Постепенно, с каждым шагом, моё сознание отключалось, и наружу выползали голые рефлексы хищника. Они гнали меня по лабиринту туннелей, не давая возможности остановиться ни на секунду.

Переходы, перекрёстки, небольшие пещеры – всё мелькало передо мной, будто в калейдоскопе. В какой-то момент я осознал и почувствовал, что взял след добычи. Всего несколько минут назад что-то, что могло сгодиться мне в пищу, перемещалось по этому туннелю. Охотничий азарт накатил очередной мощной волной, мгновенно заставил меня отбросить последние сомнения, и я ринулся вперёд.

Пару поворотов, очередной зигзаг туннеля – и мощные мышцы, оттолкнувшись от угла туннеля, подбрасывают меня в воздух. Секунда – и я уже рву зубами и когтями плоть своей жертвы.

Спустя пару минут, насытившись, я наконец прихожу в себя. Инстинкты уходят вглубь, и я с удивлением начинаю осматриваться.

Передо мной лежит наполовину съеденное тело какого-то животного. С интересом всматриваюсь в него. Больше всего это животное напоминает огромного червя. Но вот размер поражает: оно примерно метров семи в длину и более полутора метров в диаметре. Данный червь имеет и свои отличия. В первую очередь, это именно зверь, животное, так как, используя своё зрение, я хоть и с трудом, но вижу его скелет. Кожа достаточно прочная и больше всего напоминает резину по своей упругости и эластичности.

Решив называть этого зверя Пещерным Червём, я приступил к дальнейшему осмотру. К сожалению, посмотреть на заднюю часть не было возможности – она активно переваривалась у меня в желудках, а вот передняя была где-то там дальше по туннелю. Мои пару попыток пролезть мимо него и осмотреть спереди потерпели фиаско: либо я, резко потолстев, не мог пролезть, либо Червь был очень упитанным. Отбежав пару десятков метров назад, до ответвления, я с успокоением отметил, что и в первом, и во втором случае я не прав – просто туннель, в котором я схарчил этого Червя, был значительно меньше основного туннеля и, как следствие, в этом ответвлении Червь еле-еле поместился.

Решив не оставлять такое количество бесхозного мяса, я принял решение отволочь его к себе в лёжку. Быстро прикинув расстояние, я понял, что предстоящая мне задача не из лёгких. Спустя пару минут колебаний жадность победила, и я, хмуро взрыкивая, стал вытаскивать эту гору мяса. К слову сказать, Червь, хоть и мёртвый, но упирался как живой. Кое-как ухватив его за хребет, я смог, упираясь в стенки всеми четырьмя лапами, выволочь его из туннеля.

Подкрепившись по новой, я теперь зашёл с передней части Червя и слегка подвис, потому что только теперь понял, как мне повезло.

Спереди Червь имел сегментированный рот, заполненный огромным количеством зубов. При этом пасть открывалась на всю ширину его полутораметрового тела, раскрываясь наподобие тюльпана.

С запозданием пришла мысль, что если бы Червь не застрял в узком туннеле, он имел бы возможность развернуться. А вот развернувшись, скорее всего, это он бы сейчас переваривал меня у себя в желудке. И что-то мне подсказывает, что при его размерах я был бы лёгким перекусом. «Такая пасть способна перегрызать камень», – проскочила в голове мысль.

И тут же, решив проверить догадку, я быстро метнулся в ответвление, в котором так удачно для меня оказался Пещерный Червь. Три мощных толчка лапами – и я останавливаюсь. Ответвление туннеля заканчивается тупиком.

«Так-так, теперь понятно. То есть этот Червь начал прокладку нового туннеля. А тут, к его глубочайшему сожалению, появляюсь я и активно начинаю его терзать».

Внимательно обследовав недогрызенную и местами оплавленную стену туннеля, я обнаружил интересную особенность.

Во-первых, именно здесь начинала золотоносная жила, которой, видимо, и хотел полакомиться Червь. Но что более интересно, буквально в нескольких метрах глубже находилась руда со значительным содержанием редкоземельных материалов. При этом у меня даже потекли слюни от того, как я вообразил процесс поедания этой руды.

