— Да, у профессора Снейпа непростой характер, — признал Гаррет.

— Вдобавок я действительно постараюсь дать ученикам как можно больше знаний, потому что до сих пор история магии преподавалась просто ужасно. Потом при случае возьму то, что мне надо, и уеду. А ты промолчишь о моей тайне, договорились?

— Хорошо, — серьезно кивнул Гаррет. — Но только без обмана!

Он ушел обратно на свою половину, посмотрел в окно на тренировку Хаффлпаффа, пришел к выводу, что слизеринцы летают круче, вспомнил, как поймал снитч на двадцатой минуте матча, принеся победу своей команде, и как его качали на руках… Посмотрел на надписи с пожеланиями выздоравливать, которые всеми возможными способами — от магических до банальной выкладки из снежков — понаоставляли поклонницы Гилдероя Локхарда под окнами. Разобрал кучу гостинцев на тумбочке, безжалостно раскрошив над унитазом шоколадные печенья от Уизли и полакомившись пирожными, присланными Драко. Потом прилег на кушетку и задремал, думая о том, что Локхард все же не злодей. И очень хорошо!

На следующее утро, уговорами и лестью заставив мадам Помфри его выписать, больничное крыло покинул профессор Локхард, к вечеру пришел в себя и со скандалом сбежал профессор Снейп, а Гаррет все никак не мог вызвать на кончике палочки простейший люмос.

Директор Дамблдор распорядился никого к нему не пускать, но близнецы Уизли все равно сумели каким-то образом проникнуть в помещение после ужина, протащив с собой Рона.

Слушать спор мальчишек Уизли, которые вспоминали и оценивали прошедшую дуэль, сойдясь в единственном мнении: что профессор Снейп — тот еще гад ползучий, Гаррету было тоскливо. Особенно когда он сообразил, что Снейпа, наверное, ненавидит теперь вся женская часть школы. Поэтому он якобы случайно уронил стакан, на звон прибежала мадам Помфри, заохала и выставила близнецов с Роном вон.

Утром зашла профессор Макгонагал — но не навестить Гаррета, а пожаловаться мадам Помфри на вселенскую несправедливость. Локхард одел уже почти весь педсостав, и лишь она осталась недовольна новым гардеробом. Гаррет посмеялся про себя и решил, что так Макгонагал и надо — органза и шелка в восточном стиле выглядели на ней, как на корове седло.

— Он издевается, Поппи, я уверена, — ныла Макгонагал, позабыв наложить заглушки, а Гаррет тихо прыскал в кулак.

Локхард, определенно, знал, как завоевывать симпатии, после такого шага слизеринцы должны были носить его на руках, а для кого-то, вроде Грейнджер, он стал кумиром навеки.

— А Снейпу он пошил восточный халат. Представляешь, выходим мы на завтрак, я в этом… этом… подобии сари красного цвета с зеленой отделкой и Снейп в шароварах и халате из зеленого с красным. И синхронно подходим с двух сторон к столу. Зал упал от хохота. Флитвик сказал, что я похожа на главную жену… Это ужас, Поппи! Я готова уволиться! Дамблдор не хочет понять, что так работать невозможно!

Тут Гаррет все же хрюкнул в голос, и Поппи тут же закрыла свой кабинет звуконепроницаемым куполом.

На обед ему снова дали куриный бульон и овсянку, и Гаррет, подумав, решил сбежать.

Раз уж он больше не может колдовать, то будет логичным пожить пока в Литтл-Уингинге. Он ужасно соскучился по родным, да и математика с физикой уже не казались такими неприятными. А если магическая сила все же вернется, он приедет в Хогвардс к экзаменам. Или на следующий семестр. Осталось придумать, кто сможет ему помочь.

====== Глава сорок третья. Побег. ======

Комментарий к Глава сорок третья. Побег. По-прежнему не вычитано, буду благодарна всем за исправление косяков.

Выбраться из больничного крыла Гаррету невольно помог профессор Снейп. Он заглянул рано утром, еще до завтрака, и не предполагающим возражений тоном сказал:

— Мадам Помфри, я забираю Поттера на полчаса.

— С чего бы это? — возмутилась медиведьма. — У него постельный режим!

— Так надо, — сурово отрезал Снейп. — Поттер, можете не одеваться, просто накиньте на пижаму мантию, чтобы не замерзнуть.

