Говорят, что мы предчувствуем приближающиеся перемены в жизни. Кто-то ощущает это кожей, кто-то сердцем, кто-то душой. Робкие, едва уловимые сигналы судьбы поступают к нам с разных сторон. Эти тревожные предупреждающие вестники не осознаются нами вполне до тех пор, пока не происходит знаковое событие, которое переворачивает нашу жизнь с ног на голову. И тогда… И тогда мы бросаемся в водоворот событий, не задумываясь о последствиях своих действий в надежде на то, что впереди нас ждет только счастье. Такое желанное и такое восхитительное. Но то, что нам кажется таким удивительным и прекрасным сегодня, завтра может обернуться совсем другой стороной: темной, страшной, несущей печаль, горькое разочарование, а порой и невосполнимые потери. И только спустя время, оглянувшись назад мы с горечью понимаем, что упустили то мгновение, когда еще можно было остановиться и не сделать рокового шага. Того одного-единственного, трудно распознаваемого шага, который изменил нашу судьбу и привел к краю пропасти.

В романе «Три эффекта бабочки» представлены три варианта развития событий жизни главной героини Ольги Николаевны Скворцовой.

«Чужие драмы всегда невыносимо банальны»

Оскар Уайльд

ЧАСТЬ 1

1.

Во дворе громко залаяла Джерри. От этого злобного лая Оля проснулась и открыла глаза. За окном едва пробивался рассвет. Еще, наверное, часа четыре, а может пять. Подниматься в такую несусветную рань совсем не хотелось. Скворцова что-то недовольно пробурчала в адрес несносной собаки, повернулась на правый бок и сомкнула веки.

Сегодня ей предстоит нелегкий день. Нужно заставить себя поспать еще пару часов, потому что только после восьми или девяти часов полноценного сна она чувствует себя энергичной, живой и готовой свернуть горы. Этим вечером она ни в коем случае не должна выглядеть уставшей, помятой и несчастной. В последнее время у нее уже вошло в привычку не показывать другим, что она чувствует и думает на самом деле. Все привыкли видеть ее счастливой, жизнерадостной и довольной всем и всеми. Именно такой она и была еще совсем недавно. Теперь же эта ежедневная игра в счастье истощала и, честно говоря, уже порядком поднадоела. Вот и сегодня придется играть роль примерной и верной жены, хорошей матери и отличной хозяйки большого дома. А еще, что немаловажно, уважающей и любящей свою свекровь невестки. Да, и это была самая тяжелая роль – роль невестки, которая неукоснительно следует советам и наставлениям своей умудренной богатым жизненным опытом свекрови, чье слово есть истина в последней инстанции.

Оля глубоко вздохнула и поняла, что уснуть уже не удастся. Она легла на спину и широко распахнув глаза, уставилась в потолок.

Большая спальня, обставленная изысканным, но без помпезности белым итальянским гарнитуром, постепенно заполнялась светом нового дня. Весна в этом году была ранней, необыкновенно теплой и солнечной. И это утро на излете весны обещало чудный день, который, казалось, должен был наполниться такими же прекрасными событиями. Конечно, радовало то, что из заграничной командировки возвращается Валерка. Приезд мужа из Лондона всегда означал подарки ей и детям. Подробные отчеты Скворцова о том, что нового и интересного он увидел в этом прекрасном городе, никогда не утомляли ее. И, естественно, очередной подписанный мужем контракт с партнерами его холдинга, укреплял их и без того отличное материальное положение.

Но почему сейчас она не испытывает радости от скорой встречи с мужем? Почему так сильно щемит сердце? Возможно все дело и не в нем, а в ненавистной свекрови? Все близкие и знакомые, да и она сама, называли старуху Ларочкой. Даже муж называл свою мать так. Не мама, не мамуля, а именно Ларочка, словно этой молодящейся карге не пятьдесят девять, а двадцать девять. Да, именно сегодня Ларисе Игнатьевне исполняется пятьдесят девять лет. Несносная и разбалованная свекровь решила закатить шикарный банкет в ресторане, который, естественно, оплатил Валерка. Ну исполнялось бы старухе шестьдесят! Тогда можно было бы понять ее притязания на праздничный ужин в дорогом ресторане и шикарные подарки, которые свекровь просто обожает. Но пятьдесят девять – это не та дата, которую следует отмечать с помпой.

