– Ладно, – сказала она, скрестив руки на груди. – Значит, я просто попрошу папу.

Эми, резко погрустнев, отвернулась. Мне сразу захотелось прижаться к ней и утешить.

– Так и сделай.

Эми уже закончила укладывать свою сумку и красный рюкзак Джека, который тот скинул со второго этажа, а напряжение по-прежнему висело в воздухе. Клэр уселась за стол на кухне, так, чтобы видеть прихожую, и не сводила с матери сердитого взгляда. Соки прошла мимо скрещенных ног Клэр, свисавших со стула, но та даже не наклонилась погладить кошку.

Я сел рядом с поводком. Нам действительно нужно это приключение. Всем нам.

– Ладно, – сказала Эми решительным голосом. – Всё, одеваемся. Пора выходить!

Джек протопал вниз по лестнице и сдернул с вешалки пальто. Клэр тоже натянула свой красный пуховик, а Эми застегнула пуговицы на своем старом пальто с капюшоном и…

Да! Она сняла с крючка мой поводок и пристегнула к ошейнику!

Мне сразу стало тепло и спокойно. Куда бы мои люди ни шли, они хотели, чтобы я пошел с ними. А это – самое главное.

– Будем надеяться, что тебя возьмут и обратно, – промурлыкала Соки, скользнув мимо нас вверх по лестнице.

Ее слова я оставил без внимания. Конечно, они возьмут меня домой.

Я – неотъемлемая часть этой семьи. Посмотрим правде в глаза: без меня они все пропадут.

«Все-таки я хорошо придумала», – решила Эми, наконец-то увидев вдалеке указатель, который искала.

Сомнения не оставляли ее, даже когда поезд уже въезжал на вокзал Виктория. Почти всю поездку Джек молчал – впрочем, он молчал уже шестую неделю с тех пор, как Джим ушел. Дни шли, а отец не возвращался, и сын совсем замкнулся в себе. У Эми порой получалось вытянуть из него несколько слов. Но с Джимом он вообще не говорил – вешал трубку каждый раз, когда тот звонил.

Клэр – ее жизнерадостная, улыбчивая девочка – тоже стала другой за эти дни. Она препиралась по каждому поводу, жаловалась на любую, даже малейшую перемену в привычном распорядке… а перемен хватало. Даже Генри после ухода Джима стал вредничать. Бедный корги, кажется, решил напоминать домашним о своем присутствии, создавая проблемы. До ухода Джима Генри вел себя идеально. А теперь Эми постоянно приходилось сгонять его с кроватей или носиться за ним по улице, когда он в очередной раз сбегал. Она даже назначила Джека ответственным за посуду, чтобы Генри больше не подъедал остатки еды прямо с тарелок.

Все равно Эми не могла винить песика за то, что тот стал беспокойным, может, даже немного напуганным. Вся семья такой стала. Теперь все очень изменилось.

С уходом Джима они лишились и его зарплаты. Он все еще выплачивал половину ипотеки и предложил давать деньги на детей, но Эми отказалась. Зачем соглашаться? Он тогда почувствует себя лучше, будет считать, что делает достаточно для семьи.

А это совсем не так.

Семья нуждалась в нем. Не в его деньгах.

Но раз Джима нет – значит, Эми сделает все сама. Все.

Докажет Джиму, что им лучше без него. Это принесет ей больше радости, чем если она заедет по его глупому лицу. Наверное.

Ее друзья, конечно, не раз высказывались на тему ухода Джима – по большей части отпускали едкие комментарии о том, как банален его поступок и что он не ценил, что имел. Все они хотели как лучше, Эми понимала, и ей даже было немного легче от мысли, что эти люди на ее стороне. Но самый полезный совет она получила откуда совсем не ждала – от нового врача в хирургии, где работала медсестрой. Доктор Фитцджеральд только-только переехал в этот район и, по слухам, сам недавно развелся. Эми несколько раз видела, как он выгуливал своего далматинца в парке около клиники, но до последнего месяца они редко общались. Через неделю после того, как Джим ушел, Фитцджеральд просунул голову в рабочий кабинет Эми и спросил, в порядке ли она.

Эми натянула улыбку и попыталась сделать вид, что все в порядке, но он сразу же ее раскусил.

