– Р-р-р-р-р-р!

Страшный, душераздирающий рык зверя достиг моих ушей.

– Р-р-р-р-р-р!!!

Приглушённый рокот дикого зверя, многократно отражаясь от стен, постепенно менял тональность. В нём всё больше и больше стали угадываться отголоски боли, которую испытывало животное.

Наконец глотка устала извергать звериные проклятья, и громогласный рык постепенно сменил тональность, перейдя в лёгкое поскуливание. Многогранное эхо, сплетаясь, продолжало метаться вокруг меня. В очередной раз отразившись от стен, оно усилилось до инфразвука, и на секунду я ощутил себя заключённым в звуковой кокон.

Казалось, что вибрирует само пространство вокруг. С каждой новой звуковой волной, накатывающей на меня, постепенно боль уходила. Незаметно для себя я погрузился в состояние спокойствия. Словно дождавшись наивысшей точки, когда я буквально начал растворяться в окружившем меня море спокойствия, боль резким толчком вернулась, напоминая о себе. Инстинкты сработали без участия мозга и, спешно собрав воедино моё собственное я, выплюнули его на поверхность сознания.

С каждым очередным приступом боли я всё больше и больше приходил в себя. И вот спустя миллионы лет, а может и всего секунду, устав бороться с накатывающими волнами, я, разозлившись, приоткрыл глаза.

Перед моими глазами всё так же продолжали плясать разноцветные пятна, и первой мыслью, посетившей мою бедную голову, была мысль о бренности моего существования.

«Боже, да почему же я не сдох…» – простонал мысленно я. Тело начало реагировать на окончательно пришедшего в себя хозяина, и тут же миллионы рецепторов отозвались очередной порцией боли. Всё моё тело ломило, сил было крайне мало, и мне повторно захотелось уплыть в небытие.

Вот только у меня это никак не получалось. Моё сознание, подойдя к пределу, словно натыкалось на стену и, больно ударившись об неё, подобно мячу отскакивало обратно, приводя меня в чувство. Через несколько минут таких качелей я, шипя и ругаясь, помотал своей головой, сбрасывая оковы слабости.

Тело накопило достаточно сил, боль поутихла, и я наконец смог воспринять окружающий меня мир.

«Ох-х», – протяжно выдохнул я, но вместо этого из моей глотки вырвался очередной рык матёрого зверя, от которого мои мысли панически заметались, искренне ища место, где бы спрятаться.

Немного успокоившись, я решил не делать резких движений и просто прислушаться. Замерев, я мгновенно различил хриплое дыхание изнурённого зверя, который с огромным трудом наполняет воздухом свои лёгкие.

«Бах!» – под звуки набата в моей голове на меня снизошло озарение: «Это моё дыхание… Это мой рык… Это мои лёгкие… и это моё тело».

Я понял, что это сиплое дыхание принадлежит мне и это мои лёгкие с таким трудом пропихивают воздух через сухое горло.

Всё ещё находясь в состоянии аффекта от свалившегося на меня, в этот момент сфера моего восприятия снова сделала скачок и, накопив достаточно информации, перевела её в качество.

Моё тело, которое идеально слушалось меня, было словно чужим. Лёгкий дискомфорт и где-то на краю сознания мелькнувшая мысль о том, что всё это не совсем правильно, заставили меня скривиться.

Видимо, это послужило сигналом, и очередная вспышка озарения, словно цунами, вымыла все мысли из моей головы. А я ощущал себя и, собственно, был четвероногим зверем.

«Гм… – немного ошалело подумал я. – Это, значит, лапы… ага, а вот это хвост…»

Постепенно я начал знакомиться с собственным телом. Как я определил, оно имело четыре конечности, заканчивающиеся лапами, и хвост.

«Странно… – пронеслось у меня в голове. – Такое ощущение, что это не совсем правильно. Наличие лап и хвоста… но я точно ощущаю их… могу управлять ими… да что там!!! Они мои родные конечности…»

Ощущение лёгкой неправильности не покидало меня, но я решил не обращать на это внимания.

«Какое ещё ощущение неправильности, если это мои родненькие лапки и хвост!» – принял я решение не откликаться на туманные намёки подсознания.

