— Чудесно, Хозяйка моя. Это было просто восхитительно.
========== Часть III. Несокрушимое сердце ==========
Один. Всегда я был один. Я Боли внук и Красной Крови Сын… ©
Погода была ужасной. На небесном полотне, скрытом грозовыми тучами, периодически сверкали молнии. Шёл сильный дождь, а дополнением к сему мерзопакостному настроению природы был ещё и ветер. Но это не стало препятствием для Организации «Хеллсинг» отправиться на кладбище, чтобы поддаться горю первых потерь. Интегре всего двенадцать лет и в эти годы на её хрупкие плечи пало тяжёлое бремя…Если она даст слабину, если засомневается в себе, это бремя, словно удав, задушит её, да утянет на дно тьмы и безумия.
— Они служили Великой Британской Империи с честью. – Проговорил Уолтер, понимая, что Интегра вряд ли сумеет выдавить хоть слово. На кладбище собрались оставшиеся члены Организации «Хеллсинг», а также родственники погибших. Она видела их лица…жёны, дети…все они призирали её, её, девчонку, которая не годится в командиры.
— Да будет их путь лёгок и примет Господь их в свои тёплые объятия. Аминь.
— Аминь. – Повторили остальные. Но некоторым не хватило сил даже на это. Женщины заливались слезами, дети тоже и матери ушедших, которым выпало несчастье пережить своих детей, все они проклинали Интегру Хеллсинг за потерю близких. В конце концов, девочка просто не выдержала такого психологического давления и решила покинуть кладбище. Она сделала это красиво, не дав окружающим понять, что её хоть немного задели их ругательства в её адрес, потратив на эту «маску» остаток своих сил. Но далось ей это так тяжело, что стоило пересечь порог особняка, как светловолосая побежала по лестнице наверх и вскоре оказалась в своей комнате, громко хлопнув дверью. Упав на кровать прямо в мокрой одежде, Интегра разрыдалась, дав волю эмоциям. Как не крути, а она всё ещё ребёнок, девочка, нуждающаяся в любви и внимании, куда ей заботиться о других и защищать целую Британскую Империю, если она не в силах уберечь себя сама? Она плакала, а в зеркале, стоявшем на туалетном столике, недалеко от фотографии Интегры с отцом в рамочке, проявились несколько глаз на чёрном фоне. Он видел её горе, но понять его не мог.
«Слёзы…Слёзы это просто вода. Они не облегчают боль, не лишают страданий, не спасают от смерти. Так зачем же людям плакать?»
Капля воды пала наземь, прямо к ногам темноволосого мальчика, сидящего на коленях, в рваной одежде. Он крепко сжимал в руках крестик и тихо молился Отцу всего сущего, восхвалял имя Его, разделял Волю Его. Он был заперт в холодной темнице и ждал…ждал, когда за ним придут. И пусть молился он, но с глаз его стекали слёзы. Угасающий огонёк надежды?
— Они правы, они все правы… - Всхлипывая говорила Интегра. – Я не Лидер им…не Лидер…я не могу размениваться жизнями…я всего лишь…девчонка, загнанная в угол семейными обстоятельствами. Почему?…Почему ты бросил меня Отец? Почему ушёл так рано…
«Ответы на эти вопросы ничем тебе не помогут, маленькая Госпожа. Ищи утешения в силе действия, не в слове»
Вампир и человек. Смертный и бессмертный. Алукард разделял бремя своей Госпожи скорее неосознанно, чем желанно. Однако, в отличие от маленькой девочки, которая сейчас походит на того, чей образ Носферату нарочно спрятал глубоко внутри своей чёрной души, он не был способен осознать всю глубину её боли. Не хотел. Намеренно. Эти слёзы раздражали его, ведь то, что он видел пред собой совсем не похоже на то воплощение смелости и решительности, коим была Интегра в день посвящения в Рыцари, а также в день своей первой охоты, пусть и в качестве наблюдателя. Она едва не пострадала, да, но лишь находясь на волоске от смерти, она осознала насколько для неё важна жизнь. Она выбрала борьбу. Так где же этот боец сейчас?
— Решила сдаться? – Проговорил вампир, не принимая материального облика лишь потому, что сам находился в «спячке» на самом нижнем «ярусе» фамильного особняка. – Гордая Интегра Хеллсинг. Дочь Артура, правнучка Абрахама. Это всё, что ты можешь? Просто лежать и плакать, признавая свою никчёмность?
— Ты не видел их лица…не был объектом всепоглощающей ненависти…Их смерти на моей совести, потери близких, погибших в той схватке с вампиром, на МОЕЙ совести.
