Заклятье «вихрь», конечно, было энергозатратным, но этот павлин же сам попросил «что-то посерьезнее». И Северус вложил все силы в создание небольшого торнадо.

Что он перестарался, стало понятно сразу же. Локхард побледнел.

— Протего! Протего максима!

Воздушный вихрь, набирая силу, надвигался прямо на него. Локхард перестал тратиться на щиты и попытался попросту сбежать, то ли позабыв, то ли не зная, что заклятье действует целенаправленно. Поток воздуха подхватил фигурку человека, закрутил ее в смерче и выкинул на землю сломанной куклой. А потом двинулся дальше. И тут Снейп осознал, что перестал контролировать ситуацию. Слишком много магии ушло на создание торнадо, отозвать его совершенно не получалось. Что там, он и управлять-то им толком не мог. Тут, пожалуй, справился бы только воздушный маг, типа Люциуса, ну или директор Дамблдор, который как назло отвлекся на разговор с Макгонагал.

Тем временем вихрь достиг края поля. Засверкал вспышками защитный купол, становясь видимым. Флитвик держал его изо всех сил, до побелевших костяшек пальцев сжимая палочку, но не справлялся. По куполу пошли трещины, он лопнул, как мыльный пузырь, и торнадо зацепило трибуну с гриффиндорцами.

Вспоминая об этом, Северус не переставал проклинать собственную зловредную натуру.

— Мадам Помфри! — позвал он, идентифицируя помещение.

Этот редко используемый угол больничного крыла предназначался для персонала.

— Профессор Снейп, — выглянула из-за ширмы ведьма. — Вы очнулись!

— Укрепляющее, тонизирующее и скажите, кто еще пострадал, — потребовал он, пытаясь встать с койки. Во всем теле ощущалась ужасная слабость.

— Будьте любезны занять свое место. Раньше чем через три дня никто вас из больничного крыла не отпустит, — строго заявила Помфри.

— Просто дайте укрепляющий бальзам, дальше я сам справлюсь.

— Кто из нас медицинский работник — вы или я? — рассердилась Поппи. — Будете лечиться согласно назначениям!

— В таком случае переходим на официальное общение. Бодроперцовое и костерост теперь буду варить только по заявке и исключительно в регламентируемых министерством объемах. А дальше — справляйтесь тем, что есть, — желчно заявил Снейп.

— Северус!

— Кто еще пострадал?!

Мадам Помфри опустилась на койку напротив:

— Жертв не так уж и много, но они есть. Я готова была по голове Альбусу настучать. Он, видите ли, вообще не задействовал щит, полагаясь на Флитвика. Решил, что раз дуэль учебная, нет смысла отвлекаться, захотел насладиться зрелищем. В общем, торнадо накрыло первые два ряда, где малыши сидели. Конечно, они растерялись! Собственно, спонтанные щиты успели выставить только Поттер и средний Уизли.

— Как Поттер?! — опешил Снейп. — Что Поттер делал среди гриффиндорцев?

— Вроде бы его туда Минерва посадила. В общем, щит Перси Уизли смело сразу, его откинуло в сторону, и мальчик сломал руку. Перелом обыкновенный, без смещения, напоили ребенка костеростом и вчера утром выписали.

— Вчера?

Мадам Помфри глянула с жалостью:

— Ты тут два дня лежишь. Очень сильное истощение. Впрочем, у Поттера все еще хуже, его щит продержался секунд пять, сильный маг растет. Правда выложился в ноль, но магические каналы не пострадали, так что через недельку или около того он восстановится.

Снейп даже представить боялся, что сделает с ним Сири за причинение вреда своему обожаемому крестнику!

— Нам всем крупно повезло, что на этой трибуне оказался Маркус Флинт, опекая даму сердца. Колдовать парень не стал, сообразил, что это бессмысленно — он детишек руками со скамеек повыдергивал. Сам почти не пострадал, получил доской по голове, но что Маркусу рассеченная скула и какой-то там синяк в пол лица? В общем, вчера состоялась помолвка между ним и мисс Браун.

— А Локхард?

— Гилдерой уже в порядке. Почти. Восемь переломов, многочисленные ушибы, но бодр и полон планов. Он рассказал нам о вашем споре, — мадам Помфри засмеялась: — Жду не дождусь увидеть Ужас Подземелий в венке из роз.

