Сюжет второй Выходят в унтах и шинелях лётчики из блиндажа. От света щурятся, в галошах поверх унт скользят по грязи. Иван на голову всех выше и ещё три крепыша. Они идут к своим машинам как хозяева, как князи. – Что яков шесть, так то не плохо. А нам бы лучше вниз, на брюхо. И так ползти бы весь маршрут, Всё безопасней будет тут. – Но есть высоты там, по курсу. Стволов полно, видать вокруг. – Не дрейфь, браток, не празднуй труса. Проскочим быстро, юный друг. – На них стволов не сосчитали. Но много, многие пропали. Вы не берите то в учёт. Пойдём под ними, вот расчёт. Держитесь, и не отставать. Без мессов врежем Кузьки мать. Прижучат – в круг, и отступать. Крутить кино не привыкать. По самолётам, огурцы! Вперёд на запад, молодцы! – Хотя плоды в пупырышках, Но малосольны в облаках. Все смеются и расходятся… Онебин идёт к ближнему капониру, слушает скупой доклад друга-техника, а после помогает ему снять с машины сетки-тени. Долой галоши с унт. О рад свету солнца. – Галоши дашь кому-нибудь, Коль омрачится в небе путь. – Ты о галошах не шути. Мне им другого не найти. И скажешь тоже! Ну, Иван. А боцман тот всегда был пьян. – Вернусь, беру слова назад. Прости. Сказал я невпопад. Подходит командир пилотов комэск-один Корней. Он хочет пару слов сказать, напутствуя парней. – Могу отдать стрелка на вылет. – Нет, нет спасибо, Вам нужней. А мне, так больше ил поднимет, Нам, главно дело, без затей. – Да, верно, уходи от встреч. Найдут, так вцепятся гурьбой. Бомбёров надо нам беречь. Там в верхней сфере – смертный бой. И вот ещё совет такой: На Чушке линия, как раз. Строй строго фронтом этот бой, Вдоль не ходи, так больше трасс. – Товарищ командир, всё ясно. Проспят, так это не опасно. – И ладно, ты не увлекайся. По пустякам не отвлекайся… Да, кстати. Орден привезли. Тебе вручать сегодня будут. – И танцы будут разлюли! Чтоб девочки любить могли. Здесь помогли ему приладить парашют под зад. Потом в кабину он полез, команду “запуск” дал, Свой шлемофон прилаживал и радио включал. Комэск с Серёгой отошли к хвосту, назад. Радиопереговоры в наушниках Куда ты, дура, лезешь? Направо уходи!.. Вон сверху фоккер, видишь? Хвост, Колька, береги!.. Крути от солнца, слышишь? Плотнее, вашу мать!.. Всего, что было выше, Увы, не передать. В эфире он удельный князь, Настроен на волну. С ведомыми проверил связь И отбыл на войну. Сюжет третий Гляди, горят на Чушке танки! Закончен их бесславно путь. Ржаветь легли брони останки. Германии их не вернуть. Бойцы к востоку повернули. Над плавнями идут, скользя. Холмы удачно обогнули. Чтобы полёт не вышел зря. Идут соколики до дома. Кубани лента там, гляди. И вдруг, обозная колонна. Да, юнкерс-транспорт впереди! Команда на атаку немца. Решение, как бой велит. А сам он, по велению сердца, По головам врага летит. Летит, и рёв мотора страшный Пугает, кони рвут узду. Обоз, как в схватке рукопашной, Напоминает тел гряду. В хвосте, колонну замыкая, Броне-коробка бьёт огнём. И он, над нею пролетая, Удар почуял и в подъём. Послушен ил, пилот от Бога. Но вот беда, вдруг встал мотор. И лопасти, два мощных рога, Застыли, свой признав позор. Теперь он больше не Валькирия. Скорее от дороги прочь! Тяни, и в плавни от бессилия Сажай машину, Бог в помочь. А море камышей всё ближе. Взлететь не сможет больше ил. Тяни! Да некуда уж ниже. Фонарь! Чтоб он не заклинил. Вот бьёт по крыльям и винту. Шум, брызги, клочья от стеблей. Посадку будет помнить ту, Найди посадку веселей! Удар, и въехал ил на кочку. Беспомощно на ней застыл. Ты не пилот. Судьбу – на бочку! Ходок, а плавать не забыл? Долой шелка, планшет под мышку. На плоскости стоит герой. Дорога там видна немножко. А обнаружат, будет бой. А друга три вблизи летают. Им б командира отыскать. Бензин последний свой сжигают. Им вынужденную искать. Давайте, уходите срочно! Меня тут вам не увидать. Они исчезли. Как нарочно, Мотора шум теперь слыхать! Свежа февральская купель. Бредёт он в камышах бескрайних. Побрёл от самолёта вдаль На встречу дней своих фатальных. Тот край, куда попал Онебин, От древних лет Тмутаракань. Стать русским выпал ему жребий. Казачий край, страна Кубань. А в откровениях Геродота, В том томе, что писал Страбон, Там сказано впервые что-то, Как этот мир познал закон. А в чернозёмных снах кубанских, В станицах и на хуторах, По скатам на холмах таманских Нашёл судьбу с Сечи казак. Да, это он ходил под Краков. Султану слал свой приговор. Он верой с Русью одинаков. Он сын набегов, но не вор. Пришла пора признать царицу, Тогда он на Кубань пришёл. А был ушедший заграницу. России турок предпочёл. Прошли века, а в них казаки Царю, и родине верны. Не взяли пули их, но враки О жизни без царя сильны! Кубань, прекрасная страна, Лиманов ширь, морей утёсы, Тебе марксизма быль дана. В тебя текли и кровь, и слёзы. Тот край, куда попал Онебин, Начальной Меотиды мир. Кубани дамбы, лёд и снеги, Протоки, гривы, плавней пир. |
