уставилась на Антона, глядя, как тот глотает рассол.
-Да нечего, собственно, рассказывать. Поссорился с родителями, ушел из дома...
-Напился и решил замерзнуть насмерть всем назло? – рыжая бровь насмешливо изогнулась.
- Это смотря кому назло – потер глаза Антон. – Если ты про родителей, то назло не получится. У нас в семье ребенок только один – и это мой младший. Друзей тоже особо нет. Так что нет-не прокатит.
-Зря ты так о родителях. Где это видано, чтобы одного сына любили, а другого – нет? – Аня поставила сковородку на стол и теперь соображала, что предложить гостю:миску или тарелку.
-Это ты счастливица. Живешь без братьев и сестер с родителями , которые в тебе души не чают, и не знаешь, что может быть по-другому.
-Вот и расскажи мне о своей семье, чтобы я знала – вышло грубовато, но ее задели слова Антона о родителях. Она, наконец, определилась и протянула ему тарелку, полную жареной картошки. Тот усмехнулся, повертел в руках вилку, будто решая, сколько рассказать, а потом, как бы решившись, начал:
- Да, рассказывать, собственно, немного. Родился я не вовремя. Маме с батей тогда не до детей было. Вот и скинули меня бабке на воспитание. Она меня и растила лет до 4, пока папа с мамой в Рязани были... Потом забрали, конечно, но особой любви от них я так и не увидел. Стал братика просить... А батя только-только из армии уволился, работу хорошую нашел. Вот и родили мне... проблему на всю жизнь. Пашка-то любимый сынок, а я так... бесплатное приложение, «Золушка»... – он горько усмехнулся. – Так и повелось: ему-вершки, мне-корешки. Я-горе семьи, он- принц. Последнее время я с ними очень часто ссориться стал. Вот сегодня, после очередной разборки дверью хлопнул.
- А зачем же родители в Рязань уехали?- Аня от удивления даже про еду забыла. Настолько дикой ей казалась сама мысль, что кто-то из родных детей может быть любим, а кто-то-нет.
-Батя учился на лейтенанта, вот мама за ним и уехала. Жили в общаге, с ребенком бы там было неудобно. Но, зато бабушка меня любит – тепло улыбнулся он. – Папина мама, она чаще всего со мной сидела. Другая бабушка-тоже хорошая, но болеет, так что внуков видит редко... Ну все, хватит киснуть-оборвал он сам себя. Снова стало неловко перед Аней. Будто жалуется ей.-Расскажи, лучше, о своей семье. Кто у тебя родители?
-А про мою семью тоже рассказывать нечего. –погрустнела Аня. – Родители были преподавателями в Энском Университете. Папа-математик, мама-историк. Но они погибли два года назад. Разбились... Так что я тоже-бабушкин воспитанник. – она попыталась улыбнуться, но получилось не очень хорошо.
