— С характером девушка-то! — заметил Грязнов. — Ну пойдем, раз не гонят.
— Здравствуй, Нелли, — заходя в гостиную, сказал участковый.
— Здравствуйте, дядя Володя.
— Извини, но я к тебе гостя привел...
— Вы тоже из милиции? — Она подняла глаза на Грязнова.
Тот кивнул. Обернулся к участковому:
— Спасибо, Володя, свободен. — И когда капитан вышел, аккуратно притворив за собой дверь, продолжил: — Из милиции, Нелли.
— И занимаете важный пост?
— Ну... скажем так, немалый. Разве заметно?
— Заметно. Дядя Левон жив?
А вот такого поворота Вячеслав Иванович никак не ожидал. Он потянулся в карман за сигаретами, остановился, огляделся.
— Простите, Нелли, у вас здесь как? Курят?
— Можете. Пепельница на серванте. Ну я жду ответа!
Грязнов закурил, глубоко затянулся и наконец сказал:
— Вы спрашиваете, жив он или нет. Отвечаю: нет. К сожалению...
Ни одна жилка не дрогнула на лице Нелли, лишь еще больше потемнели глаза.
Она раскрыла московскую адресную книгу, лежащую на серванте, достала из нее авиационный билет и протянула Грязнову.
— Сегодня мы должны были улететь в Штаты...
Грязнов посмотрел билет.
— Но самолет давно уже в воздухе. Вы-то почему не улетели?
— Ждала звонка от дяди Левона. И потом, как бы это я могла улететь без него?.. Но я чувствовала... я даже знала, что с ним что-то должно было случиться.
— Давайте наконец познакомимся. Меня зовут Вячеслав Иванович.
— Нелли Гаспарян. Впрочем, вы и сами знаете. Какое у вас звание?
— Генерал-майор милиции.
— А пост какой занимаете?
— Начальник Московского уголовного розыска... Может, кофейком угостите?
— К сожалению, в доме только растворимый.
— Я бы не возражал...
За кофе, который оказался совсем неплохим — крепким во всяком случае, — понемногу разговорились, хотя Нелли отвечала неохотно. Видно, известие о смерти дяди, хотя она и ожидала нечто подобное, девушку все-таки подкосило.
Отец ее, как уже немного знал Грязнов, долгие годы работал во Франции и Англии, руководил торговыми представительствами. После крушения Советского Союза его отозвали из Лондона. На короткое время в отношении него велось следствие — обвинялся в злоупотреблениях. Хотя все закончилось в общем благополучно для него, нервы потрепали основательно. Что быстро сказалось на здоровье. Сломался человек, не вписавшись в новую, «демократическую» жизнь, и умер от инфаркта.
Мать не перенесла ухода мужа, и, чувствуя приближение собственной смерти, Грета Вартановна посвятила наконец дочь в семейную тайну. Оказывается, в Америке проживают ее родные братья — Левон и Жорж, которые соответственно являются дядями Нелли. Оба они закоренелые холостяки, люди достаточно богатые, имеют собственную фирму. В случае беды Нелли может немедленно к ним обратиться за помощью.
Для Нелли это была новость. Она никогда ничего не слышала о своих американских родственниках — ни от родителей, ни от бабушки Софьи Ираклиевны. А причина оказалась проста: до отъезда за границу оба дяди вели жизнь весьма предосудительную, и семья Гаспарянов не поддерживала с ними решительно никаких отношений. Но теперь братья Аракеляны вроде бы остепенились, стали солидными бизнесменами.
Когда Грета Вартановна умерла, Нелли не решилась сообщать об этом в Америку. Но нашлись добрые люди и позвонили. Братья немедленно нагрянули в Москву. Взяли на себя все издержки по похоронам, приватизировали на имя единственной своей племянницы квартиру в Армянском переулке, положили на ее имя солидную сумму в коммерческом банке и высказали серьезное предложение. Они позвали Нелли и Софью Ираклиевну переехать на жительство в Штаты. При этом сохранялись и российское гражданство, и московская прописка. Впрочем, Нелли при ее желании они могли устроить и американское гражданство с возможностью учиться в престижном колледже. Матери же достаточно было и вида на жительство. Но Софья Ираклиевна категорически отказалась, а вот Нелли согласилась.
