— А ваш артефакт?

— С того момента, как дети вошли в комнату с зеркалом Еиналеж, я не видел ничего. Сплошной туман. Видимо, какие-то особые чары. И попасть внутрь оказалось затруднительно. Когда я прибыл на место, Гилдерой уже исчез. Поппи, вы понимаете, что это означает?!

В голосе директора звучало отчаяние.

— Понимаю, Альбус, — вздохнула Поппи. — Может, попросить у Николаса…

— Не выйдет. Он не выходит на связь. Камень был подарком мне на столетие, я оставил его на крайний случай. Мордред, что за невезение! — директор по-старчески закряхтел. — Это такой удар!

— Понимаю, Альбус. Попробуйте найти на черном рынке настойку эхинацеи с пыльцой радужных фей. Это не эликсир молодости, конечно, но все же прилично продлевает срок жизни.

— Эх, Поппи-Поппи, ты еще такая девочка… Какая настойка! У меня похитили философский камень! Что же теперь делать?

Заскрипел стул, по полу зашаркали тяжелые шаги. Гаррет притворился спящим, подглядывая сквозь ресницы. Заглянувший за ширму Дамблдор показался ему изможденным и усталым, словно его постигла тяжелая утрата. А потом Гаррет спохватился — о чем это директор говорил с мадам Помфри? О философском камне? Невилл написал записку, и они собирались пойти за ним ночью. Но вот что было дальше, Гаррет совершенно не мог припомнить. Что же это получается, Гилдерой Локхард украл у директора камень? Локхард, а вовсе не Снейп?! Ну и дела! И как теперь вылечить родителей Невилла?

Барти Крауч, похоже, сошел с ума. Ничем иным объяснить его поведение Северус не мог. Впрочем, в последнее время все вокруг словно помешались. Порой казалось, что Земля начала вращаться в обратную сторону. Поттер нашел тайную Комнату. Регулус Блэк оказался жив. Дамблдора, интригана из интриганов, обворовал золоченый павлин. А теперь вот Барти рассорился с Нарциссой, сбежал из Малфой-менора, пожертвовал фамильному алтарю окончательно спятившего отца и в категоричной форме потребовал у Снейпа его участия в каком-то древнем ритуале. Дескать, понадобится сила их меток.

Видеться с бывшими дружками-пожирателями Снейпу ужасно не хотелось, но Регулус подтвердил серьезность намерений Барти и намекнул, что событие лучше не пропускать. Северус быть замешанным в очередной глупости не желал. Но привлекать Риту или Сириуса к решению этой проблемы точно не собирался — тем более, что Сири удосужился сообщить ему об уничтожении крестражей уже постфактум. Вот и он поступит так же. Сначала разберется, что задумал Барти, и лишь потом все расскажет.

Утешая себя этой мыслью, Северус переместился в каминный зал Краучей.

Присутствие там Долохова, Руквуда и младшего Блэка его совершенно не удивило. А вот явление ужасно недовольного Малфоя стало неожиданностью, Северус как-то позабыл о том, что и у Люциуса есть метка. Регулус быстро накинул капюшон, желая остаться неузнанным, и его примеру последовали остальные. Чуть позже появились Нотт, Гойл, Паркинсон, Ухгард, Боул… Всего их собралось двенадцать, видимо, это было правильное число, хотя Северус, как ни гадал, до сих пор не мог сообразить, какой же обряд собирается проводить Барти.

Когда же он пригласил всех в гостиную и огласил планы, это стало шоком.

— Крауч, ты спятил?! — высказал всеобщее мнение старший Нотт.

— Лорд в последние дни перед развоплощением перестал быть собой, — довольно жестко заявил Барти. — Если он вернется личем, никому из вас не выжить. Вашим семьям тоже. А я предлагаю идеальный выход. Вы навеки избавитесь от меток, я получу то, к чему стремлюсь, а Лорд — новую жизнь.

— Не уверен, что дело выгорит, — осторожно заметил Паркинсон.

Руквуд скинул капюшон:

— Рассчеты производили мы вместе. Ты сомневаешься в моей квалификации?

Паркинсон быстро пошел на попятный.

— Впрочем, — небрежно заметил Барти, — трое из вас могут отказаться. У меня есть запасные варианты. Но уж тогда не обессудьте — ваши метки останутся при вас.

— Никто отказываться не собирается, — за всех озвучил Нотт. — Но хотелось бы гарантий.