Северус скрипнул зубами:

— Победа осталась за мной!

— Но ты сорвал урок! Мы все видели вашу договоренность в думосборе.

— Так. Где мое укрепляющее?!

Гаррету было скучно. Из палаты его не отпускали, колдовать он больше не мог, больничное крыло для посещений закрыли. За ширмой жалобно стонал постепенно идущий на поправку профессор Локхард, но такую слабость он себе позволял исключительно во сне, а когда просыпался — бодрился и делал вид, что у него все хорошо. Напротив Локхарда в самом углу лежал без движения декан, и хотя мадам Помфри и директор Дамблдор уверили всех, что совсем скоро он очнется, Гаррету все равно было за него страшно. Как объяснила мадам Помфри, декан надорвался, пытаясь нивелировать результат собственной оплошности, и магии на восстановление организма у него не осталось. Гаррет надеялся, что он не впадет в кому.

Флинту, Боулу и еще паре студентов обработали царапины и синяки, Пенелопе выправили вывих, Перси срастили руку, и Гаррет остался совсем один, не считая старших. А поскольку профессор Снейп временно выпал из жизни, а профессор Локхард все еще соблюдал постельный режим, мальчик понятия не имел, чем ему заняться, и решился-таки заглянуть в дальний угол.

— Гаррет! — как родному обрадовался ему Локхард. — Мне сказали, что произошел несчастный случай. Сожалею. Это моя вина. Удивительно, и как это я не смог справиться с тем небольшим смерчиком, который запустил профессор Снейп? Наверное, плохо позавтракал.

— Смерч был очень даже приличным, — набычился Гаррет, отмечая, что Локхард, слава Мерлину, не коверкает его имя.

— Да-да, профессор Снейп сильный колдун. Мне, наверное, стоило воспользоваться методом гавайских шаманов, которые укрощают ураганы, но это такая темная магия…

— А вы разбираетесь в темной магии?

Гаррет поправил профессору Снейпу одеяло и пристроился на край кушетки у него в ногах.

— Каюсь… Вообще-то, да, — слабо улыбнулся Локхард. — Но не на голодный желудок.

Гаррет внимательно изучал осунувшееся лицо профессора. Бледный, с развившимися кудрями, которые он собрал в хвост, в больничной рубашке, без привычного гламура Локхард ничем не напоминал тщеславного индюка.

— Что за операцию вы делали? — напрямик спросил Гаррет и показал на свое ухо: — Вот тут. Это пластика?

— Ого! — удивился профессор. — А ты знаток!

— Немного разбираюсь, — и Гаррет требовательно уставился на Локхарда.

Тот виновато вздохнул и поерзал:

— Эмммм… Видишь ли, в далекой юности я был вовсе не так хорош собой, как сейчас. Ты же воспитывался у магглов, так что знаешь, что в немагическом мире артисты и прочие публичные люди сплошь и рядом делают себе новые носы, накачивают губы и вообще не чураются косметической хирургии. Ну, а поскольку мне чуть больше лет, чем все думают, а для обложек книг и проведения пресс-конференций нужна приятная внешность, я тоже воспользовался такой возможностью. Но ты же никому не скажешь?

— Это вы учились в Хогвардсе в шестидесятые годы на Рейвенкло?

Локхард помрачнел:

— С чего ты взял?

— Вы сказали Дафне, что имеете отношение к воронам, но профессор Флитвик помнит только одного Локхарда на Рейвенкло. Он не узнал вас, потому что вы изменили внешность, верно? И вам где-то лет тридцать пять, так? Плюс-минус.

— Какие любопытные нынче пошли детки, — пробормотал Локхард. — Увлекаешься Конан Дойлем?

— Есть такое, — признался Гаррет.

— Давай лучше забудем об этом разговоре? — после непродолжительного молчания предложил профессор.

— Только если вы расскажете, зачем явились в Хогвардс, и пообещаете никому не вредить.

— Я и не собирался вредить ученикам!

— И…? Вы вообще кто?

— Гаррет, я не могу тебе всего рассказать, — профессор вздохнул. — Но моя фамилия действительно Локхард, и тебе не нужно переживать за своих маленьких друзей или за своего декана. Как бы он ни пытался меня задеть и вывести из себя, я очень постараюсь держать себя в руках. Как видишь, пока мне это удается.