Из Питера непременно примчится Петруша Усольский. Многолетний воздыхатель Ларочки не пропускал ни одного ее дня рождения. Тьфу, аж противно называть солидного дядьку Петрушей. Это имя больше подошло бы марионетке из кукольного театра, а не богатому мужику, сделавшему состояние на сети ювелирных магазинов. А ведь ни для кого не секрет, что Ларочка и Петруша любовниками стали еще в их далекой юности и пережили все браки друг друга. У Ларочки их было два, а у Петруши аж целых три. И что интересно, все жены ювелира после развода с ним выходили замуж за иностранцев и благополучно съезжали из страны. Первая свалила в Америку, вторая в Англию, а третья, самая молодая из всех – в Германию. Только вот Ларочка засиделась на одном месте и к великому сожалению уезжать никуда не собиралась. А как же хочется, чтобы старуха каким-нибудь чудесным образом испарилась, навсегда исчезла из поля зрения и тем самым прекратила бы вмешиваться в их с Валеркой жизнь.

Оля почувствовала, как при мыслях о свекрови и ее любовнике раздражение и гнев начинают скапливаться в горле, постепенно превращаясь в горячий плотный комок. Оля попыталась проглотить его, но комок ненависти к матери мужа прочно застрял в горле и мешал дышать. Скворцова подхватилась с кровати. Она набросила на красивые плечи тонкий шифоновый пеньюар и выскочила в коридор. Оля сбежала по лестнице на первый этаж и распахнув дверь кухни, бросилась к мойке, затем выхватила из навесного шкафчика хрустальный стакан и подставила его под тонкую, как острое лезвие, струю воды. Сделав пару больших глотков, она почувствовала, как комок провалился в желудок и облегченно выдохнула. Скворцова поставила стакан в мраморную раковину, шагнула к обеденному столу и обессиленно плюхнулась на плетеный стул. Затем опустила голову на сцепленные в замок руки и замерла.

Сколько она так просидела Оля не знала. Сейчас ей казалось, что жизнь остановилось. В доме было очень тихо, не слышно было и лая собаки. Спустя какое-то время Оля вспомнила, что накануне вечером составила список дел, намеченных ею на сегодня. И следовать строгому распорядку дня придется, хочет она того или нет. Хотя сейчас она с большим удовольствием послала бы все к чертовой матери, села бы в машину и махнула куда-нибудь на природу, остановилась где-нибудь на обочине, вышла в поле и рухнула на свежую душистую траву. А потом раскинула бы руки в стороны и уставилась в высокое звенящее голубое небо. Она лежала бы долго и смотрела на медленно плывущие облака: легкие, пушистые и такие причудливые, напоминающие нереальных существ в нереальном мире… И в этом фантастическом мире нет места для разочарований, страхов и обид. А есть только умиротворение и безмерный покой.

Оля подняла голову и провела ладонями по лицу, стирая из сознания причудливую картинку, подброшенную разыгравшимся воображением. Она встряхнула светлым длинным волосам и вслух произнесла:

– Однако, хватит раскисать. Пора браться за дела.

2.

Ровно в девять утра раздался звонок в дверь. Скворцова придвинула тарелку с остывающей овсяной кашей поближе к сыну и неохотно поднялась со стула. Из-за работы пылесоса на втором этаже домработница Светка явно не услышит звонка. Повариха шляется неизвестно где и посему открывать дверь, явившейся наконец няньке сына, придется самой.

– Мама, это Катя пришла?

– Да, сынок, она.

– А я поеду с тобой папу встречать? – беззаботно поинтересовался малыш.

– Пока не знаю, милый, – с нежностью в голосе ответила Оля. – Если быстро управлюсь с делами, то обязательно прихвачу тебя с собой.

Оля поцеловала сына в макушку, ласково потрепала его светлые кудряшки и торопливо направилась в просторный холл.