— Я только что от вас узнала, где он жил...

Грязнов взглянул ей в глаза и понял, что она говорит правду. И тогда он поднялся.

— Ну спасибо вам, милая моя, за хороший кофе и разговор.

— А мне-то теперь что делать, Вячеслав Иванович? — с тревогой спросила она.

— Снова, я так понимаю, думать о похоронах. Искренне сочувствую. Бабушка... дядя...

— Я думаю, дядя Жорж может выслать самолет...

— Он так богат?

— Ну... не беден. Даже по тем масштабам.

— Наверно, он и должен сам решить, где лежать его брату. Посоветуйтесь.

— Я могу позвонить ему.

— Прекрасная мысль! И у меня тогда будет маленькая просьба: если он сам возьмет трубку, включите, пожалуйста, громкую связь. Может быть, и я смогу дать вам полезный совет. Не затруднит?

— О чем речь!

После нескольких неудачных наборов наконец удалось соединиться. Трубку поднял Жорж Вартанович. Нелли нажала соответствующую кнопку на аппарате, и в комнате зазвучал густой мужской голос с явным уже иностранным акцентом.

— Здравствуй, моя дорогая девочка! Ты хочешь сообщить мне о смерти Левона?

— Да. Но вижу, что опоздала.

— Слушай меня очень внимательно, Нелли! Сразу, как положишь трубку, немедленно бери такси и мчись в аэропорт. Билет бери на самый ближайший рейс! Ты меня внимательно слушаешь? Тебя встретят. В самолете вызовешь стюарда и дашь ему мой телефон. А дальше он будет знать, что делать, поняла?

— А как зовут стюарда?

— Какая разница! Любого вызовешь. Я всех предупрежу! Мне тут же сообщат номер твоего рейса. Все тебе ясно?

— Да ясно, только... — Нелли посмотрела на Грязнова. — А если меня не отпустят?

— Откуда звонишь?

— Из дома.

— Ты не одна? — догадался Жорж.

— Дайте, пожалуйста, мне трубочку, Нелли, — сказал Грязнов, протягивая руку. — Здравствуй, Жоржик!

Возникла пауза. Наконец Америка прорезалась:

— Что-то голосок больно знакомый!

— А ты пошевели мозгами, подумай, вспомни пятидесятые... шестидесятые... ну? Никак?

— Батюшки мои!.. Неужели Вячеслав Иванович самолично?!

— Ну!

— Тогда здравия желаю, господин генерал! — словно обрадовался Жорж.

— Смотри-ка, и это тебе известно? — засмеялся Грязнов.

— Ну все! — выдохнул бархатный голос. — Теперь я за Нелли абсолютно спокоен.

— Слышь, Жоржик, она мне сказала, что ты за Левоном можешь самолет выслать?

— Да зачем теперь самолет? Пусть Левона похоронят в Москве, на Армянском, рядом с папой и мамой. И ни о чем не надо беспокоиться, я тут распоряжусь. А к тебе, Вячеслав Иванович, по старой памяти просьба: отвези Нелли в аэропорт, а? Сам, прошу! Прямо сейчас, немедленно! Вечно благодарить буду!

— А если Нелли захочет попрощаться с родным дядей?

— Никаких прощаний! Я умоляю, Вячеслав Иванович!

Грязнов взглянул на девушку, и та решительно забрала у него трубку.

— Я прилечу после похорон, дядя, — безапелляционным тоном заявила она.

Вероятно, Жорж Вартанович уже знал характер племянницы. Он лишь тяжко вздохнул и сказал:

— Хорошо, пусть сразу после похорон. Я жду звонка.

Нелли положила трубку и задумчиво уставилась в окно.

— Ну что зажурылась, дивчина? Как сказала бы моя бывшая начальница... — улыбнулся Грязнов.

— Мне страшно, — созналась Нелли.

— Я тоже думаю, что оставаться тебе одной в этой квартире не следует. Что ж, поехали!

— Куда?

— А что я могу предложить? Самое безопасное место у меня дома. Не стеснишь. Комнат много, живу один.

Грязнов ожидал любой реакции, но девушка поднялась и просто сказала:

— Поехали.

— Только... я не уверен, что у меня в холодильнике что-нибудь для тебя найдется.

— Это не проблема, — устало ответила Нелли и пошла на кухню. Открыла битком забитый провизией и бутылками холодильник, сказала, словно оправдываясь: — После поминок бабушки осталось.

— Ты много не набирай, — заметил Грязнов, увидев, что девушка собирается наполнять содержимым холодильника большой картонный ящик. — Возьми, чтоб самой пообедать, поужинать. Я-то на работе...

— Все равно никому не нужно, — вяло возразила она.

— Ну почему же! Поминать-то дядю наверняка придут!

— Вы думаете? — удивилась она.

— Обязательно придут. И уверяю — народу будет немало.

— Друзья?

— И друзья тоже... — отводя взгляд, сказал Грязнов.

— Вот уж не думала...

Вернувшись на Петровку, Грязнов обнаружил на своем столе протоколы осмотра места происшествия и осмотра трупа, а также рапорт майора Самохина.

Убийство, по мнению, судмедэксперта, произошло примерно в час тридцать ночи. В том, что убит именно Левон Вартанович Аракелян, уже никаких сомнений не было. Об этом свидетельствовали отсутствие мизинца на левой ноге, наколки на теле и заключение криминалиста.

А из рапорта Самохина Грязнов узнал, что из двадцати восьми восточных граждан, проживавших в «Метрополе», четверо — из Арабских Эмиратов, утренним рейсом вылетели в Париж.

Грязнов позвонил Самохину и спросил, где Золушка.

— Ищем, — ответил Николай.

— Ну-ну, — буркнул недовольно Грязнов, — ищите поскорее!

И положил трубку, но тут же снял, потому что услышал зуммер.

— Привет! — раздался бодрый голос Турецкого.

— Здорово, — без всякого оптимизма ответил Грязнов.

— Где пропадал целый день?

— Дела-делишки...

— Начальник должен сидеть в кабинете и руководить, а не бегать, высунув язык.

— Еще что скажешь?

— Надеюсь на встречу в восемь у Меркулова.

— Ах вон оно что! Значит, нагрузили?

— А то!.. Но твои лавры мне не нужны, мой генерал! Таков приказ.

— Ну раз приказ, значит, буду в восемь...

Затем Вячеслав Иванович занялся текучкой и без четверти восемь выехал на Большую Дмитровку.

В кабинете заместителя генерального прокурора собрались кроме самого хозяина Грязнов, Турецкий, Денис и Алексей Петрович Кротов.

С объяснения причины присутствия двух последних на ответственном совещании и начал свое сообщение Константин Дмитриевич.

Он напомнил, что дело об исчезновении ценностей Гохрана, вывезенных за границу в качестве залога для валютных поступлений в Россию, уже имеет свою историю. Еще, что называется, по горячим следам оно было возбуждено Московской городской прокуратурой. Занималось им следственное управление ГУВД Москвы. Затем дело по указанию свыше было передано в ФСБ, где, как и следовало ожидать, благополучно заглохло. Впрочем, какие-то оперативно-следственные мероприятия, по утверждению руководства федеральной службы, проводились, а к расследованию были привлечены некоторые бывшие сотрудники службы, в том числе и Алексей Петрович Кротов, хорошо знавший в прошлом Аракелянов, дело, словно по чьей-то злой воле, с места не сдвигалось. Становилось ясно, что в раскрытии преступления совсем не заинтересованы некоторые лица из верхнего эшелона власти, а спецслужбы собственной активности проявлять не собираются. И больше того, могут всеми силами, которых немало, препятствовать установлению истины.

Вот это последнее соображение Меркулова и подвигло его начать, по сути, новое расследование, которое должен был возглавить Александр Борисович Турецкий. Верный человек из ФСБ, с которым удалось предварительно переговорить Меркулову, обещал ему по крайней мере не чинить препятствия в этом вопросе. А для оперативной работы Константин Дмитриевич предложил привлечь «Глорию» — в помощь Турецкому. Проблема оплаты работы сыщиков была важной, но в настоящий момент не главной: и у Меркулова и у Грязнова-старшего имелись на этот счет свои соображения.

Итак, Константин Дмитриевич выдал общую информацию, которую дополнил фактурой Грязнов-старший, Турецкий и отчасти Кротов. Грязнов-младший внимательно слушал и кое-что помечал в своем блокноте, из чего Александр Борисович сделал вывод, что Костя провел с Денисом определенную работу. Ознакомились также и с текстом в журнале, переданном Грязнову Нелли Гаспарян. Содержание статьи присутствующим бегло перевел Денис. И теперь следовало подводить первые итоги, принимать какое-то определенное решение.