— Какой позор: опустить руки на первом препятствии. Я видел куда больше чем ты, вынес гораздо больше тебя, твой путь ещё только начался, но ты уже сдаёшься, чем оскорбляешь память своих предков. Все они, в сравнении с тобой, много сильнее!
— Замолчи! – Закричала Интегра, закрывая лицо руками. Сдерживать очередной поток слёз не представлялось возможным, а вампир, вместо того, чтобы выразить сочувствие и поддержку, только и делает, что глумится над ней!
— Тебя оскорбляют мои слова? Так ответь мне, дай отпор, заставь меня поверить в то, что я ошибся. Покажи мне силу рода Хеллсингов, докажи, что ты – настоящий человек. Или ты не можешь?
Он выдержал паузу, нарочно изводя и без того подавленную девочку. Издевался ли он над ней? Возможно, однако, чем ближе Интегра к признанию себя никчёмным куском мяса, не способным оставаться человеком с большой буквы, тем ближе разочарование вампира, не желавшего ранее подчиняться прежним хозяевам как раз по этой причине. Лишь его непокорность вынуждала Хеллсингов прибегать к крайним мерам – заточению. Только так можно было контролировать разрушительный потенциал Носферату, который не признаёт слабости и презирает её всем своим естеством. Так или иначе, но лишь Абрахам внушал уважение вампиру, который был практически уничтожен этим человеком. Алукард ненавидел его и восхищался им одновременно. Уважал и желал ему смерти. Артур же был много слабее и пусть в начале своего пути он действовал решительно, то столкнувшись с возможностями истинного вампира, испугался, признав себя недостаточно стойким, чтобы им управлять. Слабость, проявленная слабость его и погубила. Неужели Интегра будет такой же?
— Ты не понимаешь! Ничего не понимаешь! Эти люди не станут доверять мне, они ненавидят меня, потому что я убила членов их семей!… – Она всё ещё продолжала плакать, и сама не понимала, зачем продолжает диалог с вампиром.
— Ненависть – двигатель прогресса, не препятствие. Если ты не способна дать отпор – ты слаба, а слабым не место в этом мире.
— Как и тебе! – Процедила Интегра. – Но, несмотря на это, ты свободен! Хотя никто не давал тебе права оскорблять меня! Мой род призван уничтожать таких, как ты, потому что вы, лишённые милости Господа, лишь вредители!
— Так вперёд! Убей меня, отправь туда, где мне самое место, докажи, что ты достойна славы своего прадеда. Иди ко мне, я жду…приди и докажи, что ты сильнее твари из самой Преисподней!
Интегра стиснула зубы от злости и поднялась с кровати. Обзору мешали лишь слёзы, в коих были выпачканы очки. Юная Леди Хеллсинг сняла их и наспех протёрла, чтобы не терять лишнего времени. Она отправилась в кабинет отца, где остановилась у его портрета.
— Ты сказал, что не справился с ним. Сказал, что это оружие массового поражения и он слишком опасен, чтобы бесконтрольно блуждать во тьме. Но именно его ты назвал моей защитой. Почему?…
В кабинете повисла тишина, а Интегра снова поддалась желанию пролить слёзы, смотря на портрет своего отца. Он был нарисован за две недели перед тем, как скончался Артур.
— Я выпустила его…мне и нести ответ.
Она прошла в сторону шкафа, где на самой нижней полке отыскала небольшой старый ларец, там покоился клинок из чистого серебра с гербом семьи Хеллсинг, именно его Интегра взяла в качестве своего основного оружия, а в дополнение остался малокалиберный пистолет, тот самый, из которого девочка застрелила своего дядю.
— Да… - Молвил Носферату. – Да! Иди ко мне, маленькая Госпожа, я жду. Быстрее! Быстрее!
По-прежнему роняя слёзы, Интегра шагала навстречу неизвестности с постепенно растущей уверенностью в грядущем успешном исходе этой стычки. Хотя о каком успехе может идти речь? Она – маленькая девочка, она – человек, что она может противопоставить вампиру с этим миниатюрным ножиком и оружием, когда Алукард способен восстанавливаться даже после серьёзных повреждений? В тот момент она резко остановилась, прямо перед дверью, ведущей в подземный ход особняка. Именно там, самые тёмные, сырые и ужасные места в родовом поместье. Комнаты пыток, тюрьмы, подвал…Никто бы в своём уме не сунулся туда, зная об опасности, что там поджидает. Но не знания эти пугали Интегру, а то, что она не сумеет добиться поставленной цели. Что ей попросту не хватит сил.