– Вам будут давать кучу советов, – сказал доктор, вежливо улыбаясь. – Некоторые, возможно, окажутся хорошими, а некоторые, скорее всего, будут ужасны. Но я могу сказать только одно: вы – единственная, кому придется жить с этим, когда все закончится и остальные забудут об этом. Дела снова пойдут своим чередом, и он по-прежнему останется отцом ваших детей, что бы ни сделал. А вы – собой, даже если сейчас так не кажется. Поэтому оплакивайте свою потерю, злитесь, сколько захотите, но все-таки сосредоточьтесь на долгосрочной перспективе.

Долгосрочная перспектива. До нее еще так далеко, но Эми все равно попыталась. Попыталась представить будущее, где жизнь не такая тяжелая, где она снова счастлива – как и ее семья.

В этом и смысл сегодняшнего дня. Начать долгий путь здесь и сейчас. Создавая для семьи счастливое будущее, которого так хотелось.

А какое место подойдет для этого больше, чем «Зимняя страна чудес»?

– Как вам? – спросила Эми, когда они вышли на своей станции и, вдыхая свежий декабрьский воздух, направились в сторону Гайд-парка.

Генри, к счастью, спокойно шел рядом – и когда они двигались по тротуару, и когда были в толпе. Сегодня ей совсем не до его проказ!

Джек и Клэр немного отставали, медленно волоча ноги, поэтому увидели табличку после Эми. Но когда увидели…

– Мам! Мы туда? Правда?

Эми улыбнулась. На миг Клэр снова говорила своим прежним, солнечным голосом. Господи, как же не хватало этих звуков.

Впереди бурлила толпа, люди стекались к огромным ярко раскрашенным воротам. «Страна чудес» сияла даже при свете дня, рождественская музыка наполняла воздух. Огромное колесо обозрения вдали нависало над всем парком. Эми почувствовала дрожь приятного волнения от самого вида этого места, и даже Генри залаял от возбуждения.

Да, она точно хорошо придумала.

– «Зимняя страна чудес»? – Джек старался сделать вид, что ему все равно, но Эми слишком хорошо его знала. Она чувствовала искорку восторга, спрятанную глубоко-глубоко. – Мы за тем сюда и приехали?

– Ага!

Она улыбнулась детям, и, когда те улыбнулись в ответ, у нее потеплело на сердце. Эми протянула им карту, которую распечатала накануне.

– Куда отправимся первым делом?

Джек и Клэр вместе разглядывали схему и, перебивая друг друга, показывали на свои любимые аттракционы. Они хотели побывать здесь в прошлом году и в позапрошлом, но Джим всегда говорил, что тут слишком шумно, слишком много рекламы. Ему хотелось взять семью кататься на лыжах, но они не могли себе позволить поездку на четверых – плюс питомники для Генри и Соки.

Вход в «Зимнюю страну чудес», к счастью, был бесплатным. Конечно, внутри было множество потенциальных трат, поэтому-то Эми и спланировала поездку так тщательно. Она отложила деньги для двух главных развлечений – гигантского колеса обозрения и катка у сцены – и заранее купила билеты. А взяв с собой Генри, она должна была остаться с ним, и, таким образом, у нее был законный повод не тратиться на билеты для себя. Эми скопила достаточно, чтобы дети могли выбрать еще по одному аттракциону, и захватила деньги, предназначавшиеся для Рождества, которые бабушка подарила заранее – на случай, если этого ребятам не хватит.

Они рано пообедали в поезде тем, что взяли из дома, чтобы не пришлось втридорога покупать еду в продуктовых лавках, а после прогулки по украшенной к Рождеству Оксфорд-стрит Эми планировала поужинать в недорогом итальянском ресторане, который запомнила со времен, когда они с Джимом еще не были женаты. Если сделать крюк, чтобы взглянуть на Букингемский дворец, то получится насыщенный, полный впечатлений день – и у Эми еще останутся деньги, чтобы купить продукты для рождественского ужина.

«Все идет неплохо», – сказала она себе.

К счастью, дети, кажется, не заметили, что их аттракционы были самыми дешевыми. Клэр была очарована рождественским базаром с его яркими огнями, и даже Джек, кажется, был тронут музыкой и восхищен видами, открывавшимися с колеса обозрения. Генри держался у ее ног, несколько раз Эми чуть не споткнулась о него, но, вообще-то, вел себя хорошо – тоже плюс.