Но вот девочка слабо застонала, и Луи стало ясно: до домика ему не добраться. Сейчас, или будет поздно.

Сердце у него колотилось столь отчаянно, что казалось человеческим, неизвестно как очутившимся в груди ночного хищника. Ему было страшно. Луи чуял: если он даст девочке свою кровь, создаст из этого невинного ребёнка подобное себе существо, это преобразит и его самого. И словно вплотную подступил холод вечной ночи чужого мира, где нет места ни луне, ни звёздам.

Пора.

Луи прокусил себе руку, ощутив на языке вкус собственной крови. Не удержавшись, слизнул несколько капель.

- Выпей, - услышал он свой голос. – Это тебе поможет.

Девочка попыталась дёрнуться, отвернулась.

- Я не могу, - с трудом выговорила она. – Хорошие герои в сказках так не поступают.

- Я знаю, - терпеливо молвил Луи. – Но сейчас это лекарство. Только оно способно тебе помочь. Со мной ничего плохого не случится, обещаю.

- Я тебе верю, - раздался в ответ тихий детский голосок.

Он закрыл глаза, чтобы не видеть ритуала обращения. Лишь чувствовал, как прижались к ране губы девочки. А когда открыл их, в тельце малышки уже не осталось жизни.

Луи била дрожь. Он рухнул на землю рядом с девочкой, спрятал лицо в ладонях, пытаясь защититься от жуткого зрелища – и понял, что умирает сам. Душу его готова была поглотить бездна чужого мира, откуда не возвращаются.

«Нельзя было этого делать… Лучше бы девочке обрести вечный покой, ведь она попала бы на Небеса…»

«Ты уверен, что так было бы лучше? Ты согласился бы, чтобы тебя самого кто-нибудь отправил на Небеса, лишив земной жизни?»

«Нет… Теперь – не согласился бы. Я хочу жить».

«И она тоже».

«Значит… всё было правильно?»

По щекам у Луи покатились слёзы. Губы его зашептали молитву.

«Пусть случится то, чему надлежит случиться, Господи… Пусть будет так, как должно быть».

- Вы ранены, сударь?

Голос девочки вернул его в мир живых. Да, он жив, и она тоже. Он остался тем, кем был.

Она склонилась над ним, прекрасная как ангел. Невинное дитя… Вечное дитя, которое никогда не вырастет.

Впрочем, если бы её забрала смерть, она тоже не выросла бы.

- Сударь, вам помочь?

- Что ты, милая, - Луи попытался улыбнуться. – Мне всего лишь нужно поесть. И тебе тоже.

- Я верю вам, сударь, - молвила девочка. – Кстати, меня зовут Клодия…

После охоты Луи отнёс Клодию в лесной домик. До рассвета оставалось совсем немного.

В последующие ночи Луи пришлось стать наставником для маленькой Клодии. К смене своей ипостаси та отнеслась столь естественно, словно готовилась к этому с самого рождения. Глядя на Луи серьёзными глазами, она внимательно слушала его рассказы о вампирах, о различиях между ними и обычными людьми, о том, что светить вместо солнца для неё теперь будет луна, о том, как следует охотиться, о том, как жить среди людей, не причиняя им вреда…

Не стал Луи скрывать и того, что отныне Клодии никогда не придётся вырасти.

- Значит, я теперь такая же, как Давид Вильсон? – спросила та.

- Давид Вильсон? – переспросил Луи. – Кто это такой?

- Циркач, - отвечала Клодия. – Прошлым летом в город приезжал цирк, и соседские мальчишки меня туда водили без денег. Давид Вильсон ничуть не рассердился, даже мне подарил бумажный цветок. Он ростом такой же, как я.

У Луи отлегло от сердца. Значит, Клодия уже знает, что на свете есть люди – обычные люди! – которым суждено навсегда остаться ростом с ребёнка. И она приняла это как часть жизни.

- Да, - проговорил он. – Да, как Давид Вильсон…

========== 11 ==========

Проснувшись на следующий вечер после заката, он застал Клодию у окна. Устроившись на деревянном стуле, та водила карандашом по лежащему на подоконнике листу бумаги, иногда поднимая глаза, чтобы выглянуть наружу. И стоило Луи лишь проследить за её взглядом, как он увидел свою сестру, скачущую верхом в сторону охотничьего домика. Вот она остановила лошадь, обернулась, махнула рукой. Из лесу показалась вторая лошадь, на которой сидели Эрнесто Санчес и Иветт.

