— Как ты узнал, что это он раскололся?
— Босс не дурак, у нас есть там свои ребята, — рявкнул Райан.
— Эй, девочки, кончайте со своей радостной встречей. Вот-вот появятся “бобби”, — Рой продолжал следить за дорогой, при виде их “аварии на шоссе” никто даже не остановился.
Комментарий к Глава 6. Поймай, отпусти, сбеги(1)
¹ “Поймай и отпусти” (Catch and release) — принцип спортивного (рекреационного) рыболовства, согласно которому рыбу после поимки выпускают обратно в водоем. — прим. переводчика
² Клиника Мэйо (Mayo Clinic) — некоммерческая организация, один из крупнейших частных медицинских и исследовательских центров мира. Базируется в г. Рочестер, штат Миннесота (США). — прим. переводчика
³ Имеется в виду клиника частного научно-исследовательского университета им. Джона Хопкинса. Базируется в г. Балтимор, штат Мэриленд (США). — прим. переводчика
⁴ Папуортская клиника (Papworth Hospital)— известный центр транспланталогии сердца и легкого. Находится в графстве Кембриджшир, Великобритания. — прим. переводчика
========== Глава 7. Затишье перед бурей ==========
Какое-то время жизнь текла отвратительно тихо. Шерлок находил это невероятно досадным и очень, ну ОЧЕНЬ скучным. От брата не поступало никаких новостей, и детектив как обычно начал подозревать, что Майкрофт что-то скрывает. Он не доверял старшему брату и до сих пор держал на него раздражающе значительную обиду, но к ней примешивалась и обескураживающая благодарность за все, что тот сделал для дорогих Шерлоку людей. Особенно для Джона, который тяжелее всех принял Падение. Шерлок знал, что Мориарти обвел Майкрофта вокруг пальца — они оба считали, что находятся на шаг впереди него, но как раз эта гордыня их и подвела. Шерлок не мог винить в этом брата, ибо сам сделал ту же ошибку и чуть не заплатил за нее жизнью. Но все же после того предательства, он не мог больше по-настоящему доверять брату. Он отогнал эти мысли в сторону, думать об этом — только тратить впустую время.
Шерлок вновь сосредоточился на фактах своего внезапно “остывшего” дела, хотя он не единственный им занимался. С момента совершенной атаки Скотланд-Ярд все время находился в состоянии повышенной готовности и в первые две недели даже удвоил количество вооруженных полицейских.
Только эти полмесяца прошли совершенно тихо, не считая случайных рядовых дел или, как Джон называл их, “дел обычных подозреваемых” — горничная, дворецкий, бывший муж сестры — ни одно не стоило того, чтобы подниматься с постели. Вот почему сейчас, в два часа пополудни, Шерлок возлежал на диване в своем шелковом синем халате и кипел возмущением над этой трагедией.
Они ни к чему не пришли, не обнаружили никаких ниточек. Найденные на взорванных складах тела оказались повреждены до неузнаваемости, и экспертам пришлось развлекаться сбором образцов ДНК. Шерлок даже улыбнулся, представляя, как Андерсон со своим тампоном ползает по этой грязи.
Однако в целом это таинственное дело неимоверно расстраивало Шерлока, все следы приводили в тупик, и сколько бы он ни спрашивал Майкрофта о тех двоих заключенных, все просьбы самому их допросить предсказуемо обрубались на корню невыносимо раздражающим старшим братом.
Вот таковым и было сейчас существование Шерлока — перманентно парализованным.
Парализованный: искалеченный, неработоспособный, обессиленный. Лишенный сил или присутствия духа, потерявший результативность, скованный по рукам и ногам, зашедший в тупик, заблокированный для предотвращения разрушений.
Короче говоря, Шерлок Холмс, консультирующий детектив, гений и самопровозглашенный социопат СКУЧАЛ.
— Джон! ДЖОН! — простонал он с дивана. — ДЖОН!
— И совершенно необязательно так орать, я ведь в той же комнате, — сосед даже не поднял взгляда от ноутбука.
— Джон, где твой пистолет?
— Шерлок, мы это уже проходили. Миссис Хадсон не вынесет новых дыр в стенах — во всяком случае, на этой неделе.
— Джон, я не собирался дырявить стены. Я хочу, чтобы ты меня пристрелил! Покончи с моими страданиями!..
— Ты такой ребенок, Шерлок. Почему бы тебе не сходить в Скотланд-Ярд и не попросить у Лестрейда каких-нибудь старых нераскрытых дел?
— Нет.
— Ладно. Ну, тогда ты мог бы заняться уборкой.
