минка, равна примерно пятьдесят секунд.

Один ор, равен пятьдесят минок. В сутках двадцать пять оров.

– Ну привет, сколько лет сколько зим, – грузный, слегка помятый мужик под полтинник подался вперёд в своём кресле. Было видно, что он нисколько не удивился появившемуся напротив него в кресле молодому мужчине в сером балахоне. – Будешь? – Кивнул он на бутылку, стоявшую на столике между креслами и на материализовавшийся рядом второй бокал.

– Начисляй, чего уж там, – гость критическим взглядом окинул хозяина помещения, с сомнением принюхался к доверху наполненному бокалу, удовлетворённо хмыкнул и чёкнувшись о протянутый бокал соседа с наслаждением начал смаковать его содержимое.

Хозяин же хекнув, опустошил свой бокал одним залпом, и вытерев рукавом не совсем свежей рубахи, скатившиеся по подбородку пару капель вина, откинулся на спинку кресла.

– Да уж Вовчик, выглядишь, мягко говоря, хреново, а ведь у нас всего-то полтораста веков разница в возрасте, и давно бухаешь? Кстати, что за повод? – гость допил бокал и поставил на столик.

– Ты знаешь Санёк. После того как ты в самый разгар Брусиловского прорыва куда-то исчез, мне как-то скучно в том мире стало. Страну развалили, народ стал мелочный, понятие чести исковеркали. Словом, разонравилось мне там, даже вмешиваться в ход событий не стал. Рванул я оттуда, благо колечко твоё уже “откатилось” к тому времени. Но в этот раз с миром мне крупно не повезло. Не знаю, кто из ваших там до меня был, но мирок тот, я тебе скажу полный абздец. Ты ведь знаешь, я сам не святой, и бывает, так заносит, особенно с похмелья. Но то, что происходило там, это вообще уму непостижимо!

Хозяин с силой треснул кулаком по столу. Поднял перевернувшиеся бокалы наполнил их до краёв, и опустошил свой, даже не взглянув на соседа.

– Да уж, если даже тебя проняло, то я боюсь даже представить… – потянулся за своим бокалом Александр.

– Ты даже не представляешь. Человеческие жертвоприношения, причём в основном женщин и детей, и зачастую массовые. Магия почти вся завязана на магии крови, про извращения и повсеместное рабство я вообще не говорю. И это не в какой-то отдельной стране или на континенте, а по всей планете! Весь мир одна большая клоака! И божок их, там он один был. Подмял всех под себя. Полный отморозок, всё это поощрял и даже наоборот, чем мерзостнее деяние, тем больше силы давал.

– Ну и ты… – взглянул на замолчавшего друга Александр.

– Ну и я само собой решил навести там порядок. Тем более, почти на два века колечко в откат ушло, слабеет твой подарок сейчас вообще откат около трёх веков. Да и так бы не оставил всё как есть, ты же меня знаешь.

– Да уж, тебя хлебом не корми, дай лишь доброе, вечное посеять, – скептически хмыкнул гость.

– На том и стоим, – кривая улыбка мелькнула на лице хозяина. – Короче, заявился я к местному злодею поговорить, так сказать о вечном, а он меня чуть было не аннигилировал, со всеми вытекающими! Силён, засранец оказался. Мне за ним потом полвека почти пришлось гоняться, пока на развоплощение не отправил. Потом полтора столетия клоаку ту разгребал, заодно парочку ребят толковых поднатаскал, надо же было после себя кого-то оставить, за два века всего не успеть. Ну и как колечко откатилось так я оттуда и сдёрнул по бырому. Вот с тех пор и бухаю, пытаюсь забыть весь этот кошмар. Это сейчас я по-тихому, взаперти, вроде как сынуля меня в этом храме замуровал и силы лишил. Я-то по первой вообще по-чёрному заливался, ну и дел слегка натворил, особо между запоями с похмелья. С тех пор так и повелось, что я бог ужаса и хаоса. А теперь отпрыск отдувается, имидж же надо поддерживать. Он вообще-то у меня толковый, правда заносит иногда, да и самостоятельный чересчур. Я ему твоё колечко пока дал, что бы по миру скользить помогало, он у меня ещё в полную силу не вошел, да и на откат это не влияет, ведь так?

