— Джон! — Джон осознал, что по-прежнему сжимает в руке телефон. Экран едва светился под густым слоем крови, сколько же ее натекло. Джон закашлялся и едва не упал на колени. Будучи врачом, он знал, что это плохо, что у него признаки шока. Адреналин скоро схлынет, и боль только еще усилится. Надо позвать на помощь до того, как это произойдет. Если у него и есть какие-то шансы на выживание, то чтобы ими воспользоваться — он завозился с телефоном, ставшим скользким от крови — надо набрать “скорую”… но от зазвучавшего в ответ голоса его окутало знакомым теплом. Оно было таким успокаивающим — все прочее может минуту потерпеть, Джон вцепился в это тепло, словно в спасительный огонек. — Джон?

— Шерлок, — прохрипел Джон, дышать становилось все тяжелее.

— Джон, где ты? — больше требование, чем вопрос.

— Ш… — голос не слушался, отказываясь произносить остальные гласные и согласные, но Джон понимал, что должен заставить себя их выговорить.

— Джон?

Сдавленный взволнованный голос.

— Переулок-больница-скор… — адреналин схлынул, выбивая из-под ног почву, а окружающее телефон свечение поглотила тьма. Внезапно — или вероятно — погас экран. Джону не под силу было больше держать мобильник — руки внезапно отяжелели, и он вцепился в грязную и холодную стену дома.

— ДЖОН! — прорычал Шерлок, но ответа не было. Он ненавидел отсоединяться, но связь явно прервалась.

Схватив пальто, он рванул к двери, по пути набирая телефон Лестрейда.

— В чем дело? — резко поинтересовался тот, он лег спать всего час назад.

— Лестрейд, в Джона стреляли! Он где-то в переулке рядом с больницей.

— Что!? — с Лестрейда сразу сбежал весь сон, целиком и полностью.

========== Глава 2. Глаза солдата ==========

Пустынное солнце жгло прикрытые бронежилетом плечи военного доктора, во рту и под одеждой у него был песок, везде песок. И палящий зной, словно эта чертова страна восставала против британских солдат даже своей проклятой погодой.

Отгоняя дискомфорт, капитан Ватсон приказал своим ребятам искать укрытие. На их автоколонну напали: сначала перед ними взорвалось СВУ¹, а затем их стали выцеливать боевики, и Джон направил всех под защиту одной из перевернувшихся машин колонны.

Сканируя взглядом раскинувшееся впереди пространство, Джон увидел своего солдата, попавшего под перекрестный огонь — враги стреляли, скрываясь за чудом уцелевшими в колонне машинами. Парнишка-рядовой пытался отползти к превращенному в баррикаду перевернутому “хамви” и кричал от боли — пуля ранила его в ногу.

— Черт! Рядовой, не подниматься! — крикнул Джон. — Я тебя вытащу!

Он направил своих ребят стрелять по импровизированной вражеской баррикаде — просто чтобы отвлечь их, ему не требовалось, чтобы они кого-то там подстрелили, хотя было бы неплохо, но сейчас ему нужно было лишь время, чтобы ускользнуть и вытащить парня в безопасное место.

Вокруг засвистели пули; горячий воздух, поднимавшийся со спекшейся от солнца земли, давил на загорелую кожу. Джон чувствовал, что ее уже стягивает от недостатка жидкости, черт, ему даже потеть нечем.

— Я иду! — объявил он и быстро пополз к раненому, приклеившись взглядом к его закрытой бронежилетом спине. Боевики, спохватившись, открыли огонь в его направлении, но Джон не желал останавливаться. Он этим ребятам командир, он за них всех отвечает.

— Не поднимайся… — Джон согнулся над лежащим солдатом, но его руки вцепились не в жесткий кевларовый бронежилет или привычную военно-полевую форму, нет — он моргнул на слепящем солнце — материал под пальцами был шершавым, а воротник одежды — знакомо-раздражающе поднят.

Пальто, солдат был в черном пальто. “Без разницы”, — подумал про себя Джон, выталкивая из сознания это открытие. Главное, вытащить парня с линии огня и самому здесь не остаться. Опустив глаза, он увидел перед собой не юного рядового в полевой форме — нет, он встретился с пристальным взглядом серых глаз; густая шапка черных, как ночь кудрей контрастировала с бледным лицом детектива.

— Шерлок? Что ты делаешь в Афганистане?

