Серия «БИСС: Большое иллюстрированное собрание сочинений»

© С. Л. Прокофьева, текст, 2019

© Ю. Балаш, иллюстрации, 2019

© АО «Издательский Дом Мещерякова», 2019

– Если у меня дом самый богатый в городе, да ещё с золочёными петушками на крыше… – ворчала госпожа Морильда, стоя на высоком крыльце, – так что из этого? Значит, можно тащить ко мне всех нищих, вшивых бродяжек, шелудивых побирушек, всякую шваль подзаборную?

Четверо мужчин молча пронесли мимо неё женщину, завёрнутую в старый изношенный плащ. Свесившаяся рука женщины в лунном свете казалась мраморной.

– Куда несёте? В мою опочивальню, что ли? – прикрикнула на мужчин госпожа Морильда. – Несите дальше. Да не в этот сарай, в старый, в старый! Туда, на сено!

Мужчины молча свернули к маленькому покосившемуся сараю. Осторожно положили женщину на разбросанное сено, сложили руки на груди.

– Сходите кто-нибудь на колодец, там есть ведро и кружка, – распорядился старый оружейник.

Воду принесли. Но женщина не разомкнула губ, и вода потекла по подбородку, намочив ветхое тёмное платье.

Толстый пекарь снял куртку, сложил её и поудобней пристроил голову женщины, пребывавшей не то в обмороке, не то в глубоком забытьи.

Мужчины ещё какое-то время постояли над ней, кто-то сокрушённо вздохнул.

– Утром зайдём проведать бедняжку, – сказал старый оружейник. – Беды так и сыплются на наши головы. Хотя чего ждать хорошего, если королевский дворец весь ушёл под землю и даже шпиля не видно…

– Но на Рождество, с первым ударом колокола, замок всё-таки поднимается из-под земли! Пусть ненадолго, пока идёт служба в церкви… – тихо заметил щуплый, узкоплечий портной. – Да ещё говорят…

– Лучше помалкивай, – толкнул его в бок пекарь. – Пока из тебя самого жилетку не выкроили…

Мужчины ушли в тяжёлом угрюмом молчании, и тогда, словно ожившая тень, в сарай скользнула девочка, худенькая, в отрепьях. Она была так истощена и измучена, что нельзя было даже сказать, сколько ей лет: десять, двенадцать?

Длинные светлые волосы падали до земли, в тусклом свете уходящей луны они казались зеленоватыми.

Девочка приникла к матери, обняла её. Крупные слёзы упали на неподвижное, застывшее лицо.

И тогда, словно очнувшись, женщина вдруг заговорила. В её груди что-то зазвенело, будто запели тонкие струны.

– Бедная моя Мален, я умираю. – Девочка положила тонкие пальцы на губы матери, по их движению догадываясь, что она говорит. – Я оставляю тебя здесь одну, в этом недобром месте, такую слабую, беспомощную, глухонемую… Теперь только один Господь Бог твой защитник… О моя Мален, моя маленькая Мален…

Голос женщины угасал, и девочка с ужасом почувствовала, как тело матери постепенно холодеет. Но она только крепче прижалась к ней.

Когда в распахнутые двери сарая заглянуло утро и прохладный ветер одну за другой задул бледные звёзды, те, кто вошёл в сарай, с трудом оторвали девочку от мёртвой матери.

– А эта мерзавка ещё откуда взялась? – удивилась госпожа Морильда. – Вчера вроде её здесь не было. Как тебя зовут, маленькая дрянь?

Но девочка молчала. Только слёзы, прозрачные, чуть голубоватые, текли по её лицу.

– Как ты смеешь молчать, когда я тебя спрашиваю? – Госпожа Морильда гневно встряхнула её за плечи.

Но девочка ничего не ответила.

– Говори! – голос госпожи Морильды сорвался от злости. Она больно ударила девочку по щеке.

Девочка молча подняла на неё глаза. Сквозь слёзы можно было разглядеть их прозрачную глубину. Что-то вспыхивало в них – так загораются драгоценные камни, рассыпанные на морском дне.

Старый оружейник притянул к себе девочку, укрыл её худенькое тело краем плаща.