– Да не, пусть скачет сколько влезет, а ты не боишься, что он разберётся и скользнёт куда ни будь в другой мир, колечко то давно не в откате? Хоть и привязано оно к твоей крови, но и в нём есть твоё ДНК. Хотя смысла в этом колечке скоро не останется, на пару, тройку скольжений его и хватит. Но если он скользнёт отсель, я тебя паровозом не натаскаюсь, а другого у меня пока нет. Ты же сам понимаешь сегодня я здесь завтра там.

– Да не стремлюсь я в эти маго техно продвинутые миры, надоело всё. Да и фон магический у планетки неплохой. Опять же сын у меня тут появился, чего не было в предыдущих полтора десятках миров. Кстати, у тебя то как с этим, я сколько с тебя помню только об одном и слышал, да и когда это было!

– А, не дави на больное, ты же знаешь, у нашей братии после вмешательства в ДНК с этим совсем туго, такова плата за путешествия по мирам. Потому нас так мало, да ещё и эти из Совета отлавливают нас все вместе и каждый по отдельности. Всем же хочется по мирам беспрепятственно скользить. И ведь научились же су…и из нашей кровушки колечки мастерить. Благо ещё Изергель свою тайну с собой в могилу унёс, не то бы тут сейчас от скользящих, не протолкнутся было. Ты даже не представляешь, сколько этот отморозок своих учеников под опыты пустил, твой предыдущий мир детские шалости по сравнению с тем, что на Трояне творилось, мне дед рассказывал…

– Опять свою шарманку завёл, ты мне это уже раз сто рассказывал, на лучше выпей, – пододвигая полный бокал к Александру, прервал своего друга хозяин. – Давно уже успокоился бы, нету вашего Трояна больше, нету. Распылил на атомы его Совет, правда потом локти кусал за поспешное решение, но как говорится, что не делается всё к лучшему. Ты мне лучше вот что скажи, можешь как-то моё колечко подшаманить, не то откат уже сам видишь долгий до безобразия, да и пары скольжений как ты говоришь, мне маловато будет.

– Я конечно могу его как ты говоришь подшаманить, но не быстрое это дело. Придется тогда твоему отпрыску как-то по миру самому портоваться пару веков. Да и я, как ты понимаешь, в любой момент могу слинять с этого мира, я же тогда на Земле тоже не просто так в разгар самой веселухи соскочил. Эти из Совета, едва за задницу не прихватили. И вообще, ты же знаешь, я за всё время не больше десятка таких колец смастерил. Это дед мой их клепал чуть ли не каждые пятьсот лет по штуке, зато и хватало их всего на десяток скольжений максимум. А у бати, как я слышал, так вообще не одного не вышло сварганить, как он не старался. Хотя у него и времяни то особо не было, – помрачнел Александр.

– Ладно, тогда это не срочно. Ты вообще, какими судьбами здесь в этой дыре? И надолго? – постарался сразу перевести разговор на тему друг.

– Да пока не решил, вот тебя навестить захотелось, так сказать вспомнить молодость. А теперь услышав о твоём отпрыске, подумываю остаться. Вдруг в этом мире действительно биополе какое ни будь мудрёное. Вон, ты в этом мире, сколько торчишь, столько и бухаешь, и всё равно успел пацана забабахать. Может и у меня что получится.

– Ты же опять как всегда полезешь всех уму разуму учить, и как всегда оставишь своё имя. Ты вот скажи, ты специально Совет дразнишь? Хоть бы раз имя сменил. И постарайся на Олимпе не отсвечивать, хотя бы первое время.

– Не, своего имени я им не отдам, ты то своё тоже практически не меняешь. Валидэм, Валидэмар, Владимир одного поля ягода. Хотя этим урюкам из Совета, твоя то кровушка нафиг не сдалась, в отличие от моей, да и жить по-другому скучно. Эти старые пердуны меня так сказать в тонусе держат. Расслабится, не дают, а так бы я сейчас выглядел как ты, некчёмным чмошником, – захмелевший гость уже сам потянулся за бутылём и плеснул по бокалам остатки пряной жидкости. – Винцо у тебя зачётное, где берёшь? Не поделишься с другом, я походу задержусь у вас тут, ненадолго. А Олимп ваш, жалкое подобие, на неудавшееся недоразумение! Как вообще эта кучка клоунов туда забралась, и куда вообще предыдущие хозяева делись, не эти же бездари такое отгрохали?