Похмыкав, я даже внимательно выслушал небольшую совместную лекцию от них обоих по поводу найденных отличий в оставшихся системах моего организма. Детали были столь специфичны, что буквально через пару секунд выветрились из моей головы, но кое-что я всё же запомнил.

Первое отличие было в лимфатической системе, которая оплетала все мои органы и отвечала за распределение своего рода антител по всему организму. Но она была неразвитой и носила больше декоративную функцию.

«Рудимент», – важно сообщило мне подсознание, на что я не менее важно кивнул.

Следующее отличие было в нервной системе. Она полностью проросла через всё моё тело, в буквальном смысле пронизав всё и вся. После того как я сам внимательно пригляделся к ней, мне даже поплохело. Создалось впечатление, что меня изнутри оплёл паук.

Всполошившаяся память тут же успокоила меня: «Спокойно, шеф. После анализа нервной системы мозг не обнаружен!»

«Ну слава богу! Прям от сердца отлегло! – обрадовался я. – А мозг – это чего?»

«Не парься… – дружески улыбнулось мне подсознание. – Рудимент. Тебе он не понадобится! Смотри, благодаря тому, что волокна нервной системы проросли сквозь всё твоё тело, они выполняют все необходимые функции мозга. И даже больше – намного эффективнее и быстрее. Кроме того, каждое волокно «стандартное» и взаимозаменяемое. То есть потеря любого участка тела в принципе не является для тебя критичной».

Немного помявшись и вздохнув, оно всё же уточнило: «Кроме, правда, одной вон той части». Тут оно указало на значительное уплотнение нервных тканей в районе груди, где под мощными пластинами мышц и прочнейшими рёбрами находилось несколько сегментированных костей.

«Именно вот эти семь плоских, как блин, утолщений нервной ткани, размером десять на десять сантиметров, являются родным домом для вот этой охламонки», – с этими словами оно многозначительно посмотрело на память.

«А что?!» – возмутилась та в свою очередь.

Я не стал обращать внимания на их перепалку, а просто продолжил внимательно рассматривать хранилище моей памяти. Каждый из сегментов этих утолщений на концах крепился к нескольким десяткам продольных мышц, которые пересекали всё моё тело.

«Ага! – обрадовался я догадке. – В случае опасности они способны мгновенно переместить эту гармошку почти в любую часть моего тела, тем самым давая мне огромный шанс выжить в случае нанесения непоправимых травм».

После внимательного обдумывания у меня даже создалось устойчивое впечатление, которое, правда, не хотелось проверять: если меня разорвать ровно пополам, то и при этом, переместив сознание, заключённое в этих сегментах, в одну из оставшихся половин тела, я смогу выжить.

Судя по наступившей тишине, подсознание и память наконец пришли к некоему консенсусу. Дождавшись, пока я обращу на них своё внимание, они быстро указали на остальные отличия. «Что касается систем, то тут у нас на повестке дня осталась только одна!» – важно сообщило подсознание, достав из-за пазухи профессорские очки и шустро нацепив их себе на нос.

«Собственно, это всё, что я могу о ней сказать. Система не поддаётся изучению, так как она ничего не производит, не перекачивает и не создает. Просто в разных частях твоего тела находятся полые изнутри кости».

Тут в монотонную речь подсознания вклинилась память: «Да-да. Именно я подсказала выделить её в отдельную систему. В первую очередь все эти кости защищены ничуть не хуже моего хранилища. Сами кости, в которых располагаются полости, выполнены из редкоземельных металлов и сплавов. При этом в их составе присутствует огромное количество свинца».

Тут инициативу опять перехватило подсознание: «Наводя нас на нездоровые ассоциации с противорадиационными капсулами».

«Девочки, спокойно, – взмолился я. – От вашего жужжания у меня голова болит. Ну непонятная система. Ну много золотишка в костях… Ну назовём её, к примеру, Драго. От слова "драгоценность". И всё».

