Тогда я начал изучать основательно и скрупулезно эту «среду обитания», и после четырех лет исследований и сравнений пришел к выводу, что по своим климатическим условиям, по свойствам почвы, по составу травяного покрова, по изобилию источников пресной воды и даже по основным характерным особенностям пейзажа, между венесуэльской Великой Саванной и африканским саваннами не было никаких существенных различий; точно так же, как не существует каких-то фундаментальных различий между Льянос и амазонской сельвой и некоторыми областями пустынь.

Таким образом, на территории Южной Америки присутствуют миллионы гектаров совершенно пустынных земель, к которым человек не проявляет никакого интереса и которые могли бы стать новой «средой обитания» для всех тех видов животных, лишенных надежды на выживание на их родном континенте.

Придя к подобному заключению, я перешел к следующему этапу и посвятил свое время изучению возможности акклиматизации разных видов африканских животных на новых землях, если бы появилась возможность их переселения. Также выяснил, что все те виды, какие были завезены на территорию Южной Америки по тем или иным причинам, сумели прекрасно приспособиться к новым условиям. И речь не идет о коровах, лошадях, курах или каких-либо других одомашненных животных. Речь идет о других животных, как например, буйволы или «capra hispanica», что развивались и размножались на свободе без малейших проблем.

Более века назад один скотовод завез на остров Марао, в устье Амазонки, пару африканских буйволов, и в настоящее время они размножились до такого количества, что охота на них стала чуть ли не основным источником дохода и способом привлечения туристов. В другом случае, судно, перевозившее среди прочего груза несколько экземпляров «capra hispanica», потерпело крушение напротив небольшого острова недалеко от берегов Венесуэлы, где теперь их водится столько, что толком никто не знает численность этих животных. Убедившись, таким образом, что существуют условия и возможности для спасения африканских животных, я поселился в Южно-Африканской Республике, где познакомился с руководством национальных парков. Хотя вначале они и были несколько удивлены моей идеей, но, спустя некоторое время, все же согласились с тем, что для подобного переселения животных не существует никаких препятствий. Если подобное начнется, то они готовы принять в этом процессе участие, потому что в Парках постоянно возникают проблемы, связанные с жизненным пространством, с водой и пропитанием животных.

В те дни в парке Крюгер должны были забить три тысячи слонов, поскольку высокая численность этих больших животных могла привести к голоду среди других обитателей заповедника.

– Эх, если бы я мог забрать с собой эти три тысячи слонов в Амазонию, – с большим сожалением комментировал я тогда все это, – им бы потребовалось, наверное, миллион лет, чтобы съесть там всю растительность.

Это истребление животных, необходимое и обязательное, но вместе с тем и болезненное, еще раз подтвердило, что моя идея, которую я назвал «Операция Ноев Ковчег» правильная, и я должен продолжать делать все возможное, для ее реализации, воплотить мою мечту в жизнь и увидеть как по бескрайним, пустынным землям Америки бродят большие стада слонов, жирафов, газелей, антилоп, страусов и прочих видов животных, что когда-то, на протяжении многих столетий, украшали зеленые склоны африканских холмов.

Это и была причина моего приезда в Венесуэлу: найти сторонников и поддержку моему проекту.

Но я приехал не с пустыми руками – до этого мне удалось заинтересовать одну крупную компанию, занимающуюся воздушными перевозками между Южной Африкой и Европой и Европой и Южной Америкой, руководство которой согласилось бесплатно перевезти животных через три континента.

Мой брат, знавший про все мои иллюзорные планы и поддержавший их, совместно с выдающимся писателем и журналистом Хосе Антонио Риал, обосновавшимся также в Венесуэле, решили, что организация, способная помочь реализовать в жизнь мои проекты – это Венесуэльская Корпорация Гайаны – структура, обладающая невероятным экономическим влиянием, что отвечает за развитие одного из самых богатых регионов планеты: венесуэльской Гайаны.

До этого они встречались с ее президентом и поставили его в известность: генерал Рафаэль Альфонсо Раварт – человек удивительной работоспособности, и хотя за все это время правительство менялось три раза, и в последний раз к власти пришли те, кого можно было бы назвать его политическими врагами – «Христианские Демократы» во главе с президентом Рафаэль Калдера – генерал продолжал оставаться на своем посту и никто не осмеливался убрать его оттуда.

Венесуэла одна из немногих стран, где придерживаются того правила, что если человек полезен для дела, то он остается заниматься этим делом, независимо от образа и направленности его мыслей.

Генерал принял меня в своем кабинете в офисе компании, занимающем целое здание компании «Шелл», расположенном рядом с моим отелем, и в течение нескольких часов мы обсуждали возможность превращения Великой Саванны – на тот момент земля старателей, добывающих там золото и алмазы – в огромный Парк для Акклиматизации. Через несколько лет стада африканских животных будут там таким же обыденным зрелищем, как и на просторах Серенгети. Толпы туристов будут приезжать туда со всего мира, особенно из Северной Америки, поскольку перелет из Майями занимает не более пары часов, чтобы насладиться необыкновенным зрелищем.

Животные привлекут туристов, появление туристов в тех местах, в свою очередь, привлечет внимание разнообразных деловых кругов, и это оживит, придаст огромной территории, с землями пустынными и сейчас почти необитаемыми, импульс в развитии.

Генерал уже определился с местом, где будут размещены первые животные: старинное ранчо «Ато Масобрио», расположенное между реками Ориноко и Карони, рядом с недавно построенной плотиной Гури.

На карте он показал выбранный район и спросил:

– Хотели бы лично осмотреть место?

– Вообще-то, эти места мне знакомы, – ответил я. – Но мне было бы приятно взглянуть на них еще раз.

– Тогда, завтра в восемь утра один из наших самолетов будет ожидать вас.

На следующее утро в восемь часов, как и было оговорено, нас ожидал самолет, чтобы перенести в Пуэрто-Ордаз на берегу Ориноко, в том месте, где река впадает в Карони. Весь полет должен был занять не более часа.

Хосе Антонио Риал решил лететь со мной. Ему очень хотелось посетить этот город, который можно назвать чудом, построенным руками человека.

Даже сейчас Пуэрто-Ордаз можно считать самым современным городом в мире. Может быть, более современным, чем Бразилия – искусственная столица этого государства – а когда, лет десять назад, я бродил по тем местам, то там не было ничего, кроме жалкой кучки хижин, что именовалась Сан-Феликс и застраивалась безо всякого плана, никому не была интересна, да и жизни там не было почти никакой. В настоящее время Сиудад-Гайана, название этого города, более известное во всем мире, чем Пуэрто-Ордаз, насчитывает почти двести пятьдесят тысяч жителей, улицы все асфальтированные, а мосты, парки, сады, общественные здания построены в самом современном, смелом архитектурном стиле. А близость к плотине Гури, к рудникам Серро-Боливар и к залежам бокситов – возможно, самым богатым в мире – открывают перед этим городом многообещающее, светлое будущее. С другой стороны, размещение города между двух рек, рядом с водопадами и порогами «Льовизна» и «Качамай», во многом удобно и даже привилегированно, поскольку дневные температуры там хоть и высокие, но удушающего зноя не ощущается.

Визит на земли ранчо «Ато Масобрио» был запланирован на следующий день, но, чтобы не терять время понапрасну, я решил пройти вдоль берега озера и осмотреть структуру плотины Гури, что во время моего предыдущего приезда, год назад, была закончена лишь наполовину.