— Нет, — тон, каким это было сказано, напомнил Джону ребенка, который отказывается открыть ротик и показать доктору больное горлышко.
Он тяжело вздохнул. Это длилось уже неделю, и иметь дело со скучающим гением было отнюдь не забавно.
— Не хочешь одеться и пойти прогуляться в парке?
— Скука.
— Пройдись по магазинам, нам нужно молоко и…
— Скука.
— Шерлок, не мог бы ты скучать молча? А я пока обновлю блог и…
— Джон! Это важно! Мои мозг скоро сгниет, ему нужны стимулы! ЕМУ НУЖНО ДЕЛО, ДЖОН!
— Шерлок, я бы предложил тебе посмотреть телек, но ты же его прострелил! Поэтому я и спрятал пистолет и патроны.
— Показательно, что именно тебе из всех людей это удалось. Возможно, это признак того, что мои органы чувств в отсутствие работы тупеют и атрофируются, — темноволосый детектив прижал к лицу подушку с британским флагом.
— Шерлок, — Джон повернулся, пытаясь не засмеяться от такой драматичности. — Я не знаю, чему ты так удивляешься, мы ведь живем вместе уже пять лет. Плюс-минус пара дней. И ты забыл, что у меня сестра алкоголичка. Отыскивать ее заначки — это не в игрушки играть. Люди порой становятся очень изобретательными. Так что не переживай.
— ДЖОН, сейчас не время говорить о твоей невероятной…
— Шерлок, стоп! Лучше подумай прежде, чем заканчивать предложение. — Явное предупреждение, вскинутые брови, сжатые губы, стиснутые челюсти.
— ОБ ЭТОМ Я И ГОВОРЮ! Ты что, ничего не услышал из моих слов? Я не могу думать! Просто не могу… — в этот момент раздался громкий стук в дверь, и Шерлок мгновенно принял сидячее положение.
— Входи, Грег, — Джон с легкостью узнал стук Лестрейда. За прошедшие годы тот приобрел такую же неповторимость, что и хрипловатый голос инспектора.
— Еще одно? — Шерлок постарался, чтобы его голос не звучал с откровенной надеждой, но, судя по неодобрительному взгляду Джона, у него ничего не вышло.
Грег кивнул; у него был несколько бледный вид.
— Сегодня утром двое полицейских из ночного патруля не сдали смену.
Джон поднялся на ноги.
— Что произошло?
— Одного нашли мертвым в багажнике брошенной у реки патрульной машины. Я как раз еду на место.
— И что с другим? — спросил Джон.
Шерлок вычислил ответ еще до того, как седовласый инспектор успел ответить, однако за прошедшие годы детектив научился давать другим договаривать. Джон утверждал, что это социально приемлемое и вежливое поведение. Эдикты и манеры были очень, очень скучны. И только сильнее растягивали светскую болтовню и пустопорожние расшаркивания. Но от Шерлока не укрылся встрепанный вид инспектора: волосы торчали во все стороны, как будто тот часто проводил по голове рукой — признак сильного расстройства, нервной взволнованности. Второе тело пока не нашли. И это был человек, которого Лестрейд знал — с которым он лично работал.
— Пока ничего. Исчез без следа. Я приказал никому к телу не прикасаться, все ждут вас. Так вы поедете?
Шерлок стянул халат и отправился к себе в комнату переодеваться. Это никогда не занимало у него много времени.
Застегивая рубашку, Шерлок услышал в гостиной обеспокоенный голос Джона:
— Грег, кто эти двое?
— Офицер Трой и его напарник Феликс. Феликса нашли в багажнике.
Шерлок поморщился, ему не нравилось ощущение, которое появлялось внутри, когда Лестрейд был сильно расстроен, а он явно очень переживал. Но Джон наверняка знал, чем можно его утешить — он всегда знал, что говорить и что делать.
Сам же социопат по части обращения с другими людьми был практически бесполезен. Этого не изменили даже три года изгнания, когда он до боли жаждал дружеской компании и хоть сколько-нибудь небезразличного человеческого контакта. Но понимание эмоций и сантиментов все равно от него ускользало, эти чувства его только запутывали. Хотя он умел использовать их в качестве сильного мотиватора и, по мере необходимости, с их помощью “разжигать пламя”. То был урок, который он извлек из самоубийства Мориарти. Как правило, ему казалось логичным просто списывать все эти эмоции со счетов, но Шерлок знал, что именно эти сантименты держали его на плаву в те моменты, когда единственным его желанием оставалось лечь и отдаться боли, или даже самой тьме.