— Каких тебе еще гарантий, идиот? — протянул Малфой. — Можно только стараться не напортачить и уповать на то, что среди нас найдется пара по-настоящему сильных темных магов. Коих в природе раз, два и обчелся. Лорд бы и рад пригласить в ближний круг потомственного некроманта, да только они все вымерли три века назад. Так что старайтесь без гарантий, это и будет гарантией.

— Спасибо! — светло улыбнулся Барти. — Если все согласны, нужно повторить слова и последовательность действий, прихватить кроветворное, дать непреложный обет, что информация обо всем происходящем не покинет этих стен. Потом мы подготовимся и спустимся в ритуальный зал.

— У тебя есть нужная вещь Лорда? — поинтересовался Боул.

Барти кивнул и показал тетрадь в черной обложке.

Домой Северус возвращался разбитым. Случившееся сегодня с трудом укладывалось в его голове, но у них получилось. Получилось!

Когда на рассвете с алтарного камня Краучей поднялся тринадцатый участник ритуала — неузнаваемый, поразительно красивый юноша, с недоумением глядящий на всех вокруг и уверенный, что сейчас сорок третий год двадцатого века, у Снейпа едва оставались силы доползти до лестницы. По ступеням он поднимался, вцепившись в перила.

Наверху домовик, который раздавал кроветворное (на удивление, очень неплохого качества), едва глянув на него, сунул Северусу в руки стакан молока с медом. Снейп доковылял до дивана и упал на него, отхлебывая молоко и глядя на то, как Руквуд и Нотт на руках выносят Паркинсона. Следом поднялся Блэк.

— Бля! — коротко выругался Нотт, глядя на осунувшееся лицо Регулуса. — А я-то думал, кто у нас такой магически одаренный, что тащил все на себе в конце? Ну, разумеется! Только у Блэков бы хватило мощи.

Они обменялись дружеским рукопожатием. Тут же Регулусу отсалютовал Боул.

— Мы думали, ты сдох давно, — беззлобно заметил он.

— Жив, как видишь, — хмыкнул Блэк.

Он тоже опрокинул фиал кроветворного, а потом еще и восстанавливающего. Выглядели все так, словно только что совершили восхождение на Эверест. Измотанными, выжатыми, обессиленными, но довольными собой.

Зашедший в комнату будущий Темный Лорд с любопытством оглядывался по сторонам.

— Значит, вы все — мои самые верные соратники?

Северуса порадовало, что он не сказал «слуги».

— А ты не признаешь? — пробасил Долохов.

Том Реддл прищурился, вгляделся и округлил глаза:

— Тони?! Тони, но… Ты такой старый! И с бородой.

И Темный Лорд расхохотался. Звонко, по-мальчишечьи, ужасно заразительно.

На лицах бывших пожирателей медленно расплывались улыбки. Даже Северуса отпустило напряжение, он наконец-то поверил, что все самое страшное — позади. Что теперь все будет хорошо. И еще раз незаметно погладил то место на бедре, где больше не было метки.

В дом на площади Гриммо он вернулся ранним утром. Рита пила в будуаре чай с молоком. Северус подошел сзади и поцеловал ее в макушку, вдыхая тяжелый цветочный аромат, идущий от волос. Новый шампунь?

— Ты плохо выглядишь, — заметила Рита. — Что-то случилось?

— Много всего случилось, — признался Снейп, подтягивая к себе чайник.

Она тонко улыбнулась:

— Дамблдор достает? Гилдерой Локхард, наконец, добился своего? Умыкнул философский камень?

— Что? — остолбенел Снейп. — Ты знала? У тебя осведомители в Хогвардсе? Но кто?

Рита чуть сдвинулась, освобождая место на диване, и похлопала рядом с собой ладонью:

— Присядь. Пару недель назад я обедала с лордом Принцем в наследном мэноре. По случаю посмотрела старые колдографии. Ты в курсе, мой дорогой, что твой прадед Огастиус Септимий Принц учился на Рейвенкло?

— Откуда же мне было это знать? — недовольно буркнул Северус, опускаясь на упругую диванную подушку. — Я с дедушкой в мэнорах не обедаю! Сложно в детстве изучать родословную, не видя семейного гобелена. Я же в маггловских трущобах вырос. Не забыла?

Рита на его бурчание не обратила ни малейшего внимания.