— Джон, я не в Афганистане. Что ты делаешь в Афганистане?

Моргнув от бьющего в глаза солнца, Джон внезапно осознал, что стоит в квартире, а конкретно — на кухне. Он повернулся на звук закипевшего чайника.

— Прости, что? — Джон обнаружил, что больше не лежит на песке, пригибаясь под брызгами стрекочущих пуль. И находится он не на какой-то неизвестной кухне, а на вполне определенной лондонской, в своей квартире — в их с Шерлоком квартире на Бейкер-стрит. Дом, он дома. Бейкер-стрит. Растерянный доктор прижал руку к груди, но ощутил лишь мягкий материал своего коричневого свитера.

— Джон. Что он здесь делает? — вновь врезался в его рассеянные мысли голос Шерлока.

— Хм, кто?

Шерлок раздраженно показал на мужчину, сидевшего в мягком кожаном кресле — на обычном месте самого Шерлока, что еще больше возмущало последнего. Сам же консультирующий детектив сидел в кресле Джона напротив брата, по-детски наполовину от него отвернувшись. Майкрофт, не выпуская из руки зонт, лишь закатил глаза и ничего не ответил на выходку младшего.

— Майкрофт? — Джон скривился, ощущая, что он как всегда что-то пропустил.

— Скажи ему, чтобы он ушел, Джон. Он не может остаться, — Шерлок раздраженно пощипывал струны скрипки.

— Выпьете чаю, Майкрофт? — вежливо поинтересовался Джон, игнорируя надувшегося соседа.

Старший Холмс перевел взгляд на отставного военврача, и на его обычно бесстрастном лице появилось хмурое выражение.

— Не трудись, он здесь не задержится, — с раздражением фыркнул Шерлок.

Джон покачал головой и снова предложил Майкрофту чая. Тот в ответ лишь еще пристальнее посмотрел на доктора.

— Ты знаешь, я никогда не понимал, в чем ценность дружбы, — обратился он к брату, игнорируя вопрос Джона.

— Простите? — последний снова испытал ощущение, что он что-то пропустил, что-то важное.

— У меня есть знакомые, Джон, но не друзья. У меня есть подчиненные, и они защищают меня, потому что им за это платят. Но вы, Джон, настоящая тайна за семью печатями, вы отказались брать у меня деньги, а ведь я всего лишь просил вас пошпионить за моим братом. Но вы мне отказали. Мне никто никогда не отказывает. И мне до сих пор интересно, почему он вас слушает? Шерлоку небезразлично ваше мнение. И ваше одобрение — ничье больше, даже мое… это многое значит.

— Майкрофт, не беспокой Джона твоими скучными наблюдениями. У него есть дела поважнее, например, сделать мне чай.

Майкрофт покачал головой,

— Он никогда не умел делиться игрушками.

— Джон не игрушка, Майкрофт, он — человек. Ну, правда. Не оскорбляй доброго доктора. Джон, прогони его. Почему он еще здесь? — заныл Шерлок.

— Не понимаю, как вы умудряетесь его выносить? — вздохнул Майкрофт и снова глянул на скуксившегося брата.

Джон рассмеялся — не смог удержаться, ведь Майкрофт спрашивал совершенно искренне.

— Джон, почему ты его не прогоняешь? — Шерлок наконец повернулся к брату лицом, награждая его негодующим взглядом. Покоящаяся в тонких пальцах скрипка была мгновенно забыта.

— Потому что он — мой друг. И твой брат. Кроме того, он довольно приятная компания, в отличие от некоторых моих знакомых консультирующих детективов.

На этот раз нахмурился уже Майкрофт, который явно попытался вспомнить, когда в последний раз он ощущал чью-то дружбу — настоящую дружбу, без каких-то скрытых мотивов.

— Да, Джон, я с удовольствием выпью чая, — голос Майкрофта прозвучал странно, почти обеспокоено.

Доктор оглядел квартиру и увидел Лестрейда. Тот стоял неподалеку от двери, держа руки в карманах. Когда он успел появиться?

— Чаю? — предложил Джон.

— Да, пожалуйста, — прервал уже открывшего было рот Майкрофта серьезный голос инспектора. Он выглядел измученным и сжимал пальцами переносицу.

Джон внезапно заметил, что в их захламленной гостиной находятся также миссис Хадсон и Молли. Зачем они все пришли? И как долго здесь находятся?