– Нехорошо, госпожа, бить ребёнка возле мёртвой матери, – сурово сказал он. – К тому же, похоже, она – глухонемая.

Что было дальше, Мален не помнила. Она соскользнула на солому – оружейник не успел её подхватить. Но, даже теряя сознание, окружённая печальными призраками, она видела сквозь туман нежное лицо своей матери.

– Пожалуй, я оставлю девчонку у себя, – сказала госпожа Морильда. – Мыть грязные котлы – на это она сгодится. Да и воду таскать из колодца не велик труд. А что она будет молчать, так это и лучше. Терпеть не могу болтливых служанок. Пусть сперва отработает то, что я потратила на похороны. Хотя старый священник за отпевание не взял с меня ни гроша, такой уж он чудак. Даже гроб оплатил и свечи…

Мален поправлялась медленно, глаза её всегда оставались грустными.

Однажды госпожа Морильда привела её к себе в дом. Девочка невольно зажмурилась. Позолоченная утварь, зеркала, высокие шкафы, полные хрусталя, сверкавшего под лучами солнца.

Госпожа Морильда грубо схватила девочку за плечи, поставила перед собой.

– Матушка, какие у неё чудные глаза! – сказал низкорослый костлявый мальчишка, вытягивая жилистую шею из-за плеча матери. – До чего ж большие и прозрачные! Гляди, гляди, в глубине что-то блестит и ещё как будто видно чьё-то лицо!

– Тебе-то какое до этого дело, радость моя? – недовольно нахмурилась госпожа Морильда. – Девчонка слишком долго смотрела на мёртвую мать, вот она и отражается в её глазах. Вишь, волосы совсем свалялись. Как есть войлок.

Морильда запустила костяной гребень в волосы девочки, больно дёрнула.

– Надо же, достались уродине этакие волосы! Сроду не видела таких волос, – ворчала госпожа Морильда, вырывая острым гребнем золотистую прядь. – Чего морщишься, неженка? Мне что, до вечера чесать твои космы?

Распущенные волосы, как золотое покрывало, укутали Мален с головы до ног, закрыли её убогое платье.

– Она вовсе не уродина, – угрюмо проговорил мальчишка, не сводя глаз с Мален.

– Ну что ты уставился на неё, мой Ухти? – сердито сказала госпожа Морильда. – Убогая калека, чего на неё смотреть?

– Много вы понимаете, матушка, – проворчал Ухти. – Она красавица, настоящая красавица, вот что! А кто этого не видит, сам дурак!

Госпожа Морильда резко оттолкнула девочку от себя.

– Опомнись, радость моя! – уже с тревогой воскликнула госпожа Морильда. – Тебе пятнадцать, и скоро все признают, что ты истинный принц и наследник всего королевства. Девчонка – полоумная нищенка. Лучше подумай о том, что скоро с острова Инубис приедет твоя невеста – принцесса Герель.

– Не нужна мне ваша Герель, матушка! – скривил губы Ухти. – Забирайте её себе, если хотите.

– Что ты понимаешь, глупышка? – с огорчением вздохнула госпожа Морильда.

Она схватила Мален за плечи и грубо вытолкнула её за дверь.

– Подумай только, радость моя, – проговорила она, притягивая к себе Ухти. – Остров Инубис весь словно огромный алмаз. Где ни копни – всюду алмазы. Нет такого второго места на земле. И всё это будет твоим. К тому же принцесса Герель – красавица.

– Ну, мордашка у неё ничего, а вот ноги!.. – Ухти брезгливо скривил губы. – Толстые и волосатые. Точь-в-точь как ножка у белого гриба. Вся в коричневых заусенцах. И потом, с чего вы взяли, что я ей понравлюсь?

– Не всё сразу, не всё сразу, радость моя! – Госпожа Морильда заговорила свистящим шёпотом. – Взгляни на этот узкий лунный серп. Дождёмся полнолуния. Три полнолуния – три кубка. Три колдовских кубка. Когда наступит первое полнолуние, я сварю волшебное зелье. Девяносто девять соловьиных язычков я брошу в свой котёл. Уши зверей разных пород я положу в своё варево. Стон умирающего лебедя…