— Северус, куда ты собрался тащить ребенка?

— Скоро вернемся, — заверил Снейп.

На нем был надет длиннополый суконный кафтан в талию густого темно-синего цвета, который удивительно подходил мрачному образу профессора, но Гаррет отметил и чрезмерную бледность, и нездоровый вид. Похоже, декан до сих пор не оправился после дуэли.

— Профессор Снейп, а все же… куда мы направляемся? — робко поинтересовался он, когда они отошли подальше от больничного крыла.

— Вниз. Сириус вбил себе в голову, что ему необходимо лично убедиться в том, что его драгоценный крестник в порядке, даже если несанкционированное проникновение в школу приведет его обратно в Азкабан. Разумеется, допустить такого поворота событий я не могу. Он ждет в моей гостиной.

— Я в норме, — торопливо заверил Гаррет.

— Сами ему об этом скажете.

Профессор был явно не в духе. И хотя в таком состоянии его лучше бы не дразнить…

— А правду говорят, что на день всех влюбленных вы будете в розовом венке? — не удержался Гаррет от следующего вопроса.

— Эта сплетня распространилась уже по всему Хогвардсу, — скривился Снейп. — Нет. Неправда. Мы с профессором Локхардом пришли к соглашению. Никаких роз и розового цвета, за это я не возражаю против обновления гардероба на его вкус.

— О-о! Так вот почему…

— Что — почему?

— Неважно.

Гаррет вспомнил жалобы Макгонагал. Получается, Локхард просто сговорился со Снейпом, вот и повеселили школу за счет Маккошки. Отличная идея!

— Кстати, вы-то откуда узнали про венок? Вы же в изоляции! — сверкнул глазами Снейп.

Гаррет хихикнул:

— Сплетня достигла самых отдаленных уголков Магической Британии. Я не шучу. Мадам Помфри обсудила эту новость со всеми подругами, бывшими сокурсницами, бывшими учениками и даже с троюродной кузиной из Йоркшира. По каминной сети.

— Мордред бы ее побрал! — выругался Снейп.

И тут навстречу выплыл Гилдерой Локхард. В сиреневой мантии с индийским огуречным узором из серебра.

— Профессор Снейп, мое почтение. Мистер Поттер! Как себя чувствует маленький герой? Я собираюсь дать «Ведьмополитену» интервью о том, как проходят уроки в школе. Гаррет, не желаешь поучаствовать?

— Конечно! — обрадовался Гаррет. — Еще как желаю!

Эта была отличная возможность улизнуть из-под надзора Снейпа.

— Поттер, это еще что за нарциссизм? — возмутился зельевар. — Будьте любезны общаться с прессой после выздоровления и не в ущерб учебе.

— Но, сэр! Вы же как раз собрались предъявлять меня в качестве доказательства, что я здоров, и уроков у меня сейчас нет.

— Северус, не будьте так жестоки! — ослепительно улыбнулся Локхард. — Мальчик пострадал из-за наших с вами развлечений, дайте и ему получить свою долю славы. Я верну его через полчаса. Или, может, вы тоже хотите сказать пару слов для статьи?

Профессор Снейп застыл на месте каменной статуей. Гаррет прикусил губу, чтобы не заржать в голос.

— Благодарю, я воздержусь. Подожду вас в главном холле. Полчаса, не больше, Гилдерой!

«Укрощение Ужаса Подземелий сиянием павлиньих перьев», — подумал Гаррет и все же захихикал.

— Надеюсь, ты знаешь, как общаться с журналистами? — со значением уточнил профессор Локхард.

— Ага! — охотно подтвердил Гаррет. — Поменьше болтать, побольше улыбаться. Ваши уроки — самые интересные, ваши книги — самые любимые, все покупайте новый роман!

— Примерно так! — засмеялся профессор. — Но не переборщи.

Говорить Гаррету почти ничего и не пришлось. Фотограф сделал несколько совместных кадров (Гаррет больше всего переживал, что из-под мантии будут видны пижамные штаны), а потом внимание юной ведьмы из «Ведьмополитена» полностью сосредоточилось на пятикратном обладателе приза за самую обаятельную улыбку.

— Может, еще один кадр у подножья лестницы, чтобы читатели могли оценить антураж замка? — предложил Гаррет заскучавшему фотографу.

Тот радостно согласился.

— Вы куда? — спохватился профессор Локхард.