Судя по тому, что они оба от возмущения буквально раздулись в размерах, я понял, что сейчас что-то случится. И действительно, буквально через пару секунд они оба, обидевшись, обозвали меня мужланом и демонстративно покинули моё сознание, оставив разбираться с остальным самостоятельно.

Но я только был рад этому. Быстро познакомился с органами чувств. В наличии были стандартная пара глаз с возможностью видеть как в ультрафиолетовом, так и рентгеновском излучении. Также присутствовал третий. Этот глаз себя никак не проявлял и остался для меня загадкой. Единственное, что удалось мне понять, так это то, что по своей сложности он был на пару порядков выше, чем оба предыдущих вместе взятых. Кроме того, он соединялся с системой Драго.

Убедившись в том, что моя кожа многослойна, я с удовольствием отметил, что она имела каркасный принцип и напоминала многослойный торт, что позволяло в значительной мере сопротивляться внешнему агрессивному воздействию.

«Моя ты прелесть!» – прослезился я и решил завершить внутреннее исследование на сегодня, оставив на десерт непосредственно кусательный орган, то есть пасть, ну и, естественно, конечности, то есть мои лапки.

Мою голову венчала внушительная пасть с рядом зубов, позволяющих, судя по составу, перемалывать любой камень. Кроме этого, пасть была составной и позволяла при желании загрызть даже того, кто в десятки раз превышал меня по размерам.

В свою очередь лапы были многосуставными. Это позволяло разворачивать их в любой плоскости. Каждая из этих миленьких конечностей заканчивалась семью пальцами-когтями, позволяющими совершать как тонкую работу, так и грубую, сопровождающуюся раздиранием противника на лоскуты.

На этом я решил остановиться и обратить свой взор во внешний мир. Едва я приоткрыл оба своих глаза, меня посетило новое чувство. А именно голод. Нет, это был голод с большой буквы, так как он, словно раскалённая игла, прожёг меня насквозь, заставив на секунду испустить протяжный вой.

Я хотел есть. И пищу надо было найти максимально быстро, так как внутренние резервы подходили к концу. Я быстро огляделся вокруг.

В приглушённом тёмно-синем свете можно было рассмотреть только стены туннеля, в котором моя бренная тушка находилась в данный момент.

Каменная кишка, начинаясь в паре десятков метров за моей спиной, уходила, слегка искривляясь, куда-то вниз под небольшим уклоном. Рассмотреть что-либо дальше не позволял изгиб туннеля.

Действуя на рефлексах, я постарался рассмотреть туннель в инфракрасном, а затем и в ультрафиолетовом спектре. К сожалению, ничего нового увидеть мне не удалось – всё тот же туннель без каких-либо признаков еды.

Спустя секунду я, поддавшись инстинктам, испустил протяжный вибрирующий звук из своего горла. Отражаясь от стен, он разнёсся на сотни метров вперед и позади меня. Одновременно с тем, как звуковая волна постепенно расширялась и удалялась от меня, в моём сознании прорисовывалась чёрно-белая картинка туннеля.

Позади меня, в паре десятков метров, находился тупик. В нём, словно в творческом беспорядке, были свалены кучи чего-то. А вот впереди меня отражающийся звук принёс информацию о нескольких ответвлениях.

Втянув носовыми щелями небольшую порцию воздуха и тут же накрыв их наползшими костяными пластинами, я почувствовал, как мои рецепторы буквально разлагают на составляющие воздух. Мгновенно разделяя и анализируя молекулы не хуже научной лаборатории, я получил запаховую картинку туннеля. Сразу же стало понятно, что этот тупик является моей лёжкой. Именно сюда я приношу пойманную добычу, имеющую сладковатый, дурманящий запах.

Хриплый рык помимо моей воли вырвался из глотки. Приподнявшись на четыре лапы, я поспешил вперёд. Голод гнал меня, не давая остановиться.

Буквально долетев одним могучим прыжком до первого ответвления, я ещё раз втянул воздух и, доверившись инстинктам, ринулся вперёд. Преодолев за секунду сотню метров, я повернул в очередное ответвление. Голод вытеснил все прочие мысли и эмоции, а активный бег выжимал из организма последние крохи энергии.