Строго-настрого запретив Клодии покидать домик, Луи поспешил навстречу сестре – и та бросилась в его объятия.

- Луи, братец мой родной… - шептала она, вытирая слёзы. – Это ты, это в самом деле ты… Теперь мы с тобой всегда будем вместе…

- Ну, ну, сестрица… - сам едва владея собой, говорил Луи. – Зачем же теперь плакать, ведь всё хорошо…

- А девочка? – Лилиана заглянула ему в глаза. – С ней тоже всё хорошо?

- Она теперь такая же, как я, - коротко ответил Луи.

«И можешь осудить меня, если считаешь нужным», - добавил он про себя.

- Понимаю, - на удивление спокойно произнесла Лилиана. – Я так и думала. Скажи… она ведь тоже не боится креста?

За те дни и ночи, что Луи и Клодия провели вместе, в особняке произошло вот что.

- Говори, - произнёс Эрнесто Санчес, держа факел у лица поверженного врага. – Говори всё, что знаешь.

- Пощади меня, мой господин! – голос пришельца был полон отчаяния. – Ты уже обжёг меня своим факелом, чего же ты ещё хочешь?

- Лучше не надо, сударь, - вмешалась Иветт. – Говорить-то он хорошо умеет, да только речи его опасно слушать. Вот господин Луи послушал – и в беду попал. Так что пусть просто отправляется на все четыре стороны.

- Ты понял, что сказала эта дама? – процедил Эрнесто, который уже догадался, что Иветт в этом доме не простая служанка. – Вон отсюда! На все четыре стороны!

- Понял, понял, - усмехнулся чужак, довольный, что Эрнесто убрал факел. – Но на четыре стороны – это слишком, пополам и ещё раз пополам не смогу разделиться даже я.

Расхохотавшись собственной шутке, он вскочил на ноги, бросился бежать – и вскоре скрылся из виду.

- Пойдёмте в дом, - сказала Иветт. – Разговор предстоит долгий.

Она рассказала всё, что знала сама, особенно подчёркивая, что господин Луи постоянно посещал часовню, при которой был похоронен их с Лилианой брат, что не боится распятий, что спит в обычной кровати…

Поначалу обоим Санчесам казалось, что они сошли с ума или видят кошмарный сон, однако мало-помалу ужас перед сверхъестественным уступал место состраданию к человеку, ставшему жертвой тёмных сил, и восхищению этим человеком – потому что он сумел найти путь к свету.

- Пусть этот… Лестат убирается туда, где ему место, - произнесла Лилиана. – И пусть ангелы хранят этот дом от таких, как он.

- И пусть он только посмеет причинить зло моей родне, - Эрнесто сжал кулак. – Тогда я его из-под земли достану и выставлю на солнце посреди бела дня. Загорится не хуже факела.

Все тревожились за Луи, все искали его каждый день и каждую ночь – но никто не мог знать наверняка, куда тот направился. Как-то после заката Эрнесто всё же побывал у охотничьего домика – но ни Луи, ни Клодии в тот раз там не оказалось: оба отправились на добычу пропитания. Зато во второй раз уже не разминулись.

Всё это Луи узнал от Лилианы, которая не переставала плакать, однако с лица её не сходила улыбка.

- И где же сейчас малышка? – спросила Лилиана. – Она здорова?

- Она прекрасна, - искренне ответил Луи. – Но я запретил ей покидать охотничий домик, пока вы здесь – слишком велика опасность. И она это понимает.

- Но ей же придётся когда-нибудь вернуться к людям! – воскликнула Лилиана.

- Разумеется, - подтвердил Луи. – Когда-нибудь.

- Да, - прошептала госпожа Санчес. – Я понимаю. Тогда передай ей от меня привет…

========== 12 ==========

- Иветт, принеси лестницу! – прозвенел голосок Клодии.

В руках девочка держала Вифлеемскую звезду, которую надлежало пристроить на верхушке рождественской ёлки.

- Позвольте, я помогу, мадемуазель, - Иветт протянула руки, чтобы подхватить Клодию.