«Ну раз надо, да ещё и хочется…» – видя лишь лёгкий дискомфорт где-то в глубине души, а точнее лёгкую смесь удивления и неправильности, я, втянув пальцы, начал изображать проходческий комбайн по добыче руды.

Спустя пару часов и нескольких перекусов, благодаря чему от Пещерного Червя осталась примерно одна треть, я наконец добрался до вожделенного лакомства. По какой-то причине именно в этом месте образовалось скопление так нужных, а точнее таких желанных мною радиоактивных элементов.

Поедая с урчанием несколько десятков килограммов породы, я почти мгновенно просеивал её, отделяя полезное от шлака. О такой работе моего организма я не предполагал, но, отдавшись инстинктам, теперь был вознаграждён. Стало понятно, для чего же мне нужны были три желудка. Как оказалось, первый и наиболее большой предназначался для переваривания, или точнее будет сказать, для переработки породы. Этакая биологическая фабрика по обогащению. Попадая в неё, под воздействием температуры, мышечного давления стенок желудка и огромного ряда химических и биологических реакций, порода выделяла необходимые организму элементы, и мой желудок их тут же всасывал, а пустую породу выбрасывал. Скорость просто потрясала – примерно кубический метр в минуту.

Второй желудок отвечал за преобразование высококалорийного мяса в энергию. Плавая в высококонцентрированной кислоте, попадающее туда мясо Червя мгновенно распадалось и усваивалось, давая мне весь набор органики для восстановления моего организма.

Что меня удивило, так это то, что небольшое количество радиоактивной руды было на ура встречено организмом, переработано и перенесено в ближайшую костяную полость системы Драго. Наконец стало понятно её назначение – это накопление радиоактивных изотопов. Насытившись и будучи горд собой, я вернулся к своей добыче – недоеденному Червю. Присматриваясь к остаткам теперь уже взглядом хозяйственника, я понял, что мне придётся тащить весь костяк Червя. Его кости включали огромное количество металлов, зубы были крайне остры и крепки, а кожа была эластична и упруга.

«В худшем случае просто съем», – решил я, так как где-то на границе сознания постоянно маячила мысль о другом, более рациональном использовании костяка, как то – банально съесть.

Спустя пару часов мне всё же удалось доволочь остатки Червя до своей лёжки. Упарившись, я решил окончательно подкрепиться и вздремнуть, компенсируя лёгкую усталость.

К слову сказать, лёжка была очень добротной. Она включала в себя настил, выполненный в виде небольшого озерца, к которому был подведён канал от геотермального источника, и канал от сернистого озерца, находящегося в толще земли. При смешении обоих потоков создавалась своего рода тонизирующая ванна, в которой я нежился следующие пару часов.

Погрузившись в ванну, я вяло рассматривал небольшую пещерку, в которой и находилась моя лёжка. Буквально в нескольких метрах позади меня была выкопана яма глубиной с десяток метров. Именно в неё я, будучи чистоплотным зверем, и скидывал остатки животных, которые уже не представляли для меня ценности. Ну а так как я был к тому же и очень практичным, то, думаю, яма не заполнится и в ближайшие пару столетий.

Дальний угол был отведён под склад – туда я стаскивал всё то, что требовалось доесть.

Ну а гордостью моей пещерки были стены и потолок. Именно сюда я с маниакальным упорством вставлял найденные мною минералы и металлы. Тут и там сверкали красными гранями рубины, голубым – сапфиры, зелёным – малахит. Между ними встречались, отливая тяжёлой желтизной, большие самородки золота. Благородно сияли холодным звёздным светом самородки серебра и платины.

Всё это многообразие на посторонний взгляд было расположено хаотично. Но для меня это была система. Хоть и не совершенная, но именно благодаря ей что-то очень важное буквально по крупицам собиралось из окружающей толщи земли и, фильтруясь, преображаясь и фокусируясь, концентрировалось в единой точке – в моей сернистой ванне.

Постепенно пришёл покой, и мысли, начав лениво ворочаться, понемногу погружали сознание в лёгкий сон. В какой-то момент я настолько погрузился в состояние поверхностного сна, что перестал воспринимать реальность. В этот самый момент моё подсознание распахнулось, и его ревущий поток разбил меня на тысячи осколков…