Проведя более детальный осмотр себя любимого, я с радостью убедился в наличии массы полезных частей тела, на которые ранее не обратил внимания.

«Помесь лысой собаки и ящерицы», – фыркнуло моё подсознание и, громко хлопнув дверью, перестало докучать.

«Чего?» – уцепился я за узнаваемые мною понятия, но, увы, переспросить у подсознания возможности не было. В одно мгновение я вдруг чётко осознал, что эти два понятия применимы ко мне.

После усиленного мозгового штурма, после которого у меня даже разболелась голова, я вынужден был признать очевидное:

«Да, действительно, я помесь собаки и ящерицы, но убейте меня и даже не спрашивайте, что это такое – собака или ящерица!» – констатировал я сам себе. Обращение к своей памяти также ничего путного не дало – память глупо улыбалась и, пуская пузыри, показывала пустые руки, тем самым намекая, что и она понятия не имеет, о чём тут говорило подсознание.

«И вообще, – наконец ответила она мне, – я пуста, как чистый лист бумаги, так что не спрашивай меня ни о чём».

Махнув рукой, я просто принял реальность как данное и продолжил исследование своего тела.

Как оказалось, моё тело лишь при первом, внешнем осмотре немного напоминало озвученных подсознанием животных. На деле отличия были кардинальные.

Всё тело было покрыто плотно подогнанными костяными пластинами, буквально покрывающими меня от носа до кончика хвоста.

«Хм… – ухмыльнулся я, переведя взгляд на последний. – Вроде хвост, но куцый какой-то…» Отсутствие ушей, ноздрей и прочих функциональных отверстий явно указывало на…

«Неконтролируемая мутация», – опять подало голос подсознание, буквально на секунду всплыв в моей голове.

«Да!» – обрадованно вскрикнул я про себя, снова узнавая это словосочетание. И тут же, видя позорное бегство подсознания, прорычал: «Стой, зараза! Хоть объясни, что это!»

Но ответа, как и в прошлый раз, не последовало.

«Ну и чёрт с вами! – махнул я рукой на подсознание и придурковатую память. – Не были богаты и не будем… Сам справлюсь».

Решив обратиться внутрь себя, я внимательно осмотрел внутреннее строение своего тела.

И тут было чему удивиться. Чем пристальнее рассматривал я себя, тем чаще подсознание выныривало и давало комментарии по тем либо иным органам. В какой-то момент я перестал дёргаться и просто принял всё как данное.

После изучения своих внутренностей у меня появилось новое чувство – гордость. Гордость за себя любимого. Могучие мышцы моего тела, словно питоны, оплетали внушительный костяк. Сами кости, имеющие в своём составе огромное содержание металлов и сплавов, больше походили на арматуру, пронизывающую всё тело. При этом особое внимание было уделено жизненно важным органам – они буквально были оплетены костной структурой.

«Да-а… – протянуло подсознание, так же удивлённо рассматривая мои кости. – Да тебя, брат, теперь и машиной раздавить проблематично. Силён, бродяга».

«Ха! – усмехнулся я. – То ли ещё будет. Пошли смотреть остальное».

С этими словами я закончил рассматривать свой костяк и обратил взор на сосуды и артерии своего тела. Моя кровеносная система, если её можно было так назвать, вызвала не менее бурную реакцию у подсознания, которое сразу же стало давать комментарии, указывая на явные отличия он принятого им стандарта.

«Во! – тыкнуло оно бесцеремонно в одну из вен. – Смотри, тут не кровь, а какая-то густая маслянистая жижа, больше похожая на отработанное машинное масло».

«Ну так, – хмыкнула вдруг очнувшаяся память, – химический состав видишь?! Смесь органики и неорганических соединений. При этом пропорции крови меняются в зависимости от типа органа, к которому она направлена».

«Теперь понятно, – не стал я показывать своё удивление. – Понятно, зачем мне три сердца, одно здоровое, вон… прямо посередине моего тела, и два поменьше».

Одно из малых находилось практически в черепной коробке, а второе – в противоположной стороне, ближе к хвосту.