— И долго вы прожили в Штатах? — поинтересовался Грязнов.
— Больше двух лет.
— Понравилось?
— Очень.
— Тогда, если не возражаете, Нелли, вернемся к началу нашей беседы. Почему у вас возникли тяжелые предчувствия относительно дяди Левона?
— Вы английский знаете? — в свою очередь спросила девушка.
— К сожалению... — печально сказал Грязнов и отрицательно покачал головой. — Мне, милая моя, больше приходится «по фене ботать».
— Это что-то блатное?
— Вот именно... Такая уж работа.
Нелли вышла в другую комнату и принесла красочный журнал на английском. На обложке красовалась уже известная Грязнову диадема.
— На восемнадцатой странице... — вздохнула девушка.
Грязнов полистал и увидел фотографию на целую журнальную полосу: на зеленой траве аккуратно подстриженного газона лежал убитый господин. На вопросительный взгляд Грязнова Нелли ответила:
— Это мистер Леонард Дондероу. Исполнительный директор той фирмы, которую основали мои дяди. Вот вам и ответ на ваш вопрос.
— Вы не могли бы хоть вкратце пересказать мне содержание статьи?
— А вы возьмите этот журнал с собой, переводчики, надеюсь, найдутся...
— Спасибо, но хотелось бы сейчас... Вдруг вопросы возникнут, на которые сможете ответить только вы?
— Речь идет, — неохотно начала девушка, — о залоге драгоценностей из России на сумму более двухсот миллионов долларов. Этот залог отправлен в Штаты правительством России в качестве гарантии за крупную валютную инвестицию из американского банка. Однако в банковские сейфы драгоценности так и не были доставлены. А договор в Москве подписывал именно мистер Дондероу. Если коротко...
— А где вы живете в Америке? В Нью-Йорке?
— Да, на Семьдесят второй стрит. В Верхнем Ист-Сайде. Правда, сейчас квартира пустует — мы переселились в виллу на Манхэттен-Бич.
— Давно?
— Месяца три назад.
— А этот мистер Дондероу бывал у вас там?
— А как же!
— Хороший человек? Как на ваш взгляд?
— Что значит — хороший? Такого понятия у нас, в Штатах, нет. Он был человеком дела. Говорят, подавал надежды как финансист.
— А сколько вам лет, Нелли? Не смущайтесь, я не хочу вас ставить в неловкое положение дамы, скрывающей свой возраст, — с улыбкой заметил Грязнов.
— И не думаю. Двадцать, но какое это имеет отношение?..
— Я подумал, меньше. Оказывается, вы совсем взрослый человек. Теперь мне понятно, почему вы так быстро акклиматизировались в Америке и усвоили их нравы.
— Вы забываете, что я изучаю юриспруденцию!
— Тогда вопрос будущему юристу, — улыбнулся Грязнов. — Что, неладно было в королевстве под вывеской «Голден»? Нечисто?
— Да уж какая чистота, если убивают директора?!
— Не только. Еще и одного из основателей королевства — Левона Аракеляна. А Жорж Вартанович так и не появился в Москве? Я имею в виду — на похоронах вашей бабушки Софьи Ираклиевны?
— Он остался в Штатах.
— Странно, не правда ли? Не прилетел, чтобы отдать свой последний сыновний долг... Скрывается, не так ли?
— От вас, что ли?
Грязнов помолчал, поигрывая бровями, словно прикидывая ответ.
— Если не прилетел в такой час, значит, опасается российских властей. В том числе и меня. Мы с ним, кстати, давно знакомы, Нелли. Это просто так, к вашему сведению.
Но девушка вспыхнула, будто Грязнов в чем-то хотел уличить ее.
— Не знаю... В конце концов, у дяди Жоржа своя жизнь, а у меня — своя... Но ведь дядя Левон прилетел же! — Она с вызовом посмотрела на генерала.
— Верно. Но с чужим паспортом.
Нелли опустила голову, избегая прямого взгляда Грязнова.
— Впрочем, лично к вам какое это может иметь отношение?
— Где его убили, Вячеслав Иванович? — ушла от ответа девушка.
— В гостинице «Метрополь». Теперь это крупнейший международный отель со многими звездочками. Безумно дорогой... А кстати, почему вы сами не могли туда ему позвонить? Сидели и ждали его звонка? Зачем же такая конспирация?
