А еще у синьора Виванти была мечта. Он хотел от красивой русской жены ребенка. В первом браке у Пепе родилось три дочери, но итальянец грезил о сыне. Он почему-то был уверен, что именно Неля подарит ему наследника. Верещагина же делала все, чтобы не забеременеть и тем самым не осчастливить своего наивного мужа сыном. Контрацептивы от Пепе она тщательно припрятывала. На его подозрения и упреки касательно все не наступающей беременности, только опускала глазки в пол и отвечала, что всему свое время.

Хотя к своей собственной мечте целеустремленная Верещагина когда-то перла как танк, сметая все на своем пути. Правда ее мечта, по мнению Оли, не отличалась оригинальностью. Нелька, как и многие их сверстницы, насмотревшиеся глянцевых журналов, желала стать моделью. И не просто моделью, а супермоделью. Но ни истеричные уговоры матери, ни ругань отца, ни советы знающих людей, не смогли остановить Верещагину. С восьмого класса гимназии Неля как оголтелая начала бегать по кастингам в надежде найти работу в каком-нибудь модельном агентстве. Конечно, довольно высокий рост и худощавая фигура позволяли Верещагиной надеяться на то, что кто-то обратит на нее внимание. Но на предвзятый взгляд Скворцовой, лицо у подруги было так себе. Однако Оля вынуждена была соглашаться с одноклассницами в том, что выпирающие скулы, огромные зеленовато-карие глаза, да длинные прямые темные волосы несомненно украшают Нельку. А выразительное лицо иметь модели вовсе не обязательно. Дорогая косметика, наложенная умелым гримером, да фотошоп из любой простушки без особого труда сделает писаную красавицу.

И чудо свершилось! Какой-то хмырь все же пристроил Верещагину сначала в школу моделей, потом в модельное агентство «Весна». Этот таинственный поклонник настойчиво продвигал неопытную девчонку по пути к желанному подиуму, а затем организовал и работу в Милане. Но история умалчивает о том, что это был за человек и чем за его услуги платила Верещагина. Оля подозревала, что подруга хорошо раздвигала ноги и именно в постели отрабатывала затраты неизвестного благотворителя. Однако факт остается фактом: сразу после выпускного бала Верещагина и еще несколько девушек из агентства укатили в Италию.

Скворцова хорошо помнила, как счастлива была тогда ее подруга и как без конца трепалась о том, что станет мировой знаменитостью типа Синди Кроуфорд. Но увы… Вместо подиума амбициозная Верещагина оказалась в борделе. Правда, в дорогом. Но без паспорта, денег и надежд поблистать на показах в шикарных туалетах от французских и итальянских кутюрье. Так круто попали еще десять наивных дурочек, соблазненных каким-то подонком, имя которого Верещагина никогда не называла. То ли не хотела, то ли боялась.

– Ну, Олечка, ты как всегда на высоте! Хороша, свежа и восхитительна. А у костюмчика цвет просто отпад! И так идет тебе, – вместо приветствия искренне сделала комплимент Верещагина, вальяжно ступая навстречу приятельнице. Ее слегка располневшая фигура была туго затянута в строгое серое платье из плотного дайвинга, совершенно не подходящего поре года. Чувствовалось, что Неле стоило большого труда застегнуть длинную молнию вдоль линии спины. Но в том, что дивные формы подруги притянули сегодня к себе ни один мужской взгляд, Скворцова не сомневалась. Надо отдать Нельке должное, она как всегда выглядела потрясающе.

– И тебе привет, дорогая, – поздоровалась Оля и обняла подругу.

– Твой заказ готов. Мои флористы хорошо поработали. Корзинка получилась обалденная. Идем в мой кабинет. Она там.

Женщины миновали небольшой торговый зал, плотно заставленный высокими вазами с цветами. Покупателей в магазине не было, только несколько девушек, негромко переговариваясь между собой, собирали букеты на заказ.

Подруги вошли в просторный кабинет хозяйки магазина. Великолепная корзина с розами стояла на лакированном столике у большого окна. Цветы были собраны так, что напоминали огромный алый шар. В распахнутые жалюзи щедро лился солнечный свет, играя разноцветными переливами в капельках воды, осевших после поливки на нежных лепестках роз.

– Их здесь пятьдесят девять? – уточнила Оля и недоуменно взглянула на подругу. – Почему букет стоит на солнце? Он же быстро завянет.

– Не волнуйся. Я поставила корзину на стол прямо перед твоим приходом. Я хотела, чтобы ты лучше ее рассмотрела. И да, их пятьдесят девять, как ты и просила. Это «Барселона». Розы свежие. Доставили ранним утром. Будут долго стоять.

Оля нагнулась над корзиной и всей грудью вдохнула аромат, который источали великолепные, уже почти полностью раскрывшиеся бутоны. Спустя мгновение Скворцова выровнялась и недовольно скривила губы:

– У них очень сильный запах. Ларочке может не понравиться. Будет потом всем жаловаться, что у нее голова разболелась от моего подарка.

– Тогда пусть не нюхает, – рассмеялась Верещагина и переставила букет в тень. Потом сделала серьезное лицо и добавила: – Ты ей просто так, ненароком, скажи, что это дизайнерский букет. А потом намекни, что тебе эти цветы стоили больших денег, она и заткнется. Как на мой взгляд, так корзина получилась шикарной.

– На мой тоже, – согласилась Оля и посмотрела на часы. – Слушай, Верещагина, у меня в запасе есть еще пара минут. Сделай кофейку, пожалуйста.

– Один момент, подруга. Я сейчас Веронику попрошу. Она кофе вкусно варит. А ты посиди тут пока, – быстро проговорила Неля и торопливо покинула кабинет.

      Оля осмотрелась, прикидывая где бы ей примоститься и направилась к мягкому дивану, стоящему напротив окна. Она с удовольствием села, закинула ногу на ногу и порывшись в сумочке, достала сигареты. Скворцова закурила и подумала о том, что Ларочка все же останется довольна. Цветы классные, а основной подарок Валерка привезет с собой. Свекровь уже давно мечтала иметь настоящий английский чайный сервиз. И как всегда, примерный сын отыскал именно тот, о котором мечтала мать. Зажравшаяся старуха хотела, чтобы сервиз был респектабельным и солидным, и непременно из костяного фарфора. И конечно же под маркой «Розы Старой Англии». Как только муж приобрел сервиз, он по скайпу сразу же похвалился покупкой. Оля одобрила приобретение мужа, но ее так и подмывало спросить сколько же стоит этот обалденный набор. Но разговор с мужем был кратким, поэтому свой вопрос она задать не успела. Так что будет Ларочке и сервиз, и розы, и Петруша, и любовь сына, и обожание друзей.

Оля поискала глазами пепельницу и медленно поднялась. В этот момент дверь отворилась и в кабинет вошла Верещагина с подносом в руках.

– Давай, Оля, присаживайся, – пригласила Неля. Небрежно сдвинув бумаги на край стола, она расставила на столе кофейные чашечки. Опустившись в кресло, Верещагина поинтересовалась: – Что наденешь вечером?

– Маленькое черное платье. Ну и новые туфли. Купила сегодня в «Милой моднице», – ответила Скворцова и устроилась напротив Нели.

– Покажешь?

– Да, когда буду уходить. Туфли в машине.

Оля взяла миниатюрную чашечку с кофе, сделала небольшой глоток и удовлетворенно зажмурила глаза. Кофе был отменным, именно таким какой она любила.

– Вижу кофе тебе понравился, – удовлетворенно улыбнулась Неля. – Пепе привез из Италии.

Какое-то время женщины молчали, неторопливо потягивая густой ароматный напиток.

– Гостей много соберется? – первой нарушила молчание Верещагина, с видимым удовольствием закуривая тонкий «Voque».

– Не знаю. Мне не доложили. Да и какая мне разница…

Оля допила кофе и безразлично добавила:

– Мне плевать на то, кто явится на банкет. Но думаю будут все те же Калинины, Вознесенские и Федоровы. Естественно Миркина. Возможно и ее подруга Танька со своим доходягой.

– Танька, Танька… Это не та ли толстуха, которая жрет все подряд?

Оля согласно кивнула.

– Она самая. Только толстой она себя не считает. Говорит, что у нее кость широкая.

– Ну-ну… – хмыкнула Верещагина. – Только фигура ее мне напоминает подтаявший холодец